Колыбельная горы Хого - Елена Кондрацкая

Юкио, довольный тем, что сумел напугать гостей. – Я его убил и изловил!

По толпе пронёсся шепоток одобрения. Кто-то предложил выпить за Юкио и победу над чудищем.

– Голову надо сжечь, – серьёзно сказал Райдэн, не торопясь убирать руку, которой прикрывал Мико. – Она только кажется мёртвой, если…

– Монах из соседней деревни сказал, что в соли её хранить можно, – отмахнулся Юкио, запихивая голову обратно в банку. – Она уже так два года лежит, и ничего!

Райдэн перевёл взгляд на Такаю, тот бессильно пожал плечами.

– Я тоже просил её сжечь.

– Неча её жечь! – хохотнул кто-то из мужиков. – Она нам других ёкаев отпугивает, пусть знают, что в этой деревне этим тварям не место.

Толпа снова одобрительно загудела и почти синхронно подняла пиалы с саке. Как голова в банке может отпугивать ёкаев, Мико не знала, но ввязываться в пьяные разговоры ей не хотелось.

Юкио поставил банку рядом с собой и хлебнул саке.

– Ёкаев мы встречаем мечом, моим мечом! – сказал он и икнул. – Пусть только сунутся в нашу деревню!

Мико покосилась на Такаю, тот вымученно улыбнулся и покачал головой.

– Но ведь не все ёкаи плохие, – осторожно начала Мико, но Юкио её перебил.

– Не все, да только пока будешь разбираться, они тебе уже голову отгрызут! – Он со знанием дела хмыкнул и, будто в подтверждение своих слов, похлопал по банке. – Да и лично я хороших ёкаев не встречал.

– Ты только одного и встречал, – цыкнул Такая, подливая ему саке.

– И он чуть меня не сожрал! – Юкио осушил пиалу и улыбнулся, даже не подозревая, что окружён сразу тремя ёкаями. Мико это показалось немного забавным, но больше печальным. – У нашей деревни два хранителя: мой меч и Такая. Я отгоняю врагов, а Такая – болезни, да, дружище? – С этими словами Юкио обхватил лекаря за плечи и прижал к себе. – Ух, скольких он наших спас да на ноги поставил – и не счесть! За Такаю!

– За Такаю! – подхватила толпа, вскидывая пиалы.

Когда Мико, Райдэн и Кёко в сопровождении Такаи отправились спать, деревня ещё гуляла и, кажется, расходиться не собиралась. Они шли по пустой улице, Кёко горланила похабные песни, хватая Такаю за шею, а он крепко обнимал её за талию и подпевал, размахивая бутылью, которую умыкнул с общего стола. Райдэн шёл чуть позади и выглядел совершенно трезвым, хотя пил наравне со всеми. Или только делал вид?

Вернувшись в дом, Кёко тут же отправилась проверять Хидэо. Он всё ещё спал, но выглядел уже более румяным, дыхание окрепло. Должно быть, ему действительно требовался хороший отдых – дорога вымотала принца больше, чем они думали.

Такая дал Хидэо ещё немного отвара, после чего упал на татами, раскинув руки, и моментально захрапел.

Мико выбралась на энгаву и села, свесив босые ноги. Они не доставали до земли, только трава щекотала пятки. Отсюда было хорошо видно костёр, вокруг которого собрались жители, и лес, в котором прятался Ханзо. Сёдзи за спиной тихо раздвинулись, и рядом опустились Кёко и Райдэн. Тэнгу протянул Мико чашку горячего чая, свою поставил на энгаву и опрокинулся на спину, заложив руки за голову.

– Спасибо! – Мико пригубила чай.

– Ты зачем весь вечер воровала еду? – лукаво спросил Райдэн, не глядя на неё.

Мико смутилась и покосилась на тяжелый от картофеля и овощей рукав юкаты. Она надеялась, что делала это незаметно.

– Я хотела перед сном проведать Ханзо. Сказать ему, что Хидэо уже лучше и он может не волноваться.

– Одна? – спросил Райдэн.

– Угу.

– Справишься?

– Да.

– Хорошо.

– Ты слишком беспокоишься о демоне, – фыркнула Кёко, у неё вместо чая была бутылка саке. – У них нет чувств.

– Я в этом не уверена, – пожала плечами Мико. – Он… думаю, Хидэо ему не безразличен.

– Хидэо его господин, Ханзо должен заботиться о нём. Если я что-то знаю о демонах, так это то…

– …Что хороших демонов ты не встречала? – Мико постаралась скопировать басовитый голос Юкио, Райдэн прыснул, Кёко сконфуженно замолчала, а потом тоже захохотала.

– Ладно-ладно, волчонок, я поняла. На! – Она сунула Мико бутылку саке. – Отнеси рогатому, вдруг он и выпить захочет.

Некоторое время они сидели молча, глядя на ночное небо и слушая песни со стороны костра, а Райдэн, кажется, и вовсе заснул.

– Хидэо же протянет до встречи с Шином, – Кёко то ли спрашивала, то ли утверждала.

Мико повернулась к ней, не зная, что сказать, а потом, помедлив, накрыла её ладонь своей и легонько сжала.

– Он справится. Ему просто нужен отдых.

– Он не хотел нас задерживать, – проворчала Кёко, – И молчал о том, что ему тяжело, дурак.

– Завтра мы доберёмся до бреши, а там и до Шина совсем немного. Он поправится.

Кёко кивнула, хмуро глядя перед собой. Мико продолжала держать её ладонь, маленькую и тёплую, так не похожую на ладонь воина. Сейчас Кёко не казалась опасным и сильным ёкаем, рядом сидела обычная девчонка чуть старше самой Мико. Беззащитная и ранимая. И так хотелось ей хоть чем-то помочь. Кёко напомнила Мико её саму, когда она, пленённая рёканом госпожи Рэй, лежала, свернувшись клубочком, в собственном сне и не понимала, почему до сих пор жива. Тогда к ней пришла ведьма Сэнго и…

Мико вздрогнула, вспоминая разговор с Сэнго, очень важный разговор. Сердце с надеждой забилось, и она сжала руку Кёко.

– Я слышала, я вспомнила! – Мико заговорила горячо и быстро, воодушевлённо глядя Кёко в глаза. – Одна ведьма рассказала мне, что ёкай может разделить свою жизнь с человеком! Я знала девушку, с ней разделила жизнь цутигумо. Это может помочь Хидэо?

Надежда, на мгновение мелькнувшая в глазах Кёко, тут же погасла, плечи опустились, с губ сорвался протяжный выдох.

– Я не могу… Я бы сделала это, не задумываясь, но не могу…

Мико окатило ледяной волной разочарования.

– Почему?

– Потому что я уже разделила свою жизнь с другим. – Кёко возвела к небу полные слёз глаза, а потом оглянулась на дом и снова выдохнула. – Я разделила её с Такаей много лет назад.

Мико вздрогнула. С Такаей? Но это значит…

– Мы воевали вместе. – Кёко не дожидалась вопросов, а Мико и не решалась их задавать. – Были… близки, хотя все и говорят, что волк псу не товарищ. Но… это было не про нас. Мы прошли вместе столько битв, столько пережили. А потом его ранили. Проклятая хэйская пушка ударила ему прямо под ноги, на нём не было живого места… – Мико вспомнила покрытую мелкими шрамами кожу Такаи. – Это был единственный способ его спасти. Другого я не знала.

Кёко уставилась на