Дом, где живет чудовище - Мара Вересень

— Это не я.

— Мне жаль твою лошадь, Эдсель. Ей тебя еще обратно везти. И жаль твоих домочадцев, им еще дольше тебя такого терпеть. Обычно после грозы ты становишься спокойнее.

— Не стану повторять тебе о подснежниках у крыльца.

— Я помню.

— Про ограду тоже помнишь?

— И про флирт с миловидными помощницами экономки, — съязвил Ланс.

— Мне нет дела, с кем ты флиртуешь.

Лансерт только хмыкнул. Дальше они оба молчали. И Эдсель был этому очень рад. Ему еще предстоял разговор с наместником Статчена, Таннером Косом и выписывание чеков в помощь безутешным родственникам погибшей: первый обязательно от города на стандартную сумму пособия по внезапной смерти, а второй от себя лично как мецената и благотворителя. Придется терпеть льстивые взгляды с затаенным на дне “а вдруг он и правда их всех сам”, и стараться быть вежливым, когда все внутри клокочет от желания вернуться обратно в дом, сигануть с обрыва и полетать.

Отсутствие грозы не означало, что он не мог обернуться, отсутствие грозы означало, что ему может не хватить сил заставить чудовище спрятаться в человечьей оболочке, и выглядывать в мир лишь уродливыми шрамами на лице. Сейчас и на лопатках, и вдоль позвоночника, где их не появлялось со дня смерти Рруфие. Так что хорошо, что Орвиг здесь. Его магия и сам процесс лечения настолько же неприятны, насколько необходимы.

В первый после долгого перерыва сеанс Аларду было не до вопросов, хотя у него в голове назрел целый список. Когда тебя буквально выворачивает наизнанку, не до вопросов. По факту, Орвиг делал как раз обратное, загонял драконье внутрь, отделяя физические ипостаси зверя и человека одну от другой, чтобы каждая занимала отведенное ей природой место.

— Дракону — драконье, человеку — человечье, — этой фразой Истар, а вернее Истааре, как произносили имена эльфы, нимфы и дриады, всякий раз предварял сеанс лечения. Волшебные народы сохранили старое наречие, язык людей и властвующих над ними драконов стал быстрее и резче, со временем лишившись напевности.

Алард знал, что Орвиг эльф и хранил секрет, как Орвиг хранил его собственный. Ущербный дракон в Империи драконов — пария, а в Готьере их просто не любят. В глаза не выскажут, но с удовольствием выскажут за глаза, будут рады неудачам, устроят неприятность, если будут уверены, что получится избежать наказания.

Готьера маленькое королевство и во многом зависит от Империи. Отсюда и неприязнь. Поэтому Эдсель здесь был просто чудаковым мрачным типом с уродством, которое прятал под маской, обманом завлекающий наивных дев в омут порока и разврата, как однажды заявила мисс Дашери. Тут же припомнилась дорога в деревню, прижимающаяся к груди горячая спина, мокрое платье, податливые плечи, кисть-бутон и гладкая нежность кожи на виске. Тело отозвалось на воспоминания весьма недвусмысленно.

— О чем это ты там мечтаешь, бесстыжий мальчишка, — одернул чарующий над спиной Орвиг, — я велел сосредоточится, а не расслабляться, я все вижу.

— Мне нужна хоть какая-то альтернатива этому дивному букету ощущений, который я сейчас получаю, — процедил сквозь зубы Алард, лежащий на постели почти что голышом.

Эдсель специально, как и в предыдущие сеансы лечения, не завтракал, обошелся половиной стакана воды, но даже эти полстакана норовили покинуть нутро. И стыдно не было. Какой стыд перед целителем, знающим тебя с детства и для которого в человеческом теле нет никаких тайн? Как бы иначе он мог лепить из своего собственного тела все, что пожелает.

— Это очень хорошо, что сегодня ты уже не валяешься почти без чувств, а способен говорить и даже хамить человеку, — тут Алард хмыкнул, — несоизмеримо старше тебя, — как ни в чем ни бывало продолжал Орвиг, а тошнотворное нечто продолжало гулять по телу, и Эдсель чувствовал себя поплывшей на солнцепеке пористой гумовой массой, ленты из которой надевают на ободы колес, чтоб те не грохотали на камнях и ехать было мягче.

— Разговаривать не запрещается, — продолжил целитель, — главное, не думай о постороннем и не сбивай организм желаниями, потом о девицах помечтаешь. Спрашивай, пока я не передумал и не решил, что воздействие можно усилить, раз ты в этот раз так хорошо воспринимаешь лечение на фоне общей запущенности состояния.

— Откуда ты ее знаешь? Мисс Дашери, Элиру. Мне ведь не кажется?

Орвиг мог ответить: “Да, показалось” и сразу закрыть вопрос, но он почему-то не стал это делать. Сначала выслушал все следующие вопросы.

— Как ее имя? Откуда она взялась? Что с ней произошло? Почему она вела себя так, будто не знает тебя?

— Ее имя ты знаешь, — ровно ответил Истар будто в противовес, но Аларду сложно было сохранять спокойствие, да еще мутило. — Откуда-то из Империи. Она меня не вспомнила. Это было давно, я выглядел немного иначе.

— При каких обстоятельствах вы познакомились? Ты лечил ее?

— Прости, Алард, нет, это я обсуждать не стану. Это все равно, что я стал бы говорить с кем-то о твоем собственном недуге.

— Вот как? Значит, пациентка. Любопытно. Твои услуги стоят довольно дорого даже для обеспеченных людей, чем же их оплатила работающая женщина? Или на тот момент она не работала и за нее было кому платить?

— Тебе бы в ведомстве пройдохи Лансерта работать. Дотошен как дознаватель, — позволил себе поворчать Орвиг. — Довольно на сегодня. Можешь одеться и дай еще посмотреть на лицо.

А этими словами сеансы лечения обычно заканчивались, но Эдсель ждал еще и других. Орвиг тянул с ответом, пока Алард не уселся напротив и не подставил свой обезображенный шрамами лик под чуткие пальцы.

— Это была обычная помощь, — проговорил заметно уставший целитель. — Я иногда так делаю. По личной просьбе друзей или если случай интересный. Не за деньги. А иногда совсем просто так. Я все же живое существо и мне не чуждо сострадание и сочувствие. Тебе так интересна Элира?

— Забудь. Праздный интерес.

— Как скажи на милость забыть то, что постоянно у тебя перед глазами? Можно, конечно, продолжать жить с закрытыми, но это чревато синяками и ушибами и, что хуже всего, можно упустить что-нибудь важное. Тем более я видел, что у тебя за интерес. Даже догадываюсь, о ком ты подумал, учитывая наш разговор.

Эдсель поморщился, от прикосновений Орвига к шрамам на лице было некомфортно, да и тема была щекотливая.

— Не стоит глушить в себе светлые порывы и желание оказывать определенного рода внимание привлекательной женщине, которая находится рядом, — среагировал на гримасу целитель и убрал пальцы. — Мисс Дашери хороша собой, молода и достойна подобного внимания. Больше скажу, она в нем нуждается. Так же как и ты.

— Она