Последняя битва #1 - Данияр Саматович Сугралинов

Видение? Но оно исчезло, прежде чем я успел его ухватить. С моего первого дня в Преисподней мы не поладили с этим тифлингом, но теперь я точно знал, почему все считали его великим героем.

Рев Люция донесся откуда-то из очень далекого далека, когда время вернуло прежний ход, и я оказался в межпространственном завихрении.

Меня будто бы разобрали на частицы хао, а потом собрали заново. Я, Ааз, полудемон, рожденный в Дисгардиуме, но обретший свой истинный дом в Преисподней, чувствовал, как какое-то могущественное существо исследует каждую мысль в моей голове.

Сколько это длилось, я так и не понял, потому что потерял сознание. А когда очнулся, яркий свет ударил в глаза, заставив зажмуриться. Я прикрыл глаза рукой и только тогда осознал, что до портала у меня ее не было — руку отсекло нитью Люция! Прав был великий князь Диабло, само попадание на Игры исцеляет любые ранения!

С этой мыслью я потрогал землю под собой и ощутил нечто мягкое и сыпучее, совсем не похожее на твердую и местами остекленевшую землю Преисподней. Меня окутал воздух, непривычно прохладный и влажный. От холода моя кожа покрылась мелкими колючими шипами.

Рядом на странной сыпучей поверхности лежали тела Лерры и Ридика. Любопытно, что заставило меня забрать их с собой? Я ведь даже толком не знал этих демонов, не считая того, что мы вместе выпили в мой первый день в Преисподней… Тем более они мертвы. Странно…

Осмотревшись, я в изумлении уставился на открывшийся передо мной пейзаж. Я стоял на берегу огромного водоема, простиравшегося до самого горизонта. Вода в нем была не черной или огненной, как в озерах Преисподней, а невероятного бирюзового цвета. Кажется, мне доводилось такую видеть в Дисгардиуме, когда я путешествовал вдоль Бездонного океана. Неужели это снова он? Это путешествие никак не вспоминалось — я помнил, что видел океан, но не мог восстановить картинку.

Вокруг возвышались странные растения с тонкими стволами и пучками длинных зеленых листьев наверху. Они покачивались на ветру, издавая шелест, не похожий ни на что, что я слышал раньше. Воздух был насыщен незнакомыми сладковато-приторными ароматами, от которых стошнило бы любого демона.

Неподалеку виднелось огромное сооружение, сверкающее в ярком свете. Оно было построено из чего-то прозрачного и блестящего, и прежде я никогда такого не видел. Вроде бы в столицах доминионов такие высокие здания не редкость, но мне так и не довелось их увидеть.

Все вокруг было чуждым: небо, воздух, вода, земля. Даже я сам, казалось, стал вдвое тяжелее. Что это за место? Мое тело непроизвольно напряглось, готовое к любой опасности.

Внутри меня росла решимость, смешанная с предвкушением и легким дискомфортом от пробирающего до костей мороза. Что бы ни ждало меня впереди на Демонических играх, я был готов встретить это лицом к лицу. Мои когти сжались, готовые разорвать любого врага, а из горла вместе с пламенем вырвалось тихое рычание.

Но где-то в глубине души, в уголке сознания, который я не мог до конца ощутить, таилось странное чувство. Словно я здесь не просто ради победы в Играх. Словно у меня есть какая-то более важная цель…

Но какая? Эта мысль ускользала, как тень в ярком свете этого нового холодного мира.

— Ааз? — окликнул меня нежный голос.

Посмотрев вниз, я увидел Лерру. Суккуба сидела и недоуменно оглядывалась.

Рядом с ней зашевелился Шутник Ридик.

Интерлюдия 1

Артур

Арто Менфил стоял у панорамного окна конференц-зала на верхнем этаже небоскреба «Сноусторм Тауэр», глядя на город, распластавшийся далеко внизу.

Люди, протестующие под зданием, казались песчинками, крошечными и незначительными. «Как легко их стереть», — подумал он и тут же отогнал эту мысль. Скорее, эти песчинки сотрут его, если прорвутся через полицию, безопасников и охранные турели.

За его спиной гудели голоса: приглушенные, но напряженные. Измотанные многочасовым совещанием люди разбрелись по залу, пытаясь урвать момент передышки во время очередного кофе-брейка, счет которым уже все потеряли.

Киран Джексон, его предшественник, предпочитал проводить такие встречи в подземных бункерах, но события развивались слишком стремительно, и Арто выбрал это место, чтобы держать руку на пульсе умирающего мира.

Он поднес к губам чашку с кофе, таким же черным, как тучи над «Сноустормом». Горечь напитка отразилась горечью на сердце. Сегодняшний день был, пожалуй, самым тяжелым за всю его жизнь, а это что-то да значило, учитывая все те круги ада, через которые он прошел.

Его отражение в стекле выглядело как призрак: осунувшееся лицо, стянутый посеревшей кожей череп, круги под глазами, плотно сжатые губы… Он постарел за эту неделю на двадцать лет, не меньше. Конференц-зал за его спиной накладывался на панораму города, и на мгновение Арто показалось, что эти два мира — внешний и внутренний — сливаются в один кошмарный коллаж.

Взгляд зацепился за крошечный парк вдалеке — островок зелени в бетонном море. Это напомнило ему о другом парке в другом городе, словно в другой жизни…

Ему было девять. Возвращаясь из школы, он увидел полицейские машины у своего дома. Сердце сжалось от предчувствия беды. Отец покончил с собой, не выдержав груза долгов. Счета, коллекторы, съемная халупа в гетто — все это обрушилось на ребенка разом. Мать, сломленная горем, нашла утешение в наркотиках. «Чертова слабачка», — пробормотал Арто, вспоминая свою беспомощность.

Вскоре в их жизни появился Шон — новый ухажер матери и их мучитель. Побои, унижения, постоянный страх — это стало новой нормой.

Армия, куда он сбежал после школы от домашнего ада, встретила его сержантом Берроузом. Этот садист в погонах превратил жизнь новобранцев в кошмар. Особенно доставалось Артуру. Ночи в карцере в противогазе, издевательства и побои — он до сих пор иногда просыпался от фантомного чувства боли и удушья.

Третья мировая оставила на душе Арто неизгладимые шрамы. Особенно ярко в памяти отпечатался штурм одного городка на Ближнем Востоке, где засели сепаратисты-фанатики. В тот роковой день судьба трижды пыталась оборвать его жизнь, но каждый раз он чудом избегал смерти.

Когда Арто уже решил, что худшее позади, случилось непоправимое. Его друг Деклан, шутливо подсекший его ногу и обогнавший на пару шагов, подорвался на импульсной мине. Кровь и внутренности друга забрызгали Артура с ног до головы. Ужас от осознания того, что на месте Деклана мог быть он сам, парализовал его, и в тот момент ему казалось, что ничего хуже с ним уже не случится.

Он ошибался.

Гражданская жизнь преподнесла Арто жестокий урок: война,