Стандартный случай - Марика Крамор

– Можно, а вот сок – нет. Если только совсем чуть-чуть…

Утро пролетело незаметно, и вот мы уже в темпе вальса начали собираться в арендованный спортсменами зал.

Кстати, когда я все в той же спешке натягивала шерстяной свитер, заметила несколько наград. И аккуратно придвинутые к ним мужские наручные часы.

– А это что? – вальяжным движением руки я указала на блестящие металлические кубки, любовно сложенные на полке.

– Отец в свое время настоял и отдал меня на бокс. А я, чтобы его порадовать и каждый раз заново доказывать, что достоин быть его сыном, цеплялся за победу всеми силами. А это – осязаемые доказательства мои глупых юношеских надежд и стараний, – Макс небрежно пожал плечами, но в голосе прозвучала едва уловимая нотка… горечи?

На сердце вдруг шевельнулось какое-то странное, неуловимо-тягучее чувство. Он пытался оправдать ожидания строгого отца, но планка оказалась слишком высокой? Борис, конечно, не самый мягкий человек, насколько мне известно, но Максим – его единственный ребенок. Можно ведь было выстроить и более теплые отношения с сыном.

Я успела заметить, что этой опасной темы вечно огрызающийся хищник касаться не любит. Только вскользь и очень мимолетно. Ну, что ж, я очень надеюсь, когда-нибудь он допустит меня еще ближе.

– А почему часы пылятся на полке? – тут я, конечно, преувеличила, потому как пыль с этих часов вытирается намного чаще, чем с остальных горизонтальных поверхностей в квартире Максима. – Почему ты их не носишь? Я ни разу их на твоей руке не видела.

– Ношу. Иногда. Поторопись, а то опоздаем.

Перед выходом бросила на себя изучающийся взгляд в зеркало. Мне показалось, что на лице жирным шрифтом написано все, чем я занималась минувшей ночью. Причем Caps Lock отдельно выделил пару особо острых моментов. Думала, каждый прохожий станет тыкать в меня пальцем, совершенно точно зная, что я сегодня стала близка с мужчиной.

Но беглый осмотр однозначно уверил в том, что все осталось таким, как было прежде, и с этой успокаивающей мыслью я спокойно доехала до места назначения. Там Максим прихватил в кофейне большой стаканчик мятного чая.

– Вот здесь посидишь, а я переодеваться.

Я никогда не интересовалась футболом. Если честно, меня и сейчас не слишком-то увлекла игра, но оторвать влюбленный взгляд от завораживающих движений самого красивого в этом зале мужчины невозможно. Совершенно не следя за ходом игры, я просто наблюдала за Максимом, изредка украдкой его фотографируя. Он зачем-то нацепил на голову простую черную шапочку, благодаря которой мужчину можно без особого труда на фоне противников мгновенно отыскать взглядом. Временами я забывалась и незаметно для самой себя уплывала в объятия минувшей ночи, перебирая в памяти священные воспоминания и вновь переживая свои первые интимные эмоции.

Кроме меня в числе болельщиков оказалась стайка шушукающихся девчонок, то и дело тычущих пальцем в игроков. Видимо, меня одну не заинтересовала текущая ситуация на поле и (за единственным исключением!) передающие друг другу мяч мужчины.

Когда игра закончилась, я даже испытала легкое разочарование, потому что настала пора возвращаться к обычной скучной действительности: терпеть нападки папы, садиться за уроки и пытаться всеми силами избежать маминых расспросов и собственных фантазий.

От неожиданно нахлынувшего уныния спасло предложение Максима прокатиться в офис по его делам.

– Я буду занят недолго, но ты сможешь посидеть в компьютере, по памяти подготовиться к предметам или почитать интересные материалы, за которые тебе придется пообещать мне что-нибудь пикантное, – последнее слово мужчина растянул и произнес с игривой интонацией.

– А ты тот еще вымогатель…

Глава 31

Коленки дрожат так, словно я не домой возвращаюсь, а провожаю Макса в армию. На двадцать пять лет, как раньше. Хотя… в данный момент, мне кажется, ситуация обстоит в точности до наоборот, где за дверью все утро меня ожидает разъяренный взбешенный маршал. Ну, что ж… Натянула на лицо милое выражение и теплую улыбку. Постаралась придать взгляду как можно больше уверенности. Заранее настроилась на безразличный тон в разговоре и пренебрежение мнением собеседника (вообще-то, эти две моих коронных фишечки – безразличие и пренебрежение, всегда работают безотказно) и, не торопясь, провернула ключ в замке.

Максим не выпустил мою руку из своей большой теплой ладони, тем самым подарив колоссальную поддержку.

Как только мы вошли в прихожую, к нам пружинистым шагом, со скрещенными на груди руками приблизился папа, быстрым взглядом окинув нас с Максимом с головы до ног. Он безошибочно выцепил глазами мельчайшие детали: наши переплетенные пальцы, натянутую атмосферу и упрямо выдвинутый вперед подбородок моего спутника.

– Я уже решил, что ты и сегодня будешь играть во взрослую девочку и не ночевать дома.

Представление началось. Я не успела даже слова вставить, как родитель уверенно продолжил:

– Здравствуй, Максим.

Я удивленно наблюдала, как папа протянул руку моему расслабленному мужчине, которую тот, в свою очередь, тут же крепко пожал в ответ, не выпуская мою замерзшую ладошку.

– Здравствуйте, Роберт.

– А ты молодец! Совершенствуешься. Уже стал провожать Альбину непосредственно до квартиры. Похвально, – ну, это еще так, всего-то маа-аленькая шпилечка. Я знаю, папа способен уколоть куда больнее. – Цветочек, тебе, вроде как, готовиться к занятиям нужно, поднимайся к себе.

Ага, так я и оставила их наедине. Как говорит Мила, ЩАААЗ.

– Не волнуйся, я уже распределила свое время, все успею.

– Я хочу поговорить с Максимом.

– Почему нельзя этого сделать при мне? Я помешаю?

Вот чего я совершенно точно не ожидала, так это тихого, убедительного шепота на ушко. Предназначался он только для меня, но, уверена, папа тоже его расслышал.

– Помешаешь, Аль. Иди. Я позвоню позже.

Мой мужчина целомудренно и очень быстро поцеловал меня в висок и подтолкнул к выходу. Вернее, к лестнице. Видимо, уже догадался, что и здесь я «предпочитаю сверху».

Брови родителя тут же взлетели ввысь. Да-да. Ближе к моей комнате. Улыбнулась про себя такому глупому и дурацкому сравнению.

МАКСИМ

– Пройдем в мой кабинет.

Роберт