Стандартный случай - Марика Крамор

Внезапно для себя почувствовал, как прошел тонкую неожиданную преграду.

Не сдержав громкий всхлип, Альбина мгновенно и довольно болезненно впилась мне в плечи ногтями, стараясь отстраниться и приподнимаясь на коленях. Опьяневший мозг сразу и не сообразил, что же в действительности произошло. Как и то, что девушка начала с силой меня отталкивать.

Но даже это смутное осознание не смогло притормозить меня мгновенно. Немного отрезвить – да, но не остановить. Пока я, силой удерживая Альбину, не отрываясь от ее груди и поддавшись инстинктам, не вошел в нее еще раз, затем еще один, я не смог прервать нашу близость. Только тогда немного сбросив наваждение, в полнейшем ступоре, ошарашенно я заставил себя прекратить контакт и медленно отстраниться, не выпуская малышку из рук и стараясь причинить как можно меньше неприятных ощущений. Опустив взгляд, увидел следы крови на себе. Да еб… Ее крови!

Девственница! Но как? Как такое возможно? С такой-то внешностью и отзывчивостью? Я думал, в возрасте Альбины такого уже просто не бывает! Но доказательство алым пятном особенно ярко выделяется в месте нашего воссоединения.

Я пораженно заглянул в протрезвевшие светло-карамельные полные боли и слез глаза, еще секунду назад затянутые томной матовой поволокой, и с удивлением разглядел в них… что? Не может этого быть! Ну, точно же! Страх.

Сердце вдруг пропустило жесткий выпад. Сшибающий с ног удар в солнечное сплетение. Захотелось обнять мою малышку и заботливо прижать к себе покрепче. Вместо того я аккуратно, боясь снова дотронуться до этого перепуганного темноволосого ангела, провел костяшками пальцев по нежному овалу ее лица, откинув волосы назад, и, неожиданно заикаясь, дрожащим голосом неуверенно произнес:

– Э-э-эй, ты что… Не бойся… Боли больше не будет. Я ведь не знал.

Очень понадеялся заметить искру облегчения, которая промелькнет во взгляде, но этого не произошло. Черт, какого лешего я позволил себе эту маленькую слабость – сверху! Сверху со мной для Альбины оказалось в три раза больнее!

– Иди ко мне, – попытался все же ее приобнять, но девушка, стыдливо прикрыв грудь руками, лишь отмахнулась.

– Максим, все нормально, – прошептала моя маленькая храбрая Карамелька. – Так ведь у всех случается. В первый раз всегда неприятно.

Нет, не у всех и не всегда. Потому что я обычный муд… тот еще чудак!

Сквозь щемящее чувство вины отворил дверь непрошенному осознанию, твердящему, что Аля мне доверилась, позволила стать ее первым мужчиной, а я повел себя, как обычный эгоистичный кобель. Не прислушался к очевидным сигналам, предпочитая оставаться глухим и слепым. Теперь мне стала ясна причина ее скованности и стеснительности.

Наклонился вперед и аккуратно, словно хрупкую фарфоровую статуэтку, уложил девушку на спину. Свою девушку, у которой я был и есть единственный в жизни мужчина! Им же совершенно точно и останусь.

С замиранием сердца трепетно дотронулся до пухлых губ, безмерно радуясь, когда руки Альбины уверенно обняли меня, а язык так смело и несдержанно ответил на мои ласки. Наш безумный поцелуй снова превратился в изощренную пытку. В душе просто бьют фанфары от счастья, медленно перемещаясь в кровь по венам, смешиваясь с безудержным адреналином, образовывая своим сочетанием термоядерный коктейль, который обещает взорваться в любую минуту.

– Аля. Ты. Мое. Чудо, – произнес каждое слово, чередуя с новыми обжигающими поцелуями, смело двигаясь вниз, и вот уже в моей полной власти ее плоский, гладкий, просто охренительный животик, а сама она снова начала дрожать в моих объятиях. – Моя Карамелька. Долгожданная. Страстная. Нежная. Единственная.

– Максим…

Мои ладони продолжили смело ласкать шелковистую кожу, я готов зацеловать Алю всю, от макушки до пят. Не переставая, шептал нежные искренние слова, которые она, возможно, даже не слышала. От каждого прикосновения мой неземной цветочек вздрагивает. Вот что я должен был делать с самого начала, а не позволять себе какие-то слабости. И я решился попробовать еще раз, понемногу сокращая расстояние между нашими телами, снова захватил в плен податливые губы, со счастливым осознанием чувствуя, как Аля оплела ногами мою талию. И пусть в голове постоянно отбойными молоточками продолжили звучать ее несдержанные, громкие стоны, а мой организм, наверное, проклял меня уже давным-давно за издевательство над собой, я все так же планомерно и неумолимо, медленно и нежно рукой подвожу Альбину к желанной развязке. Ее волосы в беспорядке разметались по моей простыни, а сама она извивается подо мной. Я уже почти чувствую пульсирующую боль не находящей выход энергии.

– Максим, не мучай меня, пожалуйста…

Отнял руку и спустя мгновение ощутимо нажал членом на место недавнего грубого проникновения, легонько постучав по самому чувствительному месту, отчего малышка дернулась мне навстречу. Не в силах больше сдерживаться, плавно вошел в нее вновь, медленно и до упора. Заставив себя подождать хотя бы три секунды, я начал неумолимо двигаться, быстро наращивать темп. И в отголосках слабо функционирующего мозга каждый резкий толчок отдавался в голове одним коротким словом. МОЯ. МОЯ. МОЯ.

Страсть укрыла меня с головой окончательно. Я скорее угадал, чем почувствовал едва ощутимые спазмы, когда Аля в исступлении дошла до высшей точки физического напряжения нашей с ней первой близости. И в этот же самый момент отстранился, чувствуя неповторимые энергетические вибрации, впервые затрагивающие одновременно и мое тело, и мою душу.

Глава 29

– Хочешь освежиться? – почувствовал себя невежественным идиотом, потому что не знал, как теперь вести себя, чтобы девушке было комфортно.

– Да, если можно.

Накинул тонкий плед ей на плечи. Уверен, собственная нагота должна очень ее смущать. Да и моя, наверное, тоже…

Надо самому хоть штаны натянуть. Футболку не стану надевать. Хочу чувствовать Алю кожей, когда она вернется и положит голову мне на грудь, старательно пряча лицо. Какое-то интуитивное чувство подсказало, что все именно так и будет.

За руку отвел ее в ванну, выделив свое полотенце. Она закрылась изнутри, а я почувствовал непреодолимую тягу достать из пачки очередную сигарету и затянуться.

Накинув весеннюю куртку на плечи (я только ее в последнее время и ношу, неважно, что за окном мороз в минус двадцать пять), не застегиваясь, вышел