Авалинда Райс. Тьма внутри - Дана Рэйвен

висящая в воздухе под потолком. Томми сидел за уютно обставленным столом. Если вообще можно рассуждать такими категориями в подобном месте. На простом дубовом столе лежали пара стопок бумаг для отчётов, перо со стеклянной чернильницей, стоял серебристый кофейник, небольшая фарфоровая чашка, кувшин с водой и стакан, а также настольная лампа. Томми любил обустраивать себе комфорт везде, где бы ни находился. И в его понимании тот заключался в необходимом доступе к удобному столу и креслу, хорошем свежем кофе и чае, чистой воде и привычных канцелярских принадлежностях.

Конечно, в его собственном кабинете дневной свет беспрепятственно падал из окна и не воняло страхом и безысходностью, но такова была его работа. Томми почти всегда добивался результата. И совершенно неважно, как долго продлится пытка и сделает ли он всё своими руками, правда всё равно выходила на поверхность.

Томми вёл себя сдержанно и спокойно, редко выходил из себя. Готов к работе, лоялен к Верховной ведьме, служит Ковену. Он никогда не испытывал ненависти к кому-либо, даже к самым ужасным и жестоким преступникам, с которыми ему доводилось иметь дело. И сегодня не отличалось от других подобных дней.

Томми пришёл на работу раньше обычного, подготовил отчёты и ждал, когда в назначенный час явится Авалинда Райс, чтобы допросить Апарита в очередной раз.

Авалинда прошла в комнату и поздоровалась. Слизняка доставил Бобби, один из гоблинов на службе тюрьмы.

Апарит висел в воздухе без сознания. Он немного похудел, кожа местами обвисла и тонкими складками обволакивала его дебелое тело. Он пробыл в таком состоянии достаточно долго, чтобы про него все забыли. Тех, кого не допрашивали, оставляли в беспамятстве висеть в своих камерах. Не кормили, не будили, забывали. Когда тюрьма заполнялась, заключённых отправляли дальше, в тюрьму страшнее, чем эта. Про мерзкого серого слизняка вспомнили, лишь когда Ава обнаружила и освободила Марджори Финли. И теперь Томми хотел узнать, почуял ли Апарит неладное и что ещё он может рассказать.

– Итак, – Томми подошёл к слизняку и разморозил его голову. На этот раз мерзкое создание висело довольно близко к полу, что позволяло Томми не утруждать себя и не левитировать, – у нас к вам вопросы.

Апарит медленно открыл чёрные глаза и устало осмотрелся. Его дух давно был сломлен, он не ждал ничего: ни освобождения, ни новых пыток. Всё одно.

– Что вам нужно? – протянул он, заваливая бесформенную башку набок.

– Где находится Марджори Финли? – спросил Томми.

– Я же сказал вам в прошлый раз, – устало и обиженно воскликнул тот из последних сил.

– А чем ты можешь это доказать? – спросила Ава, приближаясь к Апариту.

– Ничем. Разве только… я бы… показал вам.

В эту же секунду нечто невидимое схватило Апарита за условную шею, сжало всё его тело и стало скручивать, и душить, словно гигантский питон душил свою жертву. Морда слизняка скривилась в жуткой гримасе. Что-то мотнуло его из стороны в сторону и несколько раз ударило об пол, пока он не потерял сознание. Всё закончилось довольно быстро.

Томми и Авалинда отпрянули. Первым подошёл Томми. Он проверил жизненные показатели слизняка. Сердце билось очень медленно, он еле дышал, нехотя хватаясь за остатки своего никчёмного бытия.

– Его наказали.

– Вы правы, мисс Райс. Я видел подобное очень давно. Это наказание, чтобы мы испугались. Кто-то проучил его.

– Кто-то следит за нами?

– И вы снова правы. К счастью для нас, этот кто-то осторожен. Иначе бы давно попытался освободить своего подопечного или убил прямо у нас на глазах.

Ава кивнула.

Томми тихо щёлкнул пальцами, и на пороге кабинета появился Бобби, готовый слушать приказ.

– Поместите заключённого в защитный бокс, его нужно подлечить. Ещё покормите его немного, но не будите.

– Да, сэр, – Бобби мановением руки повлек Апарита за собой и исчез в темноте коридора.

Глава 30

Обезвреживание комнаты на сотом этаже

«Нужно что-то сделать с тем жутким местом, Магна»

Авалинда сидела за письменным столом в своей комнате в доме на Мёркистон-авеню и смотрела на стену. На ней были развешены листочки со всеми событиями, окружавшими дело Марджори Финли. Точнее, они висели в воздухе близко к стене, покачиваясь своими разноцветными поверхностями.

На кровати клубком свернулся Магна. Было около полудня, а коты, как водится, спят весь день напролёт; и даже если вы кот только внешне, у вас не получиться избавиться от типичной привычки семейства фелидов.

«Я не против. Когда ты хочешь это сделать?»

Магна нехотя навострил уши, понимая, что вскоре придётся что-то делать, а так не хотелось.

– Как можно скорее.

«Одной нельзя. Нужна помощь»

– А кого мне просить? Я не хочу пока впутывать Главную. Она заподозрит что-то крупное и мне придётся рассказать вообще всё.

«Элла Вуд подойдёт»

– Элла? Она же в больнице и неизвестно сколько там пробудет.

«Давай её проведаем. Я думаю, она идеальная кандидатура»

– Ну давай. Хотя я сомневаюсь, что это хорошая идея, – сказала Ава и начала собираться в город.

Был ветреный майский день с проблесками солнечного света. По небу тянулись длинные облака, перекрещивая свои белые тела. Авалинда облачилась в чёрную кожаную юбку чуть выше колена, плотные чёрные колготки, шерстяную водолазку цвета кофе с молоком, сверху непромокаемый плащ, небольшая сумка через плечо и привычные удобные кроссовки. Волосы до плеч оставила как есть. Сегодня хотелось чувствовать ветер в волосах, и так, чтобы щёки горели от него.

Магна, как обычно, превратился в кулон, и Авалинда спрятала его под плащ.

***

На Королевской миле дул прохладный ветер, доносящийся с юга, но ещё не успевший прогреться весенним солнцем, сменялся северным ветром и поднимал вверх любые лёгкие предметы с мостовых Эдинбурга. Кое-где моросило, местами ветер давал просохнуть выемкам на брусчатке, оставляя лишь маленькие лужицы.

Дверь больницы Ковена, как и его штаб-квартира, ничем не отличалась от других подобных дверей на Королевской миле. Конечно, здание не выглядело как больница, напротив, смотрелось органично, согласно местной архитектуре. Постройка конца пятнадцатого века напоминала гостиницу или паб. Никто бы не догадался.

Внутри открывалась совсем другая картина: белые стены, палаты, «операционные» и прочие соответствующие помещения. Единственное отличие – здесь не было пресловутого больничного запаха лекарств, страха, отчаяния и апатии. Пахло лавандой, полынью, кое-где свежими сливками, розовой водой, а в совсем укромных уголках тёплой корицей, зелёным чаем и надеждой.

Авалинда вошла через главную дверь, и пространство стало меняться на её пути. Стены раздвигались, коридор удлинялся, везде включались источники света.

Она прошла по коридору до кабинета с табличкой «Доктор» и постучалась.

– Войдите, – послышалось за дверью.

– Добрый день, сэр, – сказала Ава, пройдя внутрь.

Доктор сидел за своим столом, что-то записывая в толстую тетрадь, напоминающую древнюю книгу. Он писал свои наблюдения после посещения больных, рекомендации и план лечения. Авалинда скосила глаза на страницу: почерк доктора, предпочитающего латынь, был более чем разборчив.

– Мисс Райс! Хорошо, что вы заглянули, – он отложил ручку. – Чем обязан?

– Добрый день, сэр.