В твой гроб или в мой? - Жаклин Хайд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет ничего такого, с чем я не могла бы справиться.
— Я никогда не думал, что ты можешь с чем-то не справиться, — мысль о том, что она не доверяет мне, раздражает.
Несколько мгновений мы идем молча, затем она откашливается.
— Могу я задать тебе вопрос?
Я пожалею об этом.
— Что ты хочешь знать? — я беру ее за руку и тяну по направлению к замку.
— Сколько тебе лет? — выпаливает она. — Мы спим вместе неделю, а я даже не знаю, сколько тебе лет.
— Мне двадцать девять, — по крайней мере, я выгляжу на 29 человеческих лет. На самом деле мне больше пятисот, и с момента превращения я не постарел ни на день.
Мне не нравится, что я вынужден скрывать от нее правду, и становится все труднее подавлять в себе потребность быть всегда рядом. Уже достаточно того, что она, кажется, отстраняется, потому что так мало знает обо мне. Я хмурюсь, понимая, что мало что могу сделать, чтобы она осталась в моей постели и объятиях.
— Итак, каким образом этот говнюк вызывает у тебя стресс? — спрашиваю я, хлопая ресницами. Я просто хочу, чтобы она открылась.
Она смеется и говорит:
— Это длилось недолго, — ее губы подергиваются, на краткий миг слегка приподнимаясь в слабой улыбке. — Чед опубликовал мою фотографию с подругой, но она не очень… уместная? Думаю, это лучшее слово. Люди расстроены, и с тех пор мой телефон трезвонит как сумасшедший.
— Значит, они расстроены тем, что он опубликовал твою фотографию?
Она стонет.
— Думаю, пришло время рассказать тебе о Чеде.
— Ммм.
Я засовываю руки в карманы пальто и жестом приглашаю ее пройти, кивая в сторону сосен у задней части замка. Она следует за мной, и снег хрустит под нашими ботинками, оставляя следы.
— Я познакомилась с Чедом в колледже, и теперь, оглядываясь назад, я почти уверена, что это было полностью подстроено нашими родителями, — начинает она, на ходу размахивая руками. — В любом случае, я завела блог и сняла видео, не думая, что это во что-то выльется. Я делала видео в местах, куда мы с родителями ездили в отпуск, желая использовать их для создания своего рода онлайн-путеводителя для туристов. Я по глупости согласилась позволить ему помочь после того, как они — он и его родители, я имею в виду — случайно оказались там, — она усмехается, сморщив нос. — Что за глупость. Но нам удалось сделать из этого бизнес, осматривая пляжи и играя в романтику на публику. Поначалу он был таким джентльменом. Он сказал, что не хотел торопиться. Но через два года я обнаружила, что он врал.
Ее плечи опускаются, поведение полностью расходится с ее обычным «я». Сияние тускнеет.
Я толкаю Обри под руку, пытаясь отвлечь, и легкая благодарная улыбка трогает ее губы.
— Продолжай. Я слушаю.
Он никогда больше не прикоснется к ней, если я буду иметь право голоса. Он никогда не заслуживал ее сияния, если так хотел его приглушить, а я более чем достаточно жаден, чтобы желать ее блеска, как драгоценного камня.
— Я даже по глупости согласилась выйти за него замуж, можешь в это поверить? Я была так поглощена спонсорством и рейтингами, что ничего не смогла разглядеть. Это так глупо, и я была бы абсолютно несчастна, если бы все случилось. — снег сыпется с непокрытых волос, когда она качает головой. — Он должен знать, что из этого ничего бы не вышло. Я просто не думаю, что он ожидал, что я так быстро уйду, — ее лицо расплывается в улыбке, которая тут же исчезает. — Но неизвестно, что наши родители говорили ему все это время — они не самые лучшие.
Я хмурю брови.
— Твои родители не против него после всего?
Ее губы поджимаются, а в глазах появляется боль.
— Нет. У моих родителей с ним деловое соглашение, поэтому они все еще настаивают на этом, несмотря на мои чувства и на то, что он сделал, — она вскидывает руки с застывшими от разочарования пальцами, а затем опускает их по бокам и выдыхает в знак поражения. — Довольно дерьмово с их стороны, правда?
Я прочищаю горло, проглатывая множество красочных ругательств.
— Чем я могу помочь? — спрашиваю я.
Она прикусывает губу и краснеет, когда отводит взгляд с паническим смешком.
— На самом деле, ты уже делаешь это. Вечеринки мне точно хватит на несколько недель. Я имею в виду, никто не собирается винить меня за то, что я хочу рассказать людям об этом месте, и история с Чедом в конце концов утихнет. Возможно, я потеряю несколько подписчиков, но, думаю, все будет хорошо. При условии, что он не опубликует больше компрометирующих фотографий.
Заложив руки за спину, она стучит носком ботинка по земле, опустив взгляд.
Я собираюсь оторвать ему голову, а затем попросить об одолжении Фрэнка, чтобы оживить его просто для того, чтобы я мог сделать это снова. Мои глаза вспыхивают красным, на мгновение вытесняя карий, пока в голове прокручивается множество вариантов, как заставить замолчать этого неблагодарного подонка. Я разорву его на части. Выпотрошу его. О, ему будет больно, очень больно.
Если бы я знал, что он так отомстит, я… нет, вспоминая, как она кончила на мои пальцы, как ее спина выгнулась над столом… я бы не стал поступать иначе.
— Ты в порядке? — спрашивает она тихим и сладким голоском. Стоя на снегу с озабоченным выражением лица, она похожа на ангела, который спустился с небес, чтобы соблазнить меня. Она совершенно сногсшибательна.
Мальчишка, очевидно, полный идиот.
— Я раздражен, — как она может не знать, насколько сильна? — Обри, я должен сказать, что считаю тебя необыкновенной. Любой, кто увидит, как ты говоришь о чем-нибудь, тоже это заметит.
Она улыбается, но это выглядит не совсем уместно.
— Спасибо, Влад. Это много для меня значит.
— Тебе понравилось ожерелье? — я спрашиваю, наклоняя голову, пытаясь сменить тему на менее напряженную.
Этот придурок довольно скоро получит по заслугам.
Она поворачивается и смотрит на меня.
— Оно прекрасно, но я не могу принять его.
— Что ты имеешь в виду?
— Оно настоящее? — ее плечи нервно приподнимаются.
— Какая разница? Тебе нравится?
Она бледнеет и останавливается.
— Боже мой, оно настоящее! Я не могу просто ходить с ожерельем, которое стоит целое состояние, Влад. Это слишком.
Боги. У меня никогда не было таких проблем с простым подарком женщине. Мне почти
