Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты - Мари Кордоньер

— Ниниана де Камара, согласны ли вы взять в супруги графа де ла Шез?

Сухой голос кардинала даже в такой фразе сохранил оттенок приказа.

Ниниана прошептала свое «да», даже не взглянув на супруга.

— Ив Раймон де Мариво, граф де ла Шез, согласии ли вы взять Ниниану де Камара в супруги?

Перечисление имен и титулов поразило невесту как лезвие кинжала. Кардинальская мантия расплылась у нее перед глазами.

— Да, согласен!

Она услышала ясное согласие, прежде чем решилась оторвать свой взгляд от пола. Кто-то взял ее руку и надел на палец тяжелое золотое кольцо.

Медленно, боясь, что это лишь сон, подняла Ниниана голову. Такого просто не могло быть! Она стала жертвой злых чар, и ей мерещатся призраки. Как иначе объяснить, что она увидела лицо, которого не могло здесь быть. Горящие темные зрачки под насмешливо приподнятыми бровями, острый нос, подвижный чувственный рот, который улыбался ей, словно читая все ее запутанные мысли. Бессонница и напряжение проложили глубокие морщины на его лице. Но это невозможно! Она, наверное, сошла с ума! Ниниана чувствовала тяжесть чеканного кольца на своем пальце. Ее рука лежала в его руке. Ее, а не Дианы! Ничего не понимая, Ниниана взглянула в сторону и увидела Диану, стоявшую на коленях рядом со стройным, среднего роста белокурым дворянином, глядевшим на нее с таким обожанием, словно она была святой, сошедшей с картины. Нет, Ниниана уже совсем ничего не понимала. Спит она, что ли?

В то время как мальчики из хора усердно размахивали кадильницами, так что целые облака ладана поднимались кверху, кардинал торжественно благословил обе пары. Ниниана осмотрелась вокруг и заметила отца Жозефа. На краткий миг их взгляды встретились. То ли ей показалось, то ли действительно в его глазах вспыхнули искорки довольной улыбки? Если его строгое лицо когда-нибудь имело довольное выражение, то, несомненно, в этот краткий миг.

Для прощания оставалось мало времени, а для длительных объяснений его не было вовсе. Сестры обнялись перед ожидавшими их каретами.

— Как не повезло тебе, Ниниана! Мне ужасно стыдно быть такой счастливой. Но ты гораздо сильнее и умнее меня, ты справишься с таким мужем!

Диана разрывалась между чувством облегчения и муками совести. Старшая сестра успокоила ее:

— Не беспокойся обо мне, со мной все в порядке. А ты, надеюсь, будешь доброй и послушной супругой Франсуа?

Диана смущенно покраснела, и румянец ее очень украсил.

— Он необычайно мил, Ниниана. Как раз такой, каким описывал его папа. Абсолютное совершенство, ты не находишь? Просто божественная внешность, как у архангела Михаила на иконе в часовне Камара. Я с первого взгляда в него влюбилась.

Восторженное описание мужа, уже ожидавшего ее возле кареты, зажгло в глазах Нинианы искорки иронии. Какое счастье, что Паулина поедет с младшей сестрой по дворец ее супруга. Должен же быть в их доме хоть один здравый человек, который будет следить за порядком.

— Всего хорошего, Диана! Храни тебя Господь!

Быстрый обмен взглядами с Паулиной, с которой Ниниана уже заранее попрощалась, и новоиспеченный муж Дианы подал знак к отъезду.

С внезапной робостью повернулась она к своему супругу, который небрежно прислонился к дверце кареты, наблюдая за прощанием. Ниниана не знала, что сказать. Так много слов хотело сорваться с ее губ, но она не могла выговорить ни одного. Слышал ли он обидные слова Дианы? Не оскорбился ли? Извиняя сестру, она пробормотала:

— Диана еще ребенок и обо всем судит поверхностно. Но я желаю ей счастья.

— Франсуа окажется у нее на крючке. Он будет исполнять любой, самый глупый ее каприз.

— Разве это плохо? Насколько мне помнится, вы когда-то были готовы к тому же, месье! Только из-за отказа Дианы вы не заглотнули наживку!

Она и сама не могла сказать, что побудило ее прямо здесь, перед Луврским дворцом, отдаться чувству сверлящей ревности. А ведь были гораздо более важные вещи для обсуждения.

Ее супруг отреагировал спокойно:

— Бранчливая чертовка! Хотите устроить мне сцену прямо здесь или согласны покинуть поскорее этот негостеприимный дворец и поехать домой? Мне надоело находиться в центре всеобщего внимания.

Ниниана рассеянно повторила:

— Домой? А где теперь мой дом?

Ответ Мариво был убедителен:

— У вас есть выбор, графиня! Если вам не подходит мой дом в городе, мы можем отправиться в мои владения на Луаре. Из окон ваших покоев вы увидите в погожие дни течение реки у самых стен Орлеана. За дворцом тянутся виноградники вниз по холмам. Их ягоды Норберт де Камара научился ценить во время шахматных партий.

Ниниана покраснела, не справившись с волнением. Смущенно подобрала она лиловую юбку и позволила подсадить себя в карету. Опустившись на сиденье, она наткнулась взглядом на гвардейца, почтительно приветствовавшего графа.

— А вы? — спросила Ниниана осторожно. — Ваша должность и служба требуют присутствия при дворе? Ваши поручения от кардинала, ваша дружба с королем…

— Мои поручения от его Высокопреосвященства успешно выполнены. Свой гвардейский патент я продал сегодня утром, а дружбе с королем не помешает изучение мной тайн виноделия.

Ниниана опустила ресницы и посмотрела на тяжелое золотое кольцо, которое он надел ей на палец в часовне. Она очень устала. Ей надлежало быть счастливой, но на счастье не хватало сил. Ниниана вдруг испугалась: между ними оставалось много недомолвок и лжи. Можно ли будет их когда-нибудь устранить?

— Вы собираетесь разделить со мной изгнание? Почему?

Ей нужна была полная ясность. Довольно с нее недоразумений и отговорок.

— Таково мое желание. Также моим желанием было, чтобы вы стали моей супругой и разделили со мной жизнь. Если ваше мнение изменилось, то уже слишком поздно…

— Как может измениться мнение, о котором меня и не спрашивали? Король передал меня вам, как нечто среднее между военным трофеем и наказанной жертвой. С каких пор люди, подобные мне, имеют право иметь свое мнение?

Изумление на его лице выглядело бы забавным, если бы Ниниане было сейчас до чувства юмора. Печально призналась она себе, что они на грани ссоры. Зачем? Если бы не ее головная боль! Больше суток она ничего не ела и выпила всего несколько глотков воды, не говоря уже о сне. Даже в полутьме кареты различались синие круги под ее глазами.

Граф наконец заметил ее усталость и пожалел о глупом замечании, сделанном лишь из-за собственной обиды. Его раздражала мысль, что во власти Нинианы было лишить его покоя и самообладания. Но теперь не время упрекать ее в подобных вещах. Она и так слишком утомлена.