Французская защита - Анатолий Арамисов

Кавалер заботливо усадил даму за столик рядом с большой фотографией, висевшей на стене. На ней был запечатлен знаменательный момент: хозяину ресторана Гольденбергу пожимает руку сам Франсуа Миттеран.

— Видишь, Симона, в какое историческое место я тебя привел! — воскликнул Гельфанд, с восхищением глядя на фотографию. — А еще этот ресторан знаешь, чем известен?

— Чем же? — с улыбкой спросила девушка.

— Здесь в 1982 году 9 августа были расстреляны посетители. Погибло 6 человек, 22 было ранено.

Это было сказано таким тоном, как будто кавалер сам участвовал в тех событиях и, как минимум, тоже был ранен.

С лица Симоны сошла улыбка, девушка поежилась…

— Да, вот такое событие, и следы от пуль на витрине остались, смотри! Гельфанд взял руку девушки, подвел спутницу к окну заведения. Симона взглянула на страшные отметины и молча вернулась к столику.

— И как это было? Нашли преступников?

— Нет. Стреляли на ходу, с мотоцикла.

Подошел официант и принял заказ.

— Здесь все кошерное! — торжественно сообщил программист Sagem, перед этим рассказывавший Симоне о достоинствах того или иного блюда.

— А… — неопределенно протянула она и сделала маленький глоток вина из бокала.

Постепенно ресторан наполнялся. За окном по-черепашьи двигались автомобили, на улице было шумно от выкриков продавцов.

Несколько столиков были заняты людьми в черных широкополых шляпах, из под которых свисали вниз пейсы-завитушки. Они громко разговаривали на иврите.

Гельфанд без умолку болтал, стараясь произвести на Симону впечатление. Она рассеянно слушала спутника, задумчиво глядя в окно.

Её мысли были далеко. В Москве.

Откуда много лет назад уехали ее родители. Где сейчас находился Виктор.

— Что? — переспросила она, когда поняла, — Леня о чем-то спрашивает ее.

— Тебе нравится со мной? — задал кавалер первый наводящий на нескромные мысли вопрос, глядя из-за стекол очков повлажневшим, затуманенным от бокала вина, взглядом.

— В смысле? Здесь, в общем, мило — настороженно ответила девушка.

— Да нет! Я, как человек, тебе нравлюсь? — Леня налил полный бокал вина и, приподняв его, ждал ответа на волнующую тему. Чтобы в случае хороших вестей закрепить их тостом.

— Я не могу сказать…мы же не знаем хорошо друг друга… — растерянно ответила красавица.

— Так выпьем за то, чтобы побыстрее узнать! — оптимистично качнул бокалом Гельфанд.

Симона отпила пару глотков и промолчала.

Леню понесло.

Он пьянел быстрее, чем обычно бывает у мужчин, и это девушка заметила еще в ресторане Le Komarov.

Гельфанд стал рассказывать, как он общается в Интернете с красивыми незнакомками и пользуется небывалым успехом. Как хороший программист, он частенько помогает милым дамам в сложных технических вопросах. Но использует при этом свои замечательные способности хакера.

— Ты знаешь, сколько я личных тайн узнал за последние два месяца? — возбужденно прошептал Леня, нависая над столом.

— Сколько? — скромно полюбопытствовала Симона.

— Не сосчитать! — убедил хакер свою милую собеседницу. — Женщины иногда тааакое пишут! Закачаешься!

— Так это же некрасиво — читать чужие письма.

— Ну и что? Зато интересно! — кавалер икнул и продолжил. — Раньше люди подглядывали в замочные скважины, перехватывали тайные послания, а сейчас все проще. Прилепил шпионские программки куда надо и скачивай информацию! Ты сама знаешь — между крупными концернами идет самая настоящая хакерская война. Шпиономания кругом, вынюхивают друг у друга секреты!

Симона засобиралась домой.

— Мне пора.

— Ну почему так рано? — удивился Гельфанд. — Мы только разговорились, начали узнавать друг друга.

— Надо домой, — мягко ответила девушка, — у меня там дела.

— Я провожу! — решительно заявил Леня.

Она сделал знак официанту.

Тот наклонился в вопросе:

— Счет общий или на каждую персону?

— Отдельно! — пригвоздил ответом кавалер.

— А бутылку вина куда включать? — осведомился официант.

Ухажер задумчиво посмотрел в окно.

Пауза.

— В мой счет! — заявила Симона.

— Все понял, мадмуазель! — и официант испарился.

Они вышли на узкую улочку еврейского квартала. Людской водоворот кружился ручейками, образуя то пустующие воронки, то бурлящие потоки возле торговых точек, где продавали дешевую еду под названием фалафель.

В конце улицы замелькали черные куртки молодых парней, увешанных цепями, с металлическими нашлепками на кожаной одежде. Французские наци.

Гельфанд опасливо прижался локтем к руке девушки и подтолкнул ее на другую сторону улочки.

Когда они поравнялись с группой чернорубашечников, оттуда послышались злобные выкрики в адрес парочки. Кавалер ускорил шаг, стараясь не смотреть в сторону бесновавшихся парней.

Спустя полчаса они остановились у подъезда на бульваре Пого.

— Спасибо за вечер, — улыбнулась Симона, — пока!

— И это все?? — разочарованно протянул подвыпивший ухажер, глядя в спину поднимающейся по лестнице красавице. — А я то думал — мы продолжим наше общение, поговорим о женских секретах…

У девушки срывался с языка непристойный ответ, но она сдержалась.

Во второй раз она договорилась встретиться с Жоржем, чтобы передать ему документацию к программе, но тот перезвонил, сообщив, что вместо него приедет Гельфанд. Рандеву было назначено в ресторане Le Petit Zing, что недалеко от того места, где они были с Одинцовым.

Когда Симона вошла в это симпатичное заведение, отделанное в стиле начала 20 века, Леня уже с полчаса ждал ее, грызя от нетерпения ногти. Она присела за столик и вытащила папку с бумагами.

— Я заказал себе петуха в винном соусе! — торжественно сообщил работник Sagem. — А ты что будешь кушать?

— Ого! У тебя сегодня боевой настрой? — засмеялась Симона.

— У меня в отношении тебя всегда боевой настрой! — заверил Леня. — Можешь не сомневаться!

— Понятно. Смотри вот эти пояснения — все можешь разобрать?

— Это потом! — Гельфанд отодвинул папку в сторону и, волнительно дыша, подвинулся ближе к девушке.

Аперитив уже воздействовал на хлипкий организм.

— Нет, я просто покажу тебе документацию и мне надо идти…

— И ты даже не посидишь со мною? — обиженно произнес Леня.

— Мне некогда, — уклончиво пояснила Симона.

Спустя четверть часа она, было, собиралась подняться со своего места, как внезапно Гельфанд схватил ее за локоть:

— Смотри, кто пришел! — его стекла очков засверкали восторгом.

Симона обернулась.

За соседний столик усаживался не кто иной, как Жан Поль Бельмондо.

По ресторану прокатился легкий шум.

Знаменитый актер что-то быстро проговорил подбежавшему официанту, закурил, посмотрел по сторонам.

В жизни он выглядел по-другому, нежели в многочисленных кинолентах. Седые виски, отчетливые мешки под глазами, многочисленные морщины на лбу. Светлый костюм из добротной ткани, модные ботинки, дорогие часы.

Леня сделал знак своему официанту.

— Что еще изволите, месье? — тот почтительно наклонил голову.

— И часто бывает он здесь? — скосил глаза в сторону знаменитости Гельфанд.

— Весьма часто, месье. Он, а также актер Филипп Нуаре. Они недалеко живут.

— Удобно будет подойти к месье Бельмондо за автографом?

— Без проблем! — улыбнулся официант и удалился.

Гельфанд заерзал в поисках ручки и подходящей бумаги для росчерка звезды.

Симона посмотрела на актера. Тот в упор глядел на нее, не мигая, его глаза светились той знаменитой ироничной улыбкой, сводившей с ума миллионы женщин во всем мире.

— Вы красивы, мадмуазель, — неожиданно произнес француз, не отводя взгляда.

Леня ошалело завертел головой, метая взор то на Симону, то на Бельмондо.

— Мерси, месье, — с достоинством ответила девушка, кожей ощущая внимание многочисленных глаз к своей персоне.

Официант поставил перед актером аперитив.

Тот приподнял рюмку и, кивнув Симоне, выпил.

— Вот это да! — потрясенно зашептал Леня. — Похоже, ты ему понравилась… Попроси у него автограф.

— Нет, ты уж сам, — ответила девушка, — я ухожу, до свидания.

— Ты что?? Оставайся! А вдруг он захочет познакомиться с тобой? — возбужденно проговорил Гельфанд.

— Познакомится. Ну и что дальше? — парировала Симона.

— Как что? Как что? — загорячился программист. — Мало ли… роль в фильме предложит или еще что.

— В таком случае скажи ему, когда я уйду, что ты — мой агент, импресарио, так сказать. Пока! — едва сдерживая смех, ответила красавица, и, легко поднявшись, быстро пошла на выход.