Пария - Грэхэм Мастертон

Она ринулась к двери. Уолтер повернулся ко мне и бросил на меня отчаянный взгляд, означающий, насколько я его знал, что он частично осуждает Констанс за ее мерзкое поведение, а частично - меня, за то, что я снова вывел ее из равновесия.

Я даже не потрудился встать с кресла. Мне следовало догадаться, что этот вечер закончится очередной истерикой. Я потянулся за бутылкой "Шивас Регал" и снова наполнил свой бокал почти до краев.

- Я пью, - сказал я булькающим голосом старого алкаша, - чтобы забыть.

- О чем ты хочешь забыть? - тут же переспросил я сам себя и ответил сам себе: - Не помню.

Но в ту же секунду я услышал яростный стук в парадную дверь. Уолтер снова появился в гостиной.

- Извини, - сказал он. - Дверь не открывается. Я не могу ее открывать.

- Не извиняйся, Уолтер, просто прикажи ему открыть дверь! провизжала Констанс.

Я со скукой поднялся и подошел к холлу. Там стояла Констанс, гневно уперев руки в боки, но я не обратил на нее внимания, поскольку меня прежде всего поразило ощущение холода. Неожиданного и непонятного холода.

- Уолтер, - сказал я. - Заметно похолодало.

- Похолодало? - он нахмурил лоб.

- Не чувствуешь? Температура упала.

- Может, ты наконец милостиво соизволишь открыть дверь? - прошипела Констанс. Я поднял руку, чтобы утихомирить ее.

- Послушайте! Слышите что-то?

- Уолтер, о чем он говорит? Ради бога, прикажи ему открыть дверь. Я вне себя, и я хочу вернуться домой. Я не хочу оставаться ни секунды дольше в этом ужасном мрачном доме.

Уолтер тихо произнес:

- Я слышу какой-то шепот.

- Я тоже, - поддакнул я. - Откуда он, по-твоему, доносится?

- Наверно, сверху, - ответил Уолтер, поглядывая на меня посветлевшим взглядом. Сейчас он совершенно забыл о Констанс. - Так это то? Это так и начинается?

- Да, - подтвердил я. - Холодно, шепот, а потом духи.

- Если ты тут же не откроешь дверь, скотина, - проскрипела Констанс, - то, клянусь Богом, я...

- Констанс, заткнись! - прорычал Уолтер.

Констанс уставилась на него широко открытыми глазами. Я подумал, что, наверно, за тридцать пять лет их брака Уолтер ни разу не осмелился так заговорить с ней. Я посмотрел на нее с кислой усмешкой: держи рот на замке, если не хочешь схлопотать.

- Ох, - выдавила Констанс в крайнем ошеломлении, а потом еще раз повторила: - Ох!

Шепот не стал громче, но, казалось, окружал нас, так как иногда доносился со второго этажа, иногда из библиотеки, а потом раздался совсем близко, за нашими спинами. Мы все напрягали слух, но напрасно пытались различить слова: это была длинная, темпераментная, прерывистая дискуссия на неизвестном языке. Однако мы безошибочно ощущали в ней что-то похотливое, как будто кто-то шепотом рассказывал о каких-то сексуальных извращениях или ужасных пытках, радостно описывая их в мельчайших подробностях.

Температура все падала и падала, пока из наших ртов не повалил пар. Констанс поплотнее закуталась в меха и смерила меня таким взглядом, будто все это было огромным надувательством. Очевидно, она приехала сюда в радостном убеждении, что сможет увидеть Джейн. Очевидно, Уолтер не сделал ничего из того, о чем я его просил: он не предупредил ее, что это может быть страшно, неприятно и даже опасно. Наверняка Констанс явилась сюда, ожидая, что Джейн будет сидеть у камина и вязать на спицах детские вещицы, румяная и цветущая, как будто смерть повредила ей не больше, чем месяц отпуска в Майами.

- Кто это шепчет? - спросила Констанс с расширенными глазами. - Разве это не ты?

- Каким чудом? Видите, я даже не шевелю губами?

Шепот не прекращался. Констанс подошла ближе и внимательно присмотрелась ко мне.

- Нет, шевелишь, - неуверенно заявила она.

- Это потому, что вынужден дышать через рот. Я сегодня нырял, и мне трудно дышать носом.

- Он ищет предлог даже в таком положении. Он всегда может найти предлог и вывернуться, - обратилась Констанс к Уолтеру, не спуская с меня глаз.

За ее спиной, хоть она и не отдавала себе в этом отчета, бесшумно открылись входные двери. Я протянул руку и коснулся плеча Уолтера, но он уже заметил это.

- Знаю, - сказал он тихо. - Видел, Джон. Ручка двери сама повернулась.

Дверь широко открылась без обычного противного скрипа. Мы теперь смотрели на сад, погруженный в темноту под сильными ударами порывистого ветра. Там, на садовой тропинке, намного меньше, чем тогда, в моей спальне, ростом едва с одиннадцатилетнюю девочку, стояла Джейн.

- Констанс, - мягко сказал Уолтер. - Она здесь.

Констанс медленно повернулась, как загипнотизированная, и уставилась на сад. Она не сказала не слова, но по дрожи ее плеч я понял, что она плакала и пыталась сдержать плач.

- Я не знала, - зарыдала она, жалобно кривя рот. - О, Боже, Уолтер, я ничего не понимаю.

Джейн, казалось, плыла по воздуху в нескольких дюймах над землей; мигающее явление, которое искрилось и колыхалось на ветру. Руки ее были опущены вдоль тела, лицо бледно и неподвижно, но волосы вздымались вокруг головы, словно наэлектризованные.

- Джон, - прошептала она. - Джон, не покидай меня.

Констанс, шатаясь, сделала в ее сторону два или три шага и подняла руку.

- Джейн, я твоя мать, - просительно заговорила она. - Джейн, послушай меня, дорогая, где ты ни есть, послушай свою мать.

- Не оставляй меня, Джон, - повторила Джейн. Констанс наверняка была перепугана, но подошла к призраку еще ближе и сложила руки, как пухлая мадонна.

- Джейн, я хочу тебе помочь, - сказала она. - Я сделаю все, чтобы тебе помочь. Заговори со мной. Джейн, прошу. Скажи, что ты меня видишь. Скажи, что ты знаешь, что я здесь. Джейн, я люблю тебя. Прошу тебя, Джейн. Молю.

- Констанс, - предупреждающе бросил Уолтер. - Констанс, возвращайся.

Изображение Джейн задрожало и начало изменяться, увеличиваться и преображаться. Теперь она казалась выше, ее лицо выглядело иначе, исхудалым, со впалыми щеками, как лицо изголодавшегося ангела. Призрак поднял руку, которая оставила за собой ряд бледнеющих отражений, будто у Джейн выросло пять рук вместо одной.

- Джон, - прошептала она, на этот раз более решительно, - ты не можешь меня оставить, Джон. Ты не можешь меня оставить. Не можешь оставить одну.

Констанс грохнулась на колени на садовую тропинку перед ужасным призраком дочери. Уолтер выдавил:

- Нет, Констанс! - и протиснулся мимо меня, чтобы забрать ее оттуда; но тут Джейн повернула голову и посмотрела на мать глазами черными и пустыми, как окна давно пустующего дома.

- Джейн! Ты не узнаешь меня? - заскулила Констанс. - Джейн, я же твоя мать! Только ты у меня осталась, Джейн! Не покидай меня! Вернись ко мне, Джейн! Ты необходима мне!

Уолтер схватил жену за плечи и закричал: