Пария - Грэхэм Мастертон

- Ребенка? - повторила Джейн, как громкое эхо.

- Да, - сказал я дрожащим голосом. Я был так перепуган, что сам не знал, что несу. - Ребенка, которого ты носила в себе, когда погибла. Нашего ребенка!

Призрак Джейн, казалось, глубоко задумался над моими словами. Вокруг нас кладбищенские призраки шептали и пели, а над нашими головами ночные облака неслись по небу, как будто убегая от того, что меня ожидало.

- Ребенка... - шептала Джейн. Она на секунду стала нерешительной и отодвинулась от меня, скорее даже скорчилась и одновременно отступила. Ребенок... - еще раз прошептала она. Ее шепот раздавался так же близко, как и раньше. - Но ведь наш ребенок так и не родился.

Я огляделся. Казалось, остальные призраки также начали отступать. Две трети их уже отошло и исчезло. Неожиданно я почувствовал, что тяжесть, давившая мне на грудь, исчезла. Я неуверенно встал и пригладил спутанные волосы. Со страхом и неописуемым облегчением я смотрел, как призраки отлетают, отходят и с опущенными головами ковыляют вниз по травянистому склону. Наконец все они исчезли за воротами кладбища.

Осталась только Джейн, угасшая и невыразительная. Теперь она держалась поодаль и уже не пыталась поразить меня электрическим током. Ветер развевал ее волосы, белая одежда трепетала вокруг ее ног, но теперь я едва видел ее в темноте.

- Я потеряла тебя, Джон... Ты уже никогда не будешь моим...

- Почему? - мысленно, не вслух, спросил я ее.

- В Страну Мертвых ты можешь войти только как наследник... по вызову того из родных, кто умер как раз перед тобой... Есть такая сила, благодаря которой мертвые могут вызывать к себе живых. Наш сын умер в больнице... но уже после моей смерти, поэтому он и только он может вызвать тебя, чтобы ты присоединился к нам... Но он так и не родился, и его душа все еще пребывает в высшей сфере, сфере покоя. Он не может появиться тут, чтобы ввести тебя в Страну Мертвых...

Я не знал, что ей ответить. Я припомнил, какой она была раньше. Я напомнил себе, как она радовалась, узнав, что беременна. Если бы я только знал в тот день, когда доктор Розен позвонил мне, извещая, что я стану отцом... если бы я тогда знал, что однажды ночью мой сын спасет мне жизнь.

- Что теперь будет с тобой? - спросил я Джейн, на этот раз вслух.

Она съежилась еще больше.

- Теперь я должна буду навсегда остаться в Стране Мертвых, теперь я уже никогда не познаю покоя...

- Джейн, что я могу для тебя сделать? - закричал я. - Как я могу тебе помочь?

Наступило долгое молчание. Призрак Джейн замигал еще слабее и исчез. Осталась только дрожащая тень на фоне темных холмов.

Потом какой-то глубокий, булькающий голос, пародия на голос Джейн, сказал:

- Спаасиии кораабль.

- Корабль? Какой корабль? "Дэвид Дарк"? Скажи же мне! Я должен знать, что это значит!

Кооорррааабббль! - повторил голос едва внятно и еще больше растягивая буквы.

Я подождал еще, еще каких-то голосов и призраков, но казалось, что они наконец оставили меня в покое. Я повернул в сторону дома. Чувствовал я себя настолько измученным и угнетенным, как еще никогда в жизни.

Когда я дошел до вершины холма, то увидел перед домом машину "скорой помощи" с мигающим красно-голубым светом. Я понесся тяжелой рысью и добежал до калитки как раз в то время, когда два санитара выносили на носилках Констанс Бедфорд. Уолтер Бедфорд шел за ними с ошеломленным выражением лица.

- Уолтер? - спросил я, задыхаясь. - Что случилось?

Уолтер смотрел, как санитары укладывают носилки в машину. Затем взял меня за руку и провел к капоту "скорой помощи", за пределы слуха санитаров. Кроваво-красный отблеск то зажигался, то гас на его лице, попеременно уподобляя его то доктору Джекиллу, то мистеру Хайду.

- У нее же нет ничего серьезного, не так ли? - спросил я. - Ведь Джейн только разок дыхнула на нее или что-то в этом роде, и все?

Уолтер опустил голову.

- Не знаю, чем она дыхнула и как она это сделала, но, во всяком случае, это что-то было холоднее, чем жидкий азот. Минус двести градусов по Цельсию, как мне сказали.

- Ну и? - поторапливал я его, боясь даже догадаться, что могло произойти с Констанс.

- Ее глаза замерзли, - ответил Уолтер дрожащим голосом. - Буквально замерзли, закаменели и, конечно же, стали крайне хрупкими. Когда она прижала к ним руки, чтобы уменьшить боль, то они лопнули, как мыльные пузыри. Она потеряла глаза, Джон. Она слепа.

Я крепко обнял его рукой. Он трясся всем телом и вцепился в меня так, будто не мог держаться на ногах. Один из санитаров подошел к нам и сказал:

- Как хорошо, что вы пришли. Займитесь им. Он пережил черт знает какое потрясение.

- Что с его женой? Что...

Санитар пожал плечами.

- Мы сделали все, что было в наших силах. Но, похоже, носовая перегородка и вся передняя часть головы промерзли. Возможно, дошло до частичного повреждения мозга. Врачи выяснят все только после тщательного осмотра.

Уолтер задрожал.

- Вы не знаете, как это могло случиться? - спросил санитар. Наверняка же кто-нибудь поблизости от вас держит дома баллоны с жидким газом? Знаете, там, азот, кислород или что-то еще в таком же роде.

Я покачал головой.

- Никого такого не знаю. У меня в доме ничего подобного нет.

- Она всегда была такая ласковая и добрая, - прошелестел Уолтер. Она так сильно любила мать. Никогда не была холодной, безразличной. Никогда, никогда...

- Все будет хорошо, - повторил санитар, затем помог Уолтеру сесть в карету "скорой помощи" через заднюю дверь. Он запер за ним дверцу, подошел ко мне и сказал:

- Это ваша теща, верно?

- Точно.

- Последите за стариком. Ему нужна ваша помощь.

- Вы думаете, что умрет?

Санитар поднял руку:

- Я не говорю, что она будет жить, и не говорю, что она умрет. Но всегда помогает, если у пациента есть воля к жизни, а у нее ее явно совершенно нет. Что-то связанное с ее дочерью, не знаю точно. Наверно, речь идет о вашей жене, нет?

- О моей бывшей жене. Она умерла месяц назад.

- Очень жаль, - сказал санитар. - Плохой год для вас, да?

20

Когда мы ехали в округ Дракут, на встречу со старым Дугласом Эвелитом, лило как из ведра. Небо затянула непроницаемая серость, напоминающей мокрую фланель, а дождь лил и лил, как будто и не собирался переставать, как будто в Массачусетсе никогда уже не засветит солнце.

Мы ехали втроем на моей машине - я, Эдвард и Форрест. Джимми Карлсен тоже хотел выбраться с нами, но его мать в последнюю секунду потребовала, чтобы он ехал в Кембридж и съел воскресный ленч со своими кузенами из Аризоны.

- Мать Джимми из тех мегер, которые не могут не настоять на своем, объяснил Форрест, когда мы уже отправились в путь.

- Каждая мать такова, - ответил Эдвард, и я с жалостью и сочувствием подумал о Констанс Бедфорд. Уолтер позвонил мне утром и сказал, что Констанс все еще находится в отделении интенсивной терапии и что врачи из Грейнитхед очень сдержанно оценивают ее шансы выжить. "Серьезные физические повреждения и психический шок", так звучал диагноз.