Галерея женщин - Теодор Драйзер

трезвую голову. Для ее целей подходил Ольгин отец, который постоянно вился поблизости. Но не возникнет ли неловкости в отношениях с Ольгой? Кроме него, были, конечно, и другие мужчины, по-своему ей нравившиеся, но все же недостаточно, чтобы принять окончательное решение. Наконец, был молодой и красивый дантист, к которому она ходила удалять зуб. Он сделал ей наркоз, и, по ее словам, когда она приходила в себя, он сидел рядом с ней в затемненной комнате для отдыха и гладил ее волосы. На его вопрос, как она себя чувствует, Люсия ответила: «О, это было прекрасное ощущение – перестать сопротивляться и обо всем забыть». Он взглянул на нее с легким недоумением. «Надеюсь, мадемуазель испытает это чувство чуть позже и при более приятных обстоятельствах», – прокомментировал он ее слова с загадочной улыбкой. И вдруг ей показалось, что этот человек подойдет. «Понимаю, о чем вы, – сказала она, пытаясь казаться небрежной. – У меня был любовник, но теперь я ищу другого». Дантист удивился еще больше и спросил, не отвезти ли барышню домой на такси, но, по словам Люсии, она сказала, что за ней придет мать. Люсия дала ему свой номер телефона и несколько дней в волнении ждала звонка. Остановить свой выбор на нем? Куда они пойдут? Что ей надеть? Он же врач и знает, что делать. Кроме того, всегда можно посоветоваться с Ольгой. Но он так и не позвонил. И это вызвало малоприятные мысли. Может, было ошибкой сказать ему о бывшем любовнике? Но если признаться, что ты девственница, доказывала она себе, любой мужчина испугается, что ты ко всему отнесешься серьезно. Так ей объясняла Ольга. А если мужчины захотят серьезных отношений, они станут ожидать моря сентиментальности, чего она, после Агаты, не могла им дать.

Но вскоре Анри, остававшийся добрым другом, привел ее в гости к одному немолодому человеку, жившему на огромном чердаке на вершине Монмартра. Тот был изобретателем. В комнате, как мне описала ее Люсия, было полно смешных маленьких моделей, вырезанных из коробок из-под сигар, – главным образом механизмов. К добру или нет, но хозяин оказался крупным, косматым мужчиной с неистовыми серыми глазами и раздражительным голосом. Анри по секрету сообщил, что по отношению к женщинам у него ужасная репутация. Всю жизнь их притягивало к нему как магнитом. Это показалось Люсии интересным. К тому же, когда они встретились, несмотря на молодость Люсии, ее увлек нордический образ викинга и его удивительные глаза, и, сколь большой ни казалась разница в возрасте, она сразу же решила, что он великолепен – молод душой, мудр, весел, привлекателен, похож на косматого бога, оставшегося на земле с древних времен. И в компании с ним – рядом с ним – как прелестно, как восхитительно будет выглядеть ее красота. Она подумала об этом и о многом другом, только взглянув на него! Над покрытым покрывалом диваном в конце комнаты, напоминавшей сарай, висел потрясающий рисунок обнаженной женщины, почти неприличный, как показалось тогда Люсии, если бы он не был выполнен так мастерски. К изобретателю на чай были приглашены и другие гости. Хозяин не обращал внимания на Люсию, пока ей не выдалась возможность похвалить рисунок. И тогда сразу же, как рассказывала она, он завел с ней разговор с непринужденной, льстивой фамильярностью, похвалив ее вкус и спросив, можно ли ему когда-нибудь посмотреть ее работы. Она пообещала. Когда она уходила, он пригласил ее приходить еще, и сообщил, что днем он всегда дома, а всю серьезную работу делает ночью.

Люсия говорила, что была зачарована этим человеком. По контрасту с остальными, в том числе Агатой и отцом, он казался важным и даже красивым. К тому же Анри сказал ей, что он настоящий гений – в любой момент благодаря своим изобретениям может стать знаменитым. Поэтому Люсия серьезно задумалась. Ибо сейчас перед ней был человек, привлекавший ее физически, ему было больше пятидесяти лет, он имел богатый опыт общения с женщинами и вызывал интерес в интеллектуальном плане. Правда, для него она будет всего лишь очередной женщиной, но зато не возникнет никаких осложнений или привносимой в отношения сентиментальности – никакого замужества. Люсия была уверена, что сможет извлечь счастье из такого странного контраста, и решила на следующей неделе к нему заглянуть.

Но набралась достаточно мужества только через четыре недели, позвонив в дверь «доктора Сарвасти, изобретателя». Было это хмурым ноябрьским днем в четыре часа пополудни.

Часть третья

Обычно в четыре часа, как рассказывала Люсия, после последнего занятия в Школе изящных искусств, она брала такси и ехала к подножию Монмартра. Потом шла вверх по петляющей улочке до кабинета изобретателя. Даже если шел дождь, она не хотела, чтобы он знал, что она потратила шесть или семь франков на такси, потому что, как с самого начала выяснилось, он был очень беден, ее же положение было прямо противоположным, и она этого стыдилась. Надо сказать, что, по ее заверениям, она никогда еще не наблюдала бедность так близко, особенно в отношениях с человеком, ей явно небезразличным. Для нее было открытием, сопровождавшимся трепетной грустью, что такому выдающемуся человеку часто не удавалось поесть из-за того, что у него не оказывалось пяти франков. Короче говоря, он жил на небольшой, ненадежный доход вкупе с великими ожиданиями.

В общем, это уже был гораздо более серьезный опыт, чем увиденное хмурым ноябрьским днем, когда она пришла к нему впервые. Однако, вспоминая то, что она называла «брачным часом», Люсия, по ее словам, почувствовала лишь разочарование. Быть может, говорила она, так случилось, потому что ее уже, так сказать, совратили книги, искусство, Карлос, Ольгин отец, сошедший в Дижоне мужчина, даже нетребовательная нежность Анри и страсть к Агате. Как бы то ни было и какой бы молодой и неопытной ни была Люсия, не так много осталось у нее чувств для Даниэля Сарвасти. Конечно, гораздо меньше, чем он заслуживал. Правда и то, что, несмотря на вдохновение, по природе эстетическое, он был ужасно старый, усталый и отчаявшийся, однако, по словам Люсии, полный мучительных