Романы. Рассказы - Варткес Тевекелян

— Зачем вы это сделали? — спросил Качаз, глядя прямо в глаза Мушегу.

— Что же нам оставалось делать? — начал оправдываться Мушег. — Работы никакой нет. Мы же видим, что тебе и Мураду нелегко приходится, вот и решили подрабатывать, как можем.

— Нет, Мушег, таким путем подрабатывать не годится. Ты сам понимаешь, что это нехорошо.

— А что тут плохого? — вмешался удивленный Каро. Он непонимающе смотрел на Качаза и, казалось, даже обиделся на него.

— Неужели мы дойдем до такой жизни, что будем протягивать руку прохожим на улице?

— Мы же не даром! Мушег им играл.

— Это все равно.

Пришел с работы Мурад. Выслушав от Качаза эту историю, он опустил голову.

— Проклятущая наша жизнь! — прошептал он со злостью.

— Что же нам делать? — дрожащим голосом спросил Мушег.

— Уедем! — ответил Мурад.

— Куда мы уедем? Кто нас ждет?

— В Россию, в Советскую Армению! — твердо заявил Мурад.

Он уже давно думал об этом и сейчас поделился своими соображениями с друзьями.

Ребята навели справки и подали прошение в полицию с просьбой выдать им паспорта для выезда в Россию. В ожидании ответа они начали изучать русский язык.

Ответа от полиции все не было. Мурад раза два ходил туда и пытался выяснить, в чем дело, но каждый раз чиновник грубо его обрывал:

— Когда нужно будет, тогда и сообщим. Ждите.

Узнав от Мурада, что они собираются в Советскую Россию, Исмаил отозвал его в сторону и протянул книжку.

— Только никому не показывай — мигом в полицию угодишь. Почитайте дома, это вам полезно.

Переплетчик Тефик долго тряс руку Мурада и, вздохнув, сказал:

— Завидую тебе и твоим товарищам. Вы счастливцы: поедете в Советскую Россию и своими глазами увидите, как там рабочие налаживают первое в мире государство труда. — И, задумавшись немного, он добавил: — Ничего, Мурад, мы еще встретимся. Вот свернем шею нашим буржуям и националистам, и у нас в Турции восторжествует свобода и справедливость, тогда и ты приезжай снова к нам, чтобы опять работать вместе с нами.

Мурад был тронут сочувствием Тефика. Дома он показал товарищам книгу, полученную от Исмаила.

На обложке ее крупными буквами было написано: «Манифест Коммунистической партии».

Юношам трудно было разбираться в глубоких политических, исторических и философских мыслях, заложенных в каждой строчке этой чудесной книги. Они напрягали все внимание, чтобы ее понять. Мурад по нескольку раз читал непонятные места. Но были строчки, а иногда и целые страницы, которые они не только понимали, но им казалось, что эти слова написаны специально для них.

— «Но буржуазия не только выковала оружие, несущее ей смерть; она породила и людей, которые направят против нее это оружие, — современных рабочих, пролетариев…» Значит, нас с вами, — добавил Мурад.

— Читай, читай дальше! — нетерпеливо попросил Качаз, слушавший с широко раскрытыми глазами.

— «Эти рабочие, вынужденные продавать себя поштучно, представляют собою такой же товар, как и всякий другой предмет торговли, а потому в равной мере подвержены всем случайностям конкуренции, всем колебаниям рынка».

— Подумай! Как будто о нас написано! — воскликнул удивленный Мушег. — Вот мы предлагаем себя как товар, но никто нас не хочет покупать.

— «Если не по содержанию, то по форме борьба пролетариата против буржуазии является сначала борьбой национальной. Пролетариат каждой страны, конечно, должен сперва покончить со своей собственной буржуазией».

Время шло, через оконное стекло в комнату проник мутный свет зари, а Мурад все читал:

— «…Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир.

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

— Значит, в Советской России все, что тут сказано, сбылось? — спросил Качаз. — И там нет больше никаких буржуев и хозяев?

— Вот здорово! — воскликнул Мушег.

— Как ты думаешь, Мурад: раз там рабочие имеют все права, то, выходит, я мог бы учиться на капитана? — снова спросил Качаз.

Казалось, он уже был на капитанском мостике корабля. Его фантазия быстро работала и рисовала ему самые прекрасные картины.

— А я — в консерватории! — добавил с восторгом Мушег.

— Почему же нет? Вы же рабочие, бедняки, — значит, все двери перед вами открыты. Вот наш наборщик Исмаил был там и все видел своими глазами. Он хоть и турок, но первый поднялся на защиту Ашота, когда его обидели в газете.

— Постой! В Армении-то моря нет, как же я буду учиться на капитана?

— Поедешь в Россию.

— А язык?

— Научишься. Нам нужно нажимать на учебу. Давайте каждый день запоминать по десять слов, не меньше.

Однажды Мурада подозвал к себе Мисак и сказал ему:

— Знаешь, Мурад, сюда, в Стамбул, приехали из Армении дашнакские вожди, вернее — их выгнали оттуда. Потеряв там власть, они хотят сохранить свое влияние среди армян за границей и ради этой цели идут на все, чуть ли не социалистами объявляют себя. На днях они собирают рабочих-армян Стамбула и намереваются выступить перед ними. Мы хотим пригласить на это собрание побольше сознательных рабочих и в случае необходимости дать дашнакам отпор. Сам понимаешь, дашнаки наболтают всяких небылиц, а наивные люди могут им поверить. Вот я и думаю: не пойти ли тебе и твоим товарищам тоже на это собрание?

— Конечно, пойдем! — обрадованно воскликнул Мурад.

Он чувствовал себя очень счастливым: ведь ему поручали серьезное политическое дело!

— А когда будет собрание? — спросил он Мисака.

— Во вторник, в шесть часов вечера, в театре «Варьете».

Во вторник в театре «Варьете» собралось много народу. Хотя собрание и называлось рабочим, но почти весь партер занимали именитые купцы, стамбульские богачи, дашнакские тузы. Мурад, Качаз, Мушег и Каро протолкались поближе к сцене и встали у стены. Откормленные, расфранченные ораторы говорили громко, почти кричали. Размахивая руками, они угрожали коварным большевикам, лишившим их власти. Долго и нудно твердили о зверствах большевиков, требовали мщения.

После первых крикливых ораторов председательствующий торжественно объявил, что слово предоставляется какому-то известному руководителю дашнакской партии, и по прошедшему в первых рядах шепоту Мурад догадался, что это выступление — гвоздь программы.

На кафедру поднялся высокий полный мужчина. Прежде всего он потянулся за стаканом с водой и отпил несколько глотков, потом не спеша разложил перед собой какие-то листки бумаги, откинул назад голову и начал речь. По его словам выходило, что армяне неоднородная нация и коренные жители Араратской долины вовсе и не армяне, а лишь потомки тех диких племен, которых на заре истории покорили воинственные, благородные айки — армяне. Беда, дескать, заключалась в том, что эти дикие покоренные племена размножались быстрее, чем победители, и вышли из повиновения. Наступил такой момент, когда эта необузданная толпа полудикарей поднялась и утопила благородных господ в крови.

— Кто же мы в таком случае? — спросил кто-то громко с галерки, которая была битком набита рабочим людом.

— Мы — представители настоящего, благородного армянского народа. Поэтому наши идеи возвышенны, цели, которые мы ставим перед собой, грандиозны! — с пафосом воскликнул оратор. — Мы должны снова обуздать толпу полудикарей, покорить все племена и народы, живущие от горы Арарат до Месопотамии, и воссоздать великую Армению, простирающуюся от моря до моря. Эти задачи мы можем решить только с помощью наших благородных союзников — англичан и в особенности американцев. Мы обязаны вести беспощадную борьбу с теми, кто сеет в нашем народе семена раздора. В среде истинных армян нет классового деления и классовых интересов, мы полны решимости бороться за осуществление наших великих идеалов. Те полудикари из Араратской долины, пришедшие к власти, неспособны без нас создать материальные ценности, они в скором времени, как саранча, уничтожив все, что есть, начнут пожирать друг друга…

— Скажите, в этой новой Армении, которую вы собираетесь воссоздать, мы по-прежнему будем работать на вас, а вы будете господствовать, или будут другие порядки? — выкрикнул коренастый человек средних лет из задних рядов партера.

— Равенство между людьми — это бред сумасшедших! Всегда и везде будут работники и хозяева; так предопределено природой, тут уж ничего не поделаешь. Но, будучи представителями господствующей нации, которой покровительствует закон, все армяне получат широкие возможности накопить богатства за счет недоразвитых племен и народов, — самодовольно ответил оратор и с видом победителя посмотрел на зал.