Полёт Ночных Ястребов - Раймонд Е. Фейст

менее формальным: некоторым дворянам, не относящимся к королевской крови, разрешено оставаться в верхнем городе, но это всё ещё редкость и считается большой привилегией. Калеб сам никогда не бывал в верхнем городе, но знал многих, кто там бывал.

Пробираясь по переполненным улицам, мальчики оглядывались в стороны, пытаясь разобраться в путанице образов, запахов и звуков. Калеб указал им несколько основных ориентиров, чтобы они могли запомнить расположение города, но мальчики были ошеломлены новизной происходящего, и Калеб знал, что они не имеют представления, где находятся.

Тад и Зейн были в полном восторге. Куда бы они ни посмотрели, везде встречали что-то новое: кешианские одежды, какофонию языков, необычные запахи и достопримечательности. Великий Кеш привлекал жителей со всех уголков Империи и путешественников со всего мира. Гордые всадники Ашунты в широкополых войлочных шляпах, украшенных перьями, торговцы Косоди в ярких одеждах с оранжевыми, красными, жёлтыми и лаймовыми пятнами, мистики Джаджормира, танцующие в кругу с чашами для нищих у ног — все они замедляли движение троицы всадников. На одном из небольших рынков проехала карета с рабами, и оба мальчика с ужасом наблюдали за их жалким состоянием, направлявшихся в рабский блок.

Каждый поворот приносил новые зрелища: нищие, лоточники и воры осаждали их со всех сторон. Мальчики часто отмахивались от любопытных рук, тянувшихся, чтобы проверить, не спрятан ли за седлом или под подпругой кошелек.

Возницы чистокровных кешианцев пробивались сквозь улицы, размахивая кнутами над головами простолюдинов, которые уклонялись с дороги, чтобы пропустить дворян. Тяжёлый стук каблуков сапог по булыжникам заставил мальчиков повернуться в седлах. Они увидели целую роту солдат в черных доспехах, направлявшихся в их сторону.

Калеб приказал перевести лошадей на обочину, и, когда они достигли края улицы, солдаты уже проезжали мимо них. Даже возницы убрались с пути сотни человек, шедших им навстречу.

Солдаты были полностью облачены в броню: черные остроконечные шлемы с носовыми дужками и цепными забралами, черные нагрудные пластины, скрывающие черные кожаные куртки, украшенные единым кешианским королевским ястребом. Набедренные повязки и налокотники — всё из черной стали. Их щиты были квадратные и слегка изогнутые, что позволяло создавать перекрещивающиеся стены щитов. Каждый солдат нес короткое копье через плечо и короткий меч на боку.

Шлемы сержантов имели короткие гребни и были увенчаны щетиной из конского волоса. Офицеры ехали позади, их шлемы были с гребнями спереди, а щетина была на расстоянии вытянутой руки от сержантской.

— Это Внутренний легион, — сказал Калеб, пока мальчики с трепетом наблюдали за происходящим. — Солдаты Кеша расквартированы отсюда до Долины, но этим ребятам поручена защита столицы и императорского дворца. Они не покинут этот город, и это хорошо для их соседей, потому что в этот легион обычно отбирают самых крепких ублюдков.

Он указал на цитадель на вершине плато.

Когда солдаты прошли мимо, Калеб приказал двигаться дальше. Через полчаса они прибыли к трактиру с вывеской, на которой были изображены три ивы в ряд. Калеб провел Тада и Зейна через ворота на конюшенный двор, и мальчик поспешил им навстречу.

Передав лошадей лакею, они вошли в трактир. В просторном, чистом и тихом общем зале было спокойно, и они сразу направились к бару, где их встретил высокий худой мужчина с седыми волосами и бородой.

— Калеб! — радостно поприветствовал он их. — Рад снова тебя видеть. Кто эти парни позади тебя?

— Это Тад, — сказал Калеб, положив руку на плечо Тада, — а это Зейн, — добавил он, положив другую руку на плечо Зейна. — Они мои сыновья.

— Сыновья! — удивился бармен, протягивая руку в знак приветствия. — Сколько лет я тебя знаю, и ни разу не слышал, что ты женат, не говоря уже о сыновьях!

— Это произошло недавно. Я их усыновил. — Калеб сжал их плечи и похлопал по спине. — Мальчики, это Пабло Магуайр, владелец «Трех ив».

Мальчики обменялись взглядами на имена, которые были им такими же чуждыми, как имена цурани. Старый трактирщик заметил это и, улыбаясь, сказал:

— Моя мать из Родеза — отсюда и Пабло в честь моего деда, а отец — из Киннохайде, — добавил он, используя киннохманское название провинции Киннох. — Вот почему я Магуайр, а как я оказался владельцем таверны в самом сердце Великого Кеша — это уже другая история.

Он говорил с тем лилейным ритмом, который жители Кинноха придают своей речи, хотя говорил на кешианском.

— Мне понадобятся две комнаты, — сказал Калеб. — Или одна большая в конце зала, если она свободна.

— К сожалению, она уже занята одной знатной дамой и её дочерьми. — Он взглянул на мальчиков и добавил: — Лучше держитесь от них подальше, ребята, ведь они чистокровные кешианки.

Брови Калеба приподнялись в немом вопросе, а Магуайр притворился обиженным.

— Что, прекрасная леди не может навестить меня в трактире?

Калеб рассмеялся.

— Очевидно, что может, и ещё как.

Глаза Пабло заблестели, когда он продолжил:

— Я знаю, о чём вы думаете: если в городе столько великолепных трактиров, почему именно здесь? По правде говоря, не все они богаты и высокородны, хотя, — он обратился к мальчикам, — все они ведут себя так, будто состоят в родстве с императором. Даже самый низкий чистокровный кешианец по происхождению выше любого из нас! Эта леди приехала на Праздник Середины Лета.

— До него ещё целый месяц, — заметил Калеб.

— Они с дочерьми как раз сейчас покупают вещи. Я полагаю, её муж — губернатор или важный человек из одной из южных провинций, и он едет выразить почтение императорской семье или что-то в этом роде. Она ничего мне не говорит, так что пришлось собирать информацию по крупицам в течение последней недели. Они пробудут здесь некоторое время, так что… — он снова посмотрел на мальчиков, — если вы хотите сохранить головы на плечах, лучше держитесь подальше от них. У чистокровных кешианцев нет чувства юмора, когда речь заходит об общении их дочерей с простыми парнями.

Тад и Зейн обменялись взглядами, и Тад пожал плечами.

— Мы будем вести себя хорошо, — сказал он.

Калеб снова обнял их обоих за плечи и сказал:

— Я прослежу, чтобы так и было. А теперь давайте приведем себя в порядок и поедим. У меня есть одно поручение, которое я должен выполнить, а вечером сможем посмотреть город. Завтра начнем работать.

Тад и Зейн кивнули, понимая, что работа имеет два значения, и переживали из-за того, что одно из них может быть не столь очевидным.

* * *

Зейн указал пальцем.

— Посмотри на них.

Тад