Чёрный хребет. Книга 2 - Алексей Дроздовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот он, их вожак. В этом мире очень легко определить командира войска – не по приказам, которые он отдаёт, а по внешнему виду. Физически слабый человек просто не сможет подчинить себе остальных.
Если их всего два десятка, то мы легко их устраним. Даже вспотеть не успеем.
Делаю знак друзьям, чтобы они приближались.
Глава 28
Есть вещи, которые люди друг другу не говорят.
Я собираюсь убить всех присутствующих, но произносить это не нужно. Если перед тобой стоит вооружённый человек, который смотрит на тебя мёртвым взглядом – сразу становится ясно, к чему всё идёт.
Выхожу в центр Дигора походкой человека, которому здесь ничто не угрожает.
Грабёж мгновенно прекращается, светловолосые бойцы останавливаются на своих местах и в нерешительности направляют копья в мою сторону. Никто из них не понимает, как воспринимать данную ситуацию.
– Кто у вас главный? – спрашиваю, хотя и без того знаю ответ.
Полное, абсолютное молчание. Даже вожак сидит на своём месте с удивлённым взглядом. Только что они были королями, издевались и смеялись над пленниками. Отправили одного из местных на пику. А теперь появляется кто-то, ведущий себя настолько уверенно.
Могу себе представить их мысли. До сего момента сражения между деревнями происходили как неожиданный налёт большой кучи людей на беззащитные цели. Армия на армию сходились редко и в основном ограничивались гневными криками, да перебранкой, как два стада диких обезьян. Никому не хочется сражаться с человеком, который может ответить.
Отнимать чужую жизнь для таких – легко и просто.
Но расстаться со своей – очень не хочется.
– У вас нет главного? – спрашиваю. – Или главный у вас испугался мне ответить?
Все вокруг меня уже мертвецы. Они пока ещё этого не осознают, но никто из них не уйдёт отсюда живым. У меня с собой полная боевая амуниция и жёлтая жемчужина. Я один стою десятерых противников.
Стоило мне погрузиться в размышления о собственном превосходстве, как тут...
Провал.
Люди вокруг переместились на другие позиции, а я понятия не имею, сколько прошло времени. Десять секунд? Минута? Больше? Похоже, в таком состоянии я не стою даже одного противника. Какое счастье, что под маской никто не может увидеть моё выражение лица.
Да что со мной происходит?
Это какая-то изощрённая форма нарколепсии? Засыпать на ходу, но при этом иметь возможность передвигаться. Отдайте меня нейробиологам и учёные получат Нобелевскую премию.
– Я тут главный, ты оглох? – спрашивает мужчина, продолжая сидеть на лавке в тени.
Однако моя уверенность в себе испарилась. Я стою посреди врагов и не знаю, как реагировать: продолжать браваду или же попытаться убежать, пока меня не прикончили во время отключки. Мой мозг может зависнуть в самый неподходящий момент и на нём нет кнопки перезагрузки.
– Собирай своих обсосков и проваливайте отсюда, – говорю.
Пожалуй, это лучшая стратегия в данный момент – продолжать вести себя уверенно и вызывающе. Неожиданность моего появления может сыграть мне на руку и получится убедить их вместо кровопролития.
– А ты кто такой?
– Я защищаю эту деревню, – говорю. – Так что убирайтесь, пока я не рассердился.
Принять местных за жителей Фаргара было очень легко из-за цвета волос, но подойдя ближе, становится видна разница – они чуть темнее. И ещё... Зулла упоминала узоры на их одежде, но почему-то забыла сказать, что сама одежда сделана из человеческой кожи.
Неподалёку от меня стоит болезненного вида мужчина в накидке, посреди которой – обезображенное человеческое лицо. Когда-то это было живое, мыслящее существо, а затем с него содрали кожу, сшили кое-как и превратили в предмет гардероба.
Не могу даже представить, чтобы моя кожа вот так болталась на одном из людей.
– Ты защищаешь эту деревню один? – спрашивает вожак с усмешкой.
Самый отвратительный из всех присутствующих: заросший, с крупным носом, татуировки на лице и весь грязный. Грязь в каждой морщине, на щеках, на лбу. Казалось, он весь день работал в поле, а не пришёл убивать других людей. Но самое главное – его рубаха целиком состоит из сшитых между собой человеческих скальпов с волосами разного цвета.
Видимо, Орнас в своей кровожадности ушёл недалеко от Гуменда. С каждым днём я всё больше понимаю, почему Дарграг решил спрятаться от остальных за хребтом.
– Меня одного хватит, чтобы всех защитить, – говорю.
Местные удивлённо глядят то на меня, то на вожака налётчиков. Две сотни рыжих голов поворачиваются из стороны в сторону, словно следят за матчем по пинг-понгу. Они не могут меня узнать, поскольку в прошлый раз я был в льняных штанах и рубахе, а сейчас в самурайской броне из стальных пластин, а голова – чёрное нечто, на которой я нарисовал жуткую ухмылку.
– Ничего себе, – заявляет вожак. – И как же эта деревня заслужила себе защитника?
– А это тебя не касается...
Снова провал.
Теперь вожак не сидит, а стоит на обоих ногах и ковыряется в зубах тонкой щепкой. Похоже, изначально я неплохо их напугал своим появлением и поведением человека, который контролирует ситуацию. Но мои зависания веселят окружающих.
– Как тебя звать?
– Не твоё дело, – говорю.
– Разве это не простейшие правила приличия? Нужно назвать своё имя собеседнику, чтобы он мог обращаться к тебе. В этой деревне все такие грубияны?
– Зачем мне представляться мертвецу?
– А ты мне нравишься, – заявляет вожак. – Всегда уважал сильных людей, даже если они не на моей стороне.
– Мне плевать на твои предпочтения и взгляды, – говорю. – Сейчас я наклонюсь для того, чтобы поправить шнурки на моих сандалиях. А когда я выпрямлюсь, то хочу увидеть ваши спины, удаляющиеся прочь.
– Что же произойдёт, если ты этого не увидишь?
– Никто из вас не захочет это узнать.
Наклоняюсь, чтобы поправить съехавшую на бок шнуровку, и пока я стою на одном колене, окружающие люди не двигаются. Взять их удивлением и уверенностью не удалось. Битвы не миновать, значит пора вызывать подмогу.
Завожу руку за спину и делаю короткий, рубящий, взмах ладони – предельная готовность. Когда я выпрямляюсь, вожак с ухмылкой спрашивает:
– И что теперь?
– А вот, что, – говорю.
Из-за моей спины вылетает стрела и попадает в одного из налётчиков – мужчину со старой, обвисшей, морщинистой грудью. От удивления он ударяется о стену позади себя, но падать
