Жена - девочка - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, полковник Гардотт, — спросил его де М., не дожидаясь, пока президент заговорит первым, — что нового происходит на бульваре Бастилия?
— Все замечательно! — ответил полковник. — Еще один круг шампанского, и мои друзья будут готовы — готовы к любому делу!
— Дайте им это! Дважды, если потребуется. Вот вам для оплаты в кабаре. Если недостаточно, дайте им слово офицера, что оплатите выпивку. Или скажите, что это за счет… ха! за счет Лориаларда!
О полковнике в великолепной форме зуава[52] все забыли, или, во всяком случае, оставили его на время, для того чтобы обратить внимание на крупного бородатого человека в грязной блузе, в этот момент вошедшего в комнату.
— Что с тобой, храбрый малый?
— Я пришел узнать, когда мы можем начинать стрелять с баррикады? Все уже готово, и мы только ждем сигнала.
Лориалард говорил вполголоса, хриплым торопливым шепотом.
— Терпение, славный Лориалард! — отвечали ему. — Дай своим товарищам еще по стаканчику и жди, пока не услышишь, как орудие выстрелит со стороны Мадлен. Но будьте осторожны, не опьянейте настолько, чтобы не услышать этот сигнал. А также будьте осторожны и не стреляйте в солдат, которые будут атаковать вас, и не давайте им стрелять в вас!
— Я буду особенно осторожен насчет последнего, мой граф. Так вы говорите, орудие выстрелит со стороны Мадлен?
— Да, выстрелит дважды, для надежности — но вы не должны дожидаться второго выстрела. Стреляйте вашими холостыми патронами и не принесите вреда нашим дорогим зуавам. Здесь есть кое-что лично для тебя, Лориалард! Это только задаток, остальное получишь, когда перестрелка закончится.
Мнимый баррикадный борец взял золотые монеты, положенные на его в ладонь; с приветствием, более похожим на салют пирата боцману, протиснулся в полуоткрытую дверь и исчез.
Входили и выходили другие курьеры, большинство из которых были в военной форме, они доставляли различные донесения и отчеты — некоторые вслух, другие — таинственным полушепотом, причем многие из курьеров были сильно выпивши.
В тот день армия Парижа была в состоянии опьянения — она была способна не просто на подавление восстания, которого от нее требовали; — армия была способна на все, включая массовое убийство парижан.
В три часа пополудни все уже было готово. Шампанское выпито, колбаса съедена. Солдаты снова были голодны и мучимы жаждой, но это были голод злой охотничьей собаки и жажда крови.
— Время пришло! — сказал де М. своим товарищам по заговору. — Теперь можно спустить их с цепи! Зарядить пушку!
Глава XXXI
В ОТЕЛЕ ДЕ ЛУВР
— Давайте, девочки! Вам нужно переодеться. Джентльмены будут через полчаса.
Эти слова были сказаны в красивом номере отеля Де Лувр и адресованы двум молодым леди в изящных халатах, одна из которых сидела в мягком кресле, а другая разлеглась на диване. Негритянка в клетчатом тюрбане стояла возле двери, чтобы помочь юным леди нарядиться в свои туалеты.
В этих женщинах читатель без труда узнает миссис Гирдвуд, ее дочь, племянницу и служанку.
Прошло несколько месяцев с того момента, как мы расстались с ними. Они совершили тур по Европе: по Рейну, Альпам и Италии. Обратный путь лежал через Париж, в который они всегда стремились попасть, но посетили его только в последнюю очередь. Теперь они осматривали этот город.
— Посетите Париж последним, — так советовали им парижские джентльмены, с которыми они познакомились; и когда миссис Гирдвуд, немного уже освоившая французский язык, спросила почему, ей ответили, что после Парижа им уже будет не интересно смотреть на все остальное. Она последовала совету французов, и вот теперь завершала тур осмотром Парижа.
Хотя она встречала немецких баронов и итальянских графов десятками, ее девочки все еще оставались свободными. Никто не предлагал им руку и титул. Оставалось надеяться на Париж.
Двое из джентльменов, ожидаемых через полчаса, — наши старые знакомые — соотечественники миссис Гирдвуд, совершавшие аналогичный тур и частенько проводившие время в ее компании. Речь идет о Лукасе и Спайлере.
Эти джентльмены миссис Гирдвуд не интересовали. Однако сегодня ожидался еще один человек — к нему вдова относилась с гораздо большим интересом. Этот джентльмен побывал у них только вчера, а до этого она его видела лишь на домашнем обеде, который давала на Пятой авеню в Нью-Йорке. Это был потерявшийся лорд.
Накануне он объяснил все: и как его задержали в Штатах дипломатические дела, и как он прибыл в Лондон уже после отъезда леди на континент, и как не мог им написать, потому что не знал, где они находятся.
Последний пункт этих объяснений так же лжив, как и первый. В течение всего этого времени у него было достаточно возможностей их разыскать. Он тщательно изучил американскую газету, издаваемую в Лондоне, которая регистрирует все прибытия и отъезды трансатлантических туристов, и с точностью до часа мог знать, когда миссис Гирдвуд и ее девочки покидали Кельн, пересекали Альпы, бывали на мосту Вздохов или поднимались на вулкан Везувий.
Он вздыхал и мечтал быть вместе с ними, но не мог. Кое-что мешало осуществлению его мечты, а именно: отсутствие наличных денег.
Деньги появились только тогда, когда семья Гирдвуд прибыла в Париж: ему удалось наскрести сумму, достаточную, чтобы добраться туда же морем и на некоторое, достаточно краткое время остановиться во Франции. Помогли ему фортуна и красота возлюбленной Фан. Когда появились деньги для отъезда Свинтона в Париж, Фан осталась в дешевом отеле в Лондоне. По ее собственному желанию. Она была согласна не покидать Лондон, несмотря на то, что отправлявшийся в путешествие муж мог оставить ей на проживание лишь скудные средства. Зато в Лондоне симпатичная наездница чувствовала себя как дома.
— У вас есть только полчаса, мои дорогие, — напомнила миссис Гирдвуд, чтобы девочки могли подготовиться к встрече.
Корнелия, сидевшая в кресле, поднялась, отложила вязание, которым она занималась, и вышла из комнаты, чтобы Кеция помогла ей переодеться.
Джулия, лежавшая на диване, только зевнула. Лишь после третьего по счету материнского напоминания она отложила
