Полдень синих яблок - Ума Барзи

- Соорудить! - хмыкнул Динка. - Скажешь тоже! Это тебе не сарайчик построить. - Он обвёл глазами собственными руками выстроенные дощатые перегородки каморки, втесавшейся между бетонными стенами подвала.

- Бафомета, старичёк, творят! - рассуждал Динка. - Недаром они свои крестовые походы устраивали на Востоке. Тут без кровавой магии не обошлось. И потом, где ты найдёшь отрубленную голову?

Гарик похолодел. Снова захотелось сбежать, но гордость не позволила. Он и так в свои годы выглядит младше своих друзей и ни в коем случае нельзя, чтобы его посчитали трусом.

- Нет, ну там же было сказано, - он кивнул головой на книгу, - что голова не обязательно должна быть человеческая. - Гарик мзо всех сил пытался храбриться и не дать голосу предательски задрожать. - Можно кота, например.

Трепло, казалось, его даже не слышал.

- Ой, тоже мне магия! Засовываешь тело в масло или в другую медицинскую фигню, ждёшь год, пока плоть сама не отпадёт и всё, золотой ключик у нас в кармане! Хотя, - он одобрительно посмотрел на трясущегося мелкой дрожью Гарика, - кот всё-таки проще. Проблем меньше.

Он хихикнул.

- Потом золотую пластинку в рот.

- Да много он тебе намяукает? Трепло, ты не понял, голова пророчествовала, говорила что будет. Вещала.

- Я всё правильно понял! Урожай давала? Давала. Богатство давала? Защиту от врагов, опять же.

- Нет, - упрямился Динка, - голова должна быть обязательно мужской, лысой или рыжей, а лучше и то и другое и бородатой. Тогда это будет настоящий Бафомет.

***

Что же же он там вещает такого? Но точно не 'Верной дорогой идёте, товарищи'. А мозг зачем на кусочки филигранные распилили? Чтобы изучать, как он свой шедевр 'Болезнь левизны в коммунизме' написал?

Мелькнувшая тень вырвала Завадского из раздумий. Он резко повернулся и ему показалось, что он увидел... кошачий хвост. Чёрный пушистый кончик мелькнул и скрылся в проёме двери ванной комнаты.

Что за хрень? Завадский котов с детства ненавидел и даже немного побаивался. Но как он мог попасть сюда, шутка ли 14 этаж! Он бросил взгляд на стеклянную стену, но все створки были плотно подогнанны.

Так, допился, вторая галлюцинация за сегодня - это перебор.

Но тут раздалось явственное и такое тоскливое мяуканье, что все сомнения отпали - в доме был кот! По телу пробежала дрожь.

На цыпочках, чтобы не шуметь, он прокрался к ванной, включил свет и осторожно заглянул в щель. На мраморной раковине сидел, обмахиваясь пушистым хвостом и облизывался огромный чёрный котяра! Шёлковая шерсть его лоснилась и переливалась серебристым инеем, подсвеченная сиянием настенного хрустального бра.

- Эй! А ну-ка, брысь отсюда! - Игорь испугался не на шутку. К тому же, он понятия не имел, как обращаться с этими скверными животными. - Кис, кис, кис, как там тебя зовут?

- Глюк, - облизнулся кот и удивлённо посмотрев жёлтыми глазищами, потоптался передними лапами по мрамору, будто прицеливаясь перед прыжком, грациозно прыгнул, где-то по середине, между полом и раковиной завис на секунду и... исчез. Растворился в воздухе.

Завадский зажмурился. Холодный пот прошиб его с головы до ног и тут же сменился жаром.

- Твою мать! Да что же это творится сегодня? Он тут же вспомнил сказанные на одной из передач слова потомственной ведуньи, над которыми тогда вволю посмеялся, что лучшее средство от нечисти - это простой русский мат. И тут же выдал такой перл, что даже привыкшие к этой его особенности - изъясняться нецензурными выражениями, сотрудники, провалились бы от стыда. Что уж говорить о бедной маме-учительнице!

Он нервно вытер испарину со лба. Нет, срочно на воздух, а ещё лучше, в редакцию, уйти с головой в работу, отвлечься и вместе со Светочкой поработать над сенсационным материалом. А там, глядишь, вместе и вечерок скоротаем и забудутся, как кошмарный сон все эти утренние, нет, скорее, уже дневные, глюки.

Он вышел из ванной и, споткнувшись о валяющиеся на полу джинсы, замер, озираясь в недоумении. Одежда, где же у него одежда? Он тупо стоял и смотрел на своё отражение в зеркальной двери, совершенно позабыв, что именно за ней и находится огромный гардероб со шмотками от Гуччи, Ковалли и прочих именитых брендов, которые тоже напрочь выветрились из головы. В зеркале отражался беспомощный, растерянный, взлохмаченный человечек, совершенно не напоминаюший того импозантного и себялюбивого шоумена, что ежедневно сходит с экранов телевизора в каждый дом, чтобы по-соседски простирать чужое бельё. Сексуальный, жиголло, душка. В распахнувшемся халатике, бесстыдно обнажившим голое тело, он был похож на испуганного ребёнка, беззащитного от детских страхов. Но, похоже, страшилки начинали оживать в его реальной жизни.

За его спиной в отражении что-то зашевелилось. Он с ужасом смотрел, как чашка с недопитым чаем легко заскользила по поверхности стола. Подкатившись к самому краю, повисела, качаясь, словно раздумывая и рухнула на пол, разметав со стеклянным звоном мелкие осколки, смешанные с остатками чая.

Завадский резко развернулся, не понимая, что происходит, но тут тяжёлое кресло отлетело и с глухим стуком брякнулось о стену, словно отброшенное мощным щелчком. Посыпались куски краски и одновременно раздался оглушительный звонок телефона. Игорь хорошо помнил, что поставил его на вибровызов. Телефон продолжал дребезжать. Совершенно разбитый и растерянный, он пробрался к столу и похолодел. Вдруг ниоткуда раздался... похоронный марш. Казалось, звуки лились прямо из головы, будто самодеятельный духовой оркестр с растроенными музыкальными инструментами, поселился прямо у него под лобной костью. Музыка звучала всё громче и громче. Инструменты безбожно фальшивили, а барабанное бумканье отдавалось во всём теле.

Телефон продолжал противно дребезжать. Игорь заткнул уши, но и это не помогло. Труба пронзительно и визгливо перешла на крещендо, сорвавшись, поперхнулась неимоверным киксом и оборвалась.

Тяжело дыша, Гарик опустился на пол и осторожно отнял руки от головы. Сердце бешено колотилось.- Господи, что это было, - только и успел он подумать, как где-то вдалеке раздался звук милицейской сирены. Смешавшись с треском и радиопомехами невидимой рации, звук приближался. Повертев головой, улавливая направление и совершенно позабыв, что с высоты 14 этажа и через толщу звуконипроницаемых стеклопакетов услышать подобное невозможно, Игорь понял, что это снова звучит в его голове, будто туда встроили радиоприёмник. Сирена протяжно выла и, казалось, конца этому не будет. Невероятный, первобытный страх обуял его, но инстинкт самосохранения подсказывал ему путь к спасению. Неимоверным усилием воли он приподнялся с пола и на четвереньках , как собака, пополз к вывернутым несвежим джинсам. Мышцы свело судорогой и ему с трудом, но удалось, лёжа прямо на полу, продеть одну ногу в штанину. Еле как справившись со второй, он пополз к двери, упираясь руками и таща безвольное тело. Уйти, сбежать, уползти из этой взбесившейся квартиры! Что это было - проделки какого-нибудь Барабашки, вдруг поселившемся в его доме или внезапно воспалившееся воображение играет с ним такие злые шутки, он уже не думал. Пальцы на ногах согнулись и никакой силой нельзя было их разогнуть, чтобы как-то натянуть обувь. Кое-как ему удалось втиснуть скрюченную ступню в кожаный ботинок, но тот глухо треснул и мягкая добротная подошва отвалилась, как срезанная бритвой.