Полдень синих яблок - Ума Барзи

Лиза обиделась и отвернувшись, надула губки. Потом, подумав, снова повернулась и выдавила:

- Понятно, на смотрины везёшь!

С чего он только взял, что я питаю к нему какие-то чувства! - думала она. - Нет, но откуда такая самоуверенность, что нескольких мимолётных встреч достаточно, чтобы представить меня своим родственникам в качестве невесты. И почему он всё время врёт!

- Слушай, а где ты так играть научилась? - спросил невпопад Дино, вспомнив, ка виртуозно бегали по клавишам её пальцы, исполняя знаменитую симфонию, какие нечеловеческие звуки она извлекала из инструмента.

- На чём? - она удивлённо приподняла брови.

- На рояле?

- На каком рояле, Дино? Про таких, как я говорят, не то, что медведь на ухо наступил, а он мне ещё и обе ноги отдавил. У меня же ни голоса, ни слуха. Ты мне зубы не заговаривай, будешь рассказывать?

Сказать, что рассказ Дино произвёл на неё впечатление, значит, ничего не сказать. Многому она не очень поверила, считая, что он несколько приукрашивает, непонятно, правда, для чего. Чтобы выгородить этих людей, которые отлично инсценировали спектакль с подставными 'духами'? Но ведь они ему никто. К тому же она сама стала частью этого спектакля. Её-то уж никто не подкупал. Выгородить себя? Он ей и так нравился, такой, какой есть, с памятью или без. А эта телевизионная 'звезда', и без того болеющая манией величия, приобрела ещё и паранойю! Подумаешь, одной манечкой больше, одной меньше, у творческих людей такое встречается. Самое поразительное, что все эти события нанизывались одно на другое, как лепёшки в детской пирамидке, на одну ось. Похоже, что призрак балерины говорил правду, - обескураженно думала Лиза. Как они могли узнать о тётке Дино, когда он сам её не помнил? К тому же такие важные подробности, как её прозвище. Всё это никак не укладывалось в цепь её логических рассуждений.

- Это всё из-за него, да, из-за гребня этого?

Дино пожал плечами.

- Теперь ты понимаешь, почему я очень хотел, чтобы ты была рядом?

Бедный, у него своих проблем хватает, так я ещё втянула его в историю, - корила она себя.

- Дино, это только лишний раз доказывает, что ты... мы, - она взяла его за руку, - на правильном пути.

- Скажи, а я была очень безобразна..., - она имела в виду раздувшиеся ноги, но даже боялась это произнести, - в этом виде?

- Ты была прекрасна!

Они долго тряслись на этой развалюхе, что, впрочем, не мешало, ей гнать с огромной скоростью. Он жутко гудел и хрустел под полом, трясся на самой мелкой кочке и опасно наклонялся на поворотах. За окном тянулись безконечные берёзовые леса, до блеска вымытые прошедшими дождями. Леса сменялись великолепными сосновыми борами на белёсом песке. А когда автобус, не сбавляя скорости, нырнул в низину и покатился по мосту, Лиза затаила дыхание от восторга. Широкая река потрясающе красиво сверкала и переливалась под заходящим солнцем. Справа от дороги, вдали, на высоких холмах висел небольшой городок с милыми деревянными, словно кукольными, домиками и бледно-синими куполами монастыря. Автобус круто свернул с бетонки, серой лентой убегающей за горизонт, с натугой взобрался на горку, пронёсся мимо облезлого покосившегося указателя с надписью 'Выселки', выбитой почему-то славянской вязью и, крякнув, резко остановился у крайнего дома.

Добротно сработанный, в деревянных кружевах наличников и высокой мансардой, кокетливо увенчанной флюгером-петушком, он разительно выделялся на фоне деревенских лачуг, лёгких дачных домишек и даже типичных новостроек, виднеющихся вдалеке, стандартных, а потому ничем не примечательных.

- Приехали! - подмигнул в зеркале водила.

Ну, так я заеду завтра с утреца, махнём на рыбалку?- уже высунувшись из окна, оскалил бугай щербатые зубы.

Дино посмотрел на Лизу, с жалостью разглядывающей носки своих запыленных туфель. Дождь, похоже, обошёл стороной эти сохранившие пасторальную чистоту места и, судя по крупным оттискам капель, только слегка поприбил дорожную пыль.

- Нет, мы сегодня же обратно.

- Что, даже чаю не попьёте? - хохотнул водитель.- Ладно, давай, - протянул он ручищу, - передавай привет Макоше!

Дино почувствовал, как кровь отхлынула от лица.

- Кому?

- Ой, извини, Праскеве Фаддеевне.

И, махнув рукой, укатил дальше, обдав облаком пахнущей дождём пыли вконец озадаченных искателей сокровищ.

Глава 19.

Давно он не чувствовал себя так гадко. Непривыкший к обильным возлияниям организм был отравлен выпитым вчера коньяком и расплачивался за это каждой клеточкой. Безумно хотелось пить, голова кружилась, раскалывалась на тысячи мелких кусочков, но пошевелиться не было ни сил, ни возможности. Самое лучшее средство в этом случае - холодный душ, но для этого нужно подняться с кровати и, что хуже того, дойти до ванной, а это было равносильно самоубийству.

При одной этой мысли выпитая коварная жидкость вот-вот грозила вылиться наружу. Он боялся открыть глаза, но, чтобы избавиться от отвратительных, назойливых кругов перед закрытыми глазами, он всё же с трудом разлепил веки и с удивлением огляделся. Как он добрался домой, он помнил с трудом, как и то, что какой-то случайный мудак, когда он карабкался по лестнице, уколол его остриём зонтика прямо в пятую точку и, извинившись, побежал дальше, перескакивая через ступеньки. Укол был болезненным, правая ягодица и сейчас отчаянно саднила.

- Так тебе и надо! - резко повернув кран, сделав струи обжигающе-холодными, выговаривал он сам себе.

Суперсовременный новомодный душ бил из множества дырочек и искусно имитировал струи дождя, которые с силой хлестали тело.

Поворот в другую сторону. Горячо. И снова ледяная. И снова обжигающий кипяток.

Игорь с жадностью ловил капли и высасывая зубную пасту прямо из тюбика, полоскал рот, пытаясь избавиться от неприятного привкуса.

Хорошо ещё, что сегодня понедельник, выходной и не надо идти на работу. Растеревшись до красноты, как он делал всегда, Игорь развернулся спиной к зеркалу во всю стену. Сбоку на волосатом бедре красовалась небольшая красная припухлость. Вот урод! Где это видано, чтобы зонты такими острыми были? Для самообороны что ли?

Он накинул на голое тело короткий, нежно-персиковый халатик с вышитым вензелями логотипом одной из гостиниц, где он бывал. Кто-то забирает из гостиниц мыло и шампуни, кто-то полотенца, кто-то простыни, а Завадский не гнушался ни тем, ни другим, ни третьим. С этой своей клептоманией он ничего не мог поделать. Вроде, и не нуждается ни в чём, а вот противиться этой ещё одной своей слабости он не мог. Это было сродни собирательскому азарту. Даже вчера с яхты Бориса Львовича не забыл прихватить белоснежный с оранжевой окантовкой по воротнику и буквами БЛЛ. На память.