Фабрика поломанных игрушек - Гера Фотич

вы отказать даме в день её рождения произнести тост за её здоровье!

Вениамин оторвался от своих мыслей, не слыша вопроса, кивнул.

Мария заказала на двоих ликёр и мороженое! Затем снова обратилась к Щербакову:

– Я так рада вас видеть! А как поживает Виктор Иванович?

Щербаков очнулся:

– Он в больнице.

– Что случилось? – испугалась Мария.

– Сердце расшалилось, – Вениамин увидел в лице девочки неподдельное волнение и пожалел, что сказал, уточнил: – но уже всё в порядке, он скоро выписывается.

Мария не успокаивалась:

– Я обязательно должна его навестить. В какой он больнице?

– Он в госпитале, – сообщил Щербаков, – но если хочешь, я смогу проводить. Тем более что мне самому надо его увидеть.

Мария заулыбалась:

– Отлично.

Настроение Вениамина сразу пошло в гору, точно бессознательно разработанный план уже начал выполняться.

Официант принёс заказ, поставил два фужера и наполнил их ликёром. Мария рассчиталась. Затем положила перед Щербаковым несколько купюр:

– Я ваша должница! Вот возвращаю деньги. И прошу не отказываться.

Вениамин удивился:

– Вообще-то я уже забыл про это… А откуда у тебя деньги? Вижу – одежду новую прикупила!

Мария слегка растерялась:

– Знакомые родителей немного дали, а в Израильском консульстве страховку по здоровью получила. Зашла туда случайно.

Вениамин удивился:

– Надо же, у них там все застрахованы?

Мария пожала плечами, смолчала, пододвинула Щербакову фужер и креманку с мороженым:

– Ну? Вы же сегодня мой кавалер, – поздравляйте меня!

Глядя на подопечную, Вениамин заулыбался. Он никогда не видел Марию такой жизнерадостной. Казалось, что она делает всё, чтобы оставить о себе хорошее впечатление. Чтобы её запомнили такой – излучающей веселье, переполненной до краёв счастьем. Он взял свой фужер:

– Давай выпьем за то, чтобы ты нашла своих родителей! Чтобы у тебя снова была семья.

Ему казалось, что тост этот радостный и оптимистичный, тем более что осталось совсем чуть-чуть.

Но Мария неожиданно замерла с бокалом в руке, а затем, поджав губы, отвернулась, по щекам скатились слёзы. Она прижала бокал ко рту и, шмыгая носом, стала пить. Осушив фужер до дна, повернулась, поставила его на стол, вытерла руками глаза и улыбнулась:

– Да, я знаю – всё будет хорошо! И это благодаря вам и Виктору Ивановичу.

Щербаков успокоился – кто может понять этих женщин? Он выпил ликёр и, пододвинув креманку, начал уплетать мороженное.

Мария последовала его примеру.

Щербаков в очередной раз облизал ложку, пошутил:

– Как твой список с кандидатами в родители?

Мария улыбнулась:

– Почти закончен, – достала исписанный перечёркнутый листочек: – Я уже встретилась почти со всеми. Остался только один адрес в Лисьем Носу, возможно – это и есть мои родители! Так что если я надолго пропаду – не волнуйтесь. Потом всё расскажу!

Вениамин посмотрел зачёркнутые адреса, достал свой блокнот и тоже зачеркнул ненужные сведения. Его подмывало расспросить Марию по поводу её встречи с неизвестной девочкой, но не хотелось в день рождения объяснять собственную слежку. Решил на всякий случай предложить:

– Может, вместе поедем в твой последний адрес?

Но тут же пожалел – там ведь её родители. Что ему-то делать? Опять на застолье напрашиваться? Пусть сами разберутся.

Мария с негодованием закрутила головой:

– Не-не… я сама. А вы когда собираетесь к Виктору Ивановичу?

Щербаков подумал – как он будет уговаривать «графиню» стать «подсадной уткой»? Да ещё за день до её встречи с родителями. С чего начать? А вдвоём с начальником – может, и получится. От этих мыслей он даже заулыбался, на душе стало легче.

– Вот, заулыбались, – заметила Мария, – а то сидели грустный, точно обиженный на меня. Ну, так, значит, договорились?

Щербаков кивнул:

– Завтра с утра!

На следующий день они предварительно заехали в магазин – купили фрукты и вскоре были в госпитале.

Мария не удержалась и, войдя в палату, приблизилась к койке больного, наклонилась, обняла Червонцева.

Тот не ожидал такого радушия, прижал к себе головку девушки и поцеловал в макушку, прослезился. Усадил к себе на койку.

Вениамин не смог предупредить начальника, с какой идеей пожаловал, протянул руку для приветствия и присел на стул, всячески выбирая момент, чтобы начать разговор.

Маша справлялась о здоровье Червонцева, кивала в ответ, отвечала на вопросы в свой адрес, сочувствовала – беседа была задушевной. Рассказала, что завтра она собирается поехать к родителям в Лисий нос и очень волнуется, как бы их не напугать. Но потом непременно сообщит о себе, когда всё уляжется.

Червонцев улыбался:

– Конечно, конечно, ты не беспокойся, мы подождём. Но потом всё равно надо будет с ними переговорить. Может, у них подозрения есть на тех, кто тебя похитил. Преступников всё равно надо найти и наказать. Возможно, ты не одна такая…

Мария соглашалась, кивая, затем неожиданно вскочила:

– Ой, мы же фрукты не помыли, – схватила мешочек с гостинцами и выскочила в коридор.

Щербаков тут же вкратце передал начальнику свою идею. Червонцев покачал головой:

– Да ты что – у неё родители нашлись, а она рисковать будет – в лапы к маньяку пойдёт?

Вениамин согласился:

– Ну да, конечно, неудобно получается. Предлагать такое… Но другой кандидатки нет. Кстати, думаю – она бы справилась. Это она с виду маленькая и бледная. А как я хотел её пристыдить за «графиню Апраксину», так начала меня «строить» по полной!

Червонцев озабоченно вздохнул:

– Надо всё продумать до мелочей.

Неожиданно с улыбкой вошла Мария, поставила фрукты на тумбочку, увидела, что мужчины загрустили. Снова села на кровать поверх одеяла, наклонив голову на бок, укоризненно посмотрела сначала на одного, потом на другого:

– Что это вы носы повесили? Небось, снова о работе вспомнили? А вам, Виктор Иванович, вообще покой полагается…

Червонцев кивнул, затем глубоко вздохнул, взял руку девушки в свои ладони:

– Покой полагается, и за тебя порадоваться хочется, что ты