Последний Исход - Вера Петрук

И хотя в комнате кроме них никого не было, Регарди решил, что обращались не к нему. Но охранник повторил, буравя Арлинга взглядом.

– Похож, говорю, – процедил он сквозь зубы.

– Простите? – переспросил Регарди, стараясь потушить разгорающийся в нем огонь ярости и презрения к миру. Теперь идея связываться с городской стражей казалась безумной. Нужно было дождаться темноты и попробовать взять стены крепости штурмом, нырнув в какую-нибудь лазейку. Заодно и проверить, как Самрия готовится к осаде.

– Жаль, что ты глухой, а не слепой, – хмыкнул стражник, складывая руки на груди и еще пристальнее всматриваясь в Арлинга. – А ну-ка, сбрось с лица капюшон.

Какой хороший предлог, подумал Регарди. Послать любопытного кучеяра к умершим предкам и раствориться на улицах Самрии – что могло быть заманчивее. Арлинг уже собирался прыжком достигнуть двери, но в последний момент неожиданно передумал и откинул с головы капюшон. У него не было причин скрываться от властей Самрии, так же как у наместника искать его.

Подавшись вперед, он слегка поднял голову и повернул лицо в сторону стражника. В караулке стоял полумрак, который должен был помешать кучеяру заметить неподвижность зрачков Арлинга. Регарди снял повязку слепого на подъезде к Самрии, решив не привлекать к себе внимания.

– Дьявол, – разочарованно протянул страж. – Не везет мне. Не ты, хотя похож.

– На кого? – решил уточнить Арлинг.

– Да на того парня, что на листке розыска за твоей спиной. Вот если бы ты был слепым, а на глазах у тебя была повязка, так вообще бы не отличить. Волосы у тебя, правда, длиннее, но они могли и отрасти. А так все приметы сходятся: глаза голубые, высокий, чистокровка. Нет, правда, жаль, что ты не слепой. Мне бы премия не помешала.

Охранник разочарованно вздохнул и уткнулся в бумаги.

– А за что его ищут? – осторожно спросил Арлинг, стараясь оставаться спокойным. Отчего-то вспомнилось неприятие самрийских властей к Белой Мельнице. От него было трудно протянуть ниточки к ее главе – Мельнику и его учителю, но за полгода, что он отсутствовал в Самрии, могло произойти многое.

– Это ты у Джавада спроси, – хмыкнул стражник. – Ребята из его отдела ищут. Наверное, узнал что-нибудь секретное. Мы в их дела носы не суем, научены уже. Сказано только – брать живым. Его уже полгода разыскивают. Гиблая эта затея. Идет война, люди пропадают без следа, как шелуха на ветру.

Арлинг решительно отогнал неприятное сходство. Примерно полгода назад они с Сейфуллахом покинули Самрию. Повернувшись к листку бумаги, он провел пальцами по шершавой поверхности. Бумага осталась просто бумагой. Арлинг уже и забыл, когда в последний раз пользовался мазью из ясного корня и носил перчатки. За месяцы, проведенные в пустынях Сикелии, его пальцы успели потерять былую чувствительность. Читать он снова разучился.

В дверях послышался шум. Одолеваемый сомнениями, Регарди уже не был уверен, что хотел встретиться с Джавадом, но было поздно. Стражник вернулся не один. Вместо того чтобы только сообщить начальнику о госте, охранник привел с собой… самого Джавада. Растерялся не только Арлинг, но и стражник в караульной, который еще недавно жалел об упущенной премии. Выронив из рук бумаги, он вытянулся так, словно хотел достать макушкой выбеленного потолка башни. Очевидно, такие люди как Джавад не часто появлялись на сторожевых постах города. Сам факт, что Ром остался в Сикелии, а не вернулся на родину, к Педеру Понтусу, уже был чудом.

– Аллюрда Сарадха! – совсем по-кучеярски воскликнул Джавад. – Слава Омару, сохранившему тебя в пути!

Драган приветствовал его так, как требовали традиции Сикелии, и Арлинг, слегка улыбнувшись, ответил тем же:

– Слава Омару, давшему мне возможность увидеть тебя здоровым и благополучным.

Из всего сказанного правдивым было только последнее, и оба рассмеялись. Арлинг не мог увидеть драгана, а самого Джавада теперь вряд ли можно было назвать здоровым. В плену у керхов он потерял глаз и несколько пальцев.

– Рад, что ты нашел меня, друг, – произнес Ром, крепко обнимая Арлинга. Регарди не был уверен, что те несколько дней, что они провели вместе, спасаясь от керхов, сделали их друзьями, и отнес слово «друг» к кучеярской вежливости Джавада. В любом случае, его радушие обнадеживало.

– Как глаз? – шутливо спросил он. – Мир вокруг засиял новыми красками?

– У победителей раны не болят, – усмехнулся Джавад. – Одним глазом видно даже лучше, чем двумя. Слава Амирону, керхи не успели залить мне в уши горячую смолу, а то бы еще и глухим остался. Знаешь, потеря слуха куда хуже слепоты. Человек с ума сходит. Помнишь Евгениуса? Ему ведь уши отрезали. Выжил, но с разумом попрощался. Он уехал домой, в Грандопакс, к матери. Кстати, в Самрии раньше была такая казнь. Шпионам врага отрезали уши – слух искажался, люди начинали слышать странные голоса и все такое прочее, сходили с ума. Ну что, слепой, стало страшно?

Арлинг поежился. Он слышал странные голоса и со здоровыми ушами, а насчет трезвости своего рассудка сомневался уже давно. Некоторых людей не могли изменить даже пытки кочевников. Джавад остался прежним – болтливым, скользким и опасным. Он говорил много, но лишь для того, чтобы получить от собеседника еще больше. Как рыбак, щедро бросающий приманку, в надежде поймать крупную рыбу. К счастью, их встреча должна была быть короткой.

– Легче терпеливо переносить то, что нам не дано исправить, – ответил Арлинг кучеярской пословицей, которую любил иман. – Я к тебе с новостями, проездом. Найдешь для меня час?

– Какой час?! – воскликнул Джавад, всплеснув руками. – Ты вытащил меня из пасти дьявола и хочешь оставить меня терзаться долгом до конца дней? Ты мой гость, и как бы ты не спешил, я должен расплатиться с тобой хотя бы торжественным ужином в твою честь.

Арлинг похолодел.

– Нет, исключено, – отрезал он. – Я спешу. У меня срочная информация о планах Карателя. Я мог бы все рассказать тебе здесь, и мы бы расстались, но полагаю, тебя это не устроит.

– Конечно, нет, – всплеснул руками Джавад. – Новости о Карателе? Это хорошо, давай за ужином и обсудим. Ты куда-то спешишь?

Вопрос застал Арлинга врасплох. Он достиг цели – добрался до Самрии и нашел Джавада. О том, что он будет делать после, Регарди не думал. Спешить дальше было некуда, да и незачем. Как васс`хан, он должен был найти учителя, но для этого Арлинг еще не был готов. Да и будет ли когда-нибудь? Он сорвал тщательно подготовленную операцию по убийству Карателя, помешал Ларану, спас врага Белой Мельницы и не питал иллюзий, что правда о планах Маргаджана насчет нарзидов хоть как-то искупит его вину. К иману придется вернуться, хотя бы потому, что Регарди безумно скучал по этому человеку, но… позже. Во-первых, он не знал, где сейчас находился учитель, а во-вторых, еще не придумал подходящую ложь, которая могла бы объяснить спасение Карателя и спасти его от немедленной смерти. Зная имана, Арлинг легко мог представить его гнев. Если за предательство на Боях Салаграна учитель обрек его на унизительное многолетнее служение, то за более серьезный проступок должно было последовать более серьезное наказание.

– Не оскорбляй меня отказом, – Джавад был настойчив. – Если тебе нужно в порт, то сегодня ты опоздал. Порт на ночь закрывается, военное положение, сам понимаешь. Все караван-сараи и гостиницы забиты, а я бы не хотел, чтобы ты ночевал на улице. И не думай, что беспокоишь меня. Праздничный ужин все равно бы состоялся. К наместнику прибыли двое крупных чиновников из Иштувэга, но так как дворец переполнен, их поселили у меня. Поэтому мне их и развлекать придется.

«Из-за войны они закрыли порт, но она не мешает им проводить балы и торжественные приемы в честь высоких гостей», – усмехнулся про себя Арлинг. Джавад Ром умел убеждать, хотя его настойчивость сохраняла неустойчивое равновесие между вежливостью и странностью.

– Дьявол тебя побери, Арлинг! Кто может отказаться от горячей ванны после дороги? Судя по твоему виду, ты прошел не одну пустыню. Извини меня, дружище, но помыться тебе бы не помешало.

От мысли о горячей воде в таком количестве, чтобы можно было погрузиться в нее целиком, у Регарди пересохло во рту. Иман научил его переносить многие трудности и неудобства, но воды в Сикелии Арлингу всегда не хватало. Он давно перестал замечать запах собственного немытого тела, хотя и старался поддерживать чистоту с помощью песка, как это делали керхи. Горячая ванна. Регарди не помнил, когда последний раз позволял себе такую роскошь. Даже представлялось с трудом.

– С благодарностью принимаю твое любезное предложение, господин Ром, – вежливо кивнул Арлинг, признавая победу Джавада.

Драган широко улыбнулся, прищурив единственный глаз, и Регарди понял, что за удовольствие придется платить. Он не доверял Джаваду, но тот был единственным человеком, который мог оправдать его приход в Самрию. Если, конечно, Ром поверит в историю об изгнанном народе. В сказку, в которую с трудом верил сам Арлинг.