Сиблинги - Лариса Андреевна Романовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Стирать не надо, особенно чертей. Тут машина в ванной стоит, – сказал Веник. – Я просто не хочу, чтобы ты таскала тяжёлое. А касательно готовки… Ну, можно график составить.
– Давайте я сегодня? – быстро сказал Юра.
Он и на планетке мог вместо Ирки вписаться в кухонную работу. Просто потому что считал, что лучше него никто не сделает.
– Ну, давай, – Веник встал с дивана. – Значит, вы с Ирой тут прикинете, чего не хватает. Как решите, позвоните нам. Мы всё купим.
Сашка с Серым переглянулись, шепнули остальным:
– Купи слона?
Веник услышал, шутку не словил. Сказал серьёзно:
– Слона тоже купим, бюджет позволит.
Вот так, одной фразой дал понять: у меня куча денег, со мной вам будет сытно, безопасно и спокойно. И вообще, заваленный «тоннель» – это не катастрофа, а небольшое приключение. Вы же хотели слегка пожить в другом мире – вот, живите и радуйтесь.
И добавил всё-таки, закрывая за собой дверь, не удержался:
– Кто не по делу выступит, придушу в зародыше.
Ира смотрела на пустые шкафы, на пыльные полки. Юрка тоже смотрел. Ни книг, ни посуды, ни постельного белья.
В конце концов, это просто задание. Им просто надо тут перекантоваться пару недель. Наверное, недель?
Ира спросила:
– Ты реально к морю хочешь?
Юра пожал плечами:
– Ну, можно было бы.
Юра открывал все двери подряд: в комнаты, в туалет, в шкаф в прихожей, даже дверцу отключённого холодильника открыл.
Рванёт ручку, распахнёт и смотрит с обидой на кафель в туалете или на серое нутро холодильника. И слушает, слушает. Крик стал слабее, будто кричащий был теперь дальше. Будто его унесло от них, как упавшего за борт относит на безнадёжное расстояние, так, что до него не добраться. Или надежда есть?
Юра открыл кладовку на кухне и заорал в неё, как в колодец:
– Ты кто?
Ира встала рядом. Тоже крикнула:
– Эй! Ау!
Не сразу, но кто-то ответил, непонятно где:
– Ау!
– Ты нас слышишь? – Юра сел на корточки. – Ты кто?
Ирка уже знала. Но надеялась, что вдруг ошиблась…
Сперва было тихо, а потом голос отозвался:
– Я это! Я!
– Кто? – спросил снова Юра.
– Макс! Мак-сим!
Ну, вот.
Юрка подумал, что это какая-то ошибка или шутка, но Ирка сразу зашептала:
– Это он, точно он!
– Почему?
– По кочану. Юра, у меня же слух и голос. Я вас всех по голосам отличу, всегда. Даже когда вот такая акустика. Это он. Точно. Абсолютно.
Ира сунула голову в шкаф и закричала:
– Макс! Ты где?
– В гнезде!!! – заорал Макс с неожиданной радостью в голосе.
– И как там?
– Фигово! Очень! Я вернуться не могу, обратно не пускают!
– Нас тоже не пускают!
– А вы где сейчас?
– В две тысячи восемнадцатом. В Москве!
– Ясно! А у нас как дела?
– Да нормально, справляемся! – Ирка не удержалась. – Вместо тебя теперь Беляев главный. Ему Палыч материальную ответственность навесил. И пожарную безопасность!
– Ну, и чёрт с ним! А чего вы в Москве забыли?
Юра пояснил:
– Мы на вылете застряли. За нами Веник приехал.
И начал объяснять, где они застряли и почему. Пока объяснял, помехи пропали. Голос Макса стал слышен лучше, зазвучал ближе, как из соседней комнаты. Макс после каждой Юркиной реплики кричал «ясно» или «понял», держал связь. Потом осмелился:
– А Веник знает, как мне…
И тут же послышался глухой шум. Как будто грузовик ссыпал гравий. Шум длился недолго. Затих. Юра снова крикнул:
– Эй! Ау!
Ответа не было. Связь оборвалась.
11
Это было бы очень здорово, если бы не неизвестность. Такие каникулы в будущем, которое стало настоящим. Как они и хотели. Но у каникул всегда есть срок окончания. А у них точного срока отмерено не было. Сперва Вениамин Аркадьевич говорил про пару недель, а потом «как только, так сразу». Связи с институтом не было. Новостей тоже.
Они просто жили на съёмной квартире. Как будто реально туристы, вот приехали Москву посмотреть.
Веник Банный объяснил, почему именно Москва: ни один из них в реальной жизни здесь не жил, близнецы вообще ни разу не были. Поэтому они могут тут гулять сколько угодно, не боясь, что пересекутся с собой, что из-за этого время пойдёт вразнос, как у Витьки Беляева и того взрослого, в которого он вырос. Поэтому можно ездить куда угодно, хоть на Красную площадь, хоть на ВДНХ, хоть в метро весь день кататься, выходя вообще на всех станциях. А их тут две сотни и ещё отдельное кольцо, по всем окраинам, там часа за два можно город объехать целиком.
Только «можно» – это теоретически. А практически – нельзя без сопровождения.
Наверное, Веник решил устроить им жизнь, насыщенную событиями, чтоб они постоянно были чем-то заняты, чтоб не думали и вопросов не задавали. Поэтому получились настоящие каникулы, даже с аквапарком. Но именно в аквапарке Ирку вдруг накрыло страхом. Они же теперь не в курсе, будет тут какой-нибудь пожар, взрыв или теракт или нет. Ну вот, Ире показалось, что в аквапарке сейчас тоже что-нибудь рванёт или рухнет. Она так и не пошла никуда плавать, сидела в холле три часа… И Веник с ней сидел, не то успокаивал, не то сторожил. Он же их никуда не отпускал одних.
Днём это бесило дико, а ночью – наоборот. Ночью было очень страшно засыпать, даже если за день Веник их выматывал. Они даже когда развлекаться ходили, то всё равно на ходу что-нибудь изучали. Веник им рассказывал, считал, что так полезно. И отвлекаешься от мыслей всяких.
А ночью тоскливо. Потому что неизвестность. Но вслух про это не говорили, и вообще между собой говорили теперь меньше, грызлись по мелочам… И не было под рукой велосипеда, чтобы намотать в воздухе петли и восьмёрки и успокоиться. И моря рядом не было. И ясности – что будет завтра, зачем. И они все, каждый день, втайне от остальных дёргали дверные ручки, распахивали двери. Знакомой темноты там не было. И криков тоже больше не было. Иногда только шум, как в радиоприёмнике. Ирка сказала, это Макс там. И где это – «там»? Почему? И когда переход откроют?
12
Ирка пела в ванной. Она и на планетке тоже так пела, только там душевые кабины, а не ванна, и стены плотнее. Звук глухой, даже мелодию не разобрать, не как сейчас. Юра посмотрел на экран читалки, потом вырубил её.
Электронную читалку, букридер, ему купил Веник Банный, почти сразу, как они на съёмную квартиру въехали. Чуть ли не в тот же день. А толку?
Юра не мог читать. Не разучился, конечно, а как будто разрядился – как разряжается этот самый букридер. Такая классная штука, удобная, правильная. Закачать можно что угодно. Веник показал, как. И как шрифт укрупнять, чтобы Юрке не мешала близорукость.
Ему теперь другое мешало.
Любой текст – это просто строчки. Много-много строчек, спрессованных, как растворимая лапша, в брусок. Лапша, кстати, вкусная, хотя
