Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

Как бы я не старался, но наступил момент, и водяник свалился вниз, а его голова покатилась по снегу, разбрызгивая в стороны темную кровь.

— И-и… мо-о… ля-я… — услышал я булькающие выкрики стоявших в стороне водяников. Но разобрал только одно слово, хотя и непонятное мне: — Илляр! Илляр!

Они развернулись и бросились бежать прочь.

Ворожея я уже не видел. Скорее всего, он скрылся в зарослях тростника.

Меня вдруг охватил раж. Быстро подобрав отброшенный в сторону лук, я вытянул стрелу и преспокойно стал добивать водяников. Над снегом одна за другой пролетали «молнии», и до спасительных зарослей рогозы никто не добежал.

Некоторое время, я всё ещё стоял с луком наизготовку, поджидая внезапной атаки, но так никто и не появился. Осторожно обойдя место бойни, я приблизился к наколотым на ледяные пики наёмникам. Зрелище было весьма неприятным: «сосульки» некоторых людей практически разорвали напополам.

Среди погибших был и Конев. Войдя в спину, ледяной коготь вынырнул прямо из его рта, разорвав его от уха до уха. Вторая «сосулька» вонзилась в правое бедро, из которого сильнейшей струёй вырывалась ярко-алая кровь.

Я вдруг вспомнил про Смолу. Обернулся и поглядел в ту сторону, где видел его в последний раз.

На снегу чернела человеческая фигура. Я на всякий случай ещё раз огляделся и направился к ней. Чем ближе подходил, тем уже яснее становилась картина.

Глаза Смолы ещё не успели остекленеть от мороза. Лицо сохраняло маску глуповатого удивления от произошедшего. Скорее всего, он так до конца и не понял, что случилось. Почему вдруг его голова упрямо смотрит в небо.

Помню, что в тот момент, когда я глядел на его голову, то в память врезалось лишь одно: малозаметный синяк под его правым глазом — след от моего «знакомства» с ним и его товарищами в избе. И ничего больше.

Шея была перерублена профессионально и, причём, с одного удара. Думаю, что это дело рук того сутулого водяника с его совней. У него единственного было соответствующее оружие, ведь пикой особо не порубишь.

До лодок остальные наёмники не добежали: их тела висели на ледяных шипах, медленно истекая кровью.

Мне показалось, я услышал стон. Прислушался и точно: слева донеслось едва уловимое хриплое дыхание. Раздвинув камыши, я приблизился к двум телам. Единственный, в ком ещё теплилась жизнь, был Дед.

Я присел, оглядывая его раны.

— Све-ерр… помоги…

Ему было ещё недолго. Я вытянул кошкодёр и ловким движением перерезал ему горло.

Вот и всё! Сходили, мать вашу, водяников погонять.

Поход закончился. Надо было возвращаться назад в Молотовку. Правда, без доказательств «победы», мне могли и не поверить. Пришлось вновь вернуться на остров.

6

Лицо Демьяна стало бледным, словно молоко. Он смотрел на меня так, как смотрят на невесть откуда выскочившего дикого зверя, от которого вообще не знаешь, что ожидать. Мой рассказ, а ещё предоставленные «доказательства», ввели его в глубокий ступор. Ему даже есть перехотелось.

Впрочем, подобный же ступор наблюдался и среди иных людей, едва я прибыл к пристани. Рыбаки стояли с выпученными глазами, пялясь то на головы, которые я старательно укладывал в лежащие подле мешки, то на меня. Молчание было гробовым.

Подоспевший Хрипунов с парочкой людишек, приказал класть «доказательства» в сани и тянуть на двор к Молотову. И снова ступор, так что грузить пришлось самому.

А вот Лаура, наоборот, смотрела на меня с таким восторгом, будто я предложил ей выйти замуж, а она этого ждала всю жизнь. Глаза эльфийки, что говорится, заблестели.

— Все-все погибли? — снова повторил свой вопрос Демьян.

— Все. Без исключения.

От голов водяников шёл неприятный запах тухлой рыбы, и это даже не смотря на то, что они сутки пролежали на студёном воздухе.

— Восемнадцать голов! — посчитала Лаура.

Она сидела на корточках, глядя на голову того гиганта водяника.

— Илляр, — сказала она знакомое уже мне слово. — Это же сам Илляр!

Кажется, именно так кричали водяники, когда убегали прочь. Не понятно, кем был убитый гигант, но, судя по всему, тут его прекрасно знали.

— Было ещё четыре водяника, — рассказывал я. — Но Конев приказал их тела разрубить и выбросить в реку.

Молотов вызвал к себе Хрипунова.

— Возьмите эту гадость, — тут купец кивнул на головы, — и развесьте вдоль забора. Дальше: отправь на Большой остров людей, пусть вывезут тела и достойно их похоронят. Рыбакам объяви, чтобы восстанавливали там постройки…

— Побоятся мести.

— В подмогу дай нескольких стражников. А голову Илляра…

Тут Молотов посмотрел на Лауру, словно ожидая от неё подсказки.

— Вставить на острове в назидание, — сказала эльфийка. — Пусть знают, что их ожидает, если ещё раз сунутся.

Лаура и до этого была мне противна. Властолюбивая, надменная, нетерпимая… Ничего женственного. И если всё то правда, что говорят об Демьяне и ней, то не могу понять, что купец в ней такого нашёл.

— Хозяин! — в светёлку заглянула перепуганное женское лицо. — К вам Стержнев рвётся.

— Пусть обождёт! — рявкнул Демьян. — Отобедаю и выйду… А ты, Сверр, не хотел бы со мной и Лаурой позавтракать?

— Спасибо. Я бы лучше вздремнул часок-другой. Устал, почти не спал.

— Понимаю, — тут Демьян снова обратился к Хрипунову. — Выдай нашему другу… А знаешь что! Выдай в два раза больше!

Не скажу, что лицо Демьяна пылало восторгом. Оно стало более вытянутым и напряжённым.

Мы с Хрипуновым вышли из комнаты, и потопали по лестнице вниз. Здесь я столкнулся со Стержневым.

— Ага! — злорадно хмыкнул он. — Выйдем, поговорим без свидетелей!

Хрипунов хотел что-то ответить, но я отодвинул его в сторону.

— Готовь деньги, а я пока поболтаю с ним.

Мы с Владом вышли на двор.

— Ты что натворил? — прошипел Стержнев.

— А чего ты ожидал? Сам меня с Исаевым подталкивал к Молотову, мол, втирайся в доверие, служи. А теперь что? И, между прочим, не я во всём этом виноват. Думаешь, дразнить водяников, мерятся с ними силами — моя идея?

Стержнев, молча, сжимал кулаки.

— Тебе удалось выяснить что-то насчёт золота?

— Пока нет.

— Плохо… Не думал, что впервые же дни своей «службы», ты принесёшь столько хлопот.

Стержнев сплюнул в сторону и направился в дом. Я обернулся, глядя на уходящую фигуру рассерженного командира Защиников Лиги.

Позже, как мне потом рассказывал Хрипунов, Влад и Демьян очень сильно поругались. Молотов обвинял Стержнева в том, что он боится показать свой нос за ворота посёлка. Что его ратники обросли жиром и только думают, как «девок щупать да деньги загребать».