Убийство в Озерках - Мария Шкатулова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, ей нужен был хороший адвокат, но такой адвокат стоил денег. Завтра же она пойдет в комиссионный магазин и попробует продать свои безделушки: те, которые у нее еще оставались после кражи. А пока… Пока надо постараться проверить, насколько прав Саша Лопухов. Но как это сделать? Надо выяснить у Калистратова, кто были эти люди, которым звонил или якобы звонил Салтыков. Может быть, кого-нибудь из них знает Лёля, и если да, она постарается выяснить, были ли эти люди дома в то время, которое указано на АОНе, то есть во время убийства. Если окажется, что их не было, надо будет постараться узнать, могло ли это быть известно Салтыкову… Вообще, надо все узнать про этих людей — ведь не исключено, что кто-то из них мог быть сообщником?
И Нина позвонила Лёле.
* * *— Вот видишь! — воскликнула Лёля, когда Нина рассказала ей о результатах визита к Лопухову, — я же говорила: это сделал Салтыков!
— Рано радуешься, — заметила Нина. — Даже если и так, это предстоит еще доказать, а это очень трудно, почти невозможно.
— Чем я могу помочь? — спросила Лёля.
— Во-первых, скажи: разбирается ли Салтыков в программировании?
Лёля задумалась.
— Не знаю… Во всяком случае, компьютер у него есть. Могу только предположить, что, наверное, разбирается, потому что сейчас многие…
— Нет, — перебила Нина. — Саша Лопухов говорит, что здесь нужен именно хороший программист, а не просто пользователь.
— Ну не знаю, просто не знаю. Хочешь, я спрошу у него?
— Ни в коем случае.
— Почему? Я же могу сделать вид, что мне просто нужна помощь в связи с компьютером?
— Ты уже говорила с ним по поводу билетов. Если, не дай Бог, он что-нибудь заподозрит, он уничтожит все следы, если они еще сохранились.
— Пожалуй, ты права. Но что еще я могу сделать?
— А еще, — продолжала Нина, — я свяжусь с адвокатом Юрганова и выясню, кто эти люди, которым звонил Салтыков в вечер убийства. И если ты из них кого-нибудь знаешь, может, тебе удастся кое-что у них выяснить?
— Что, например?
— Ну, во-первых, были ли они дома, когда звонил Салтыков, потому что, по словам Саши Лопухова, он должен был звонить именно тем, кого дома не было. И если выяснится, что это так, надо постараться узнать, каким образом об этом узнал Салтыков.
И Нина опять встретилась с адвокатом.
Оказалось, что таких людей двое: Виктор Викторович Потехин, фотограф и помощник Салтыкова, и некая Антонина Шебаева, про которую Калистратов сказал, что она — любовница Салтыкова. Нина записала оба адреса и оба номера телефона, но вскоре выяснилось, что ни с тем, ни с другой Лёля знакома не была.
— Ничего страшного, — сказала Лёля, — главное, мы теперь знаем, что у Салтыкова есть любовница.
— Это еще не доказательство, — возразила Нина.
— Это — мотив.
Лёля была права: это действительно мог быть мотив, и хорошо было бы на эту Шебаеву хотя бы посмотреть. Но как это сделать? Адрес у Нины был, и можно было к ней зайти, сказать, что ошиблась дверью, или попросить разрешения позвонить, или придумать что-нибудь еще. Во всяком случае, рассмотреть ее за это время она вполне успеет. Даст ли это ей что-нибудь, сказать трудно, но попробовать стоило, тем более что подобраться ко второму свидетелю, Потехину, было еще труднее. И они решили, что начнут с женщины.
* * *Вся эта игра в казаки-разбойники совершенно не соответствовала Нининому настроению. Юрганов уже больше двух месяцев находился в тюрьме, а ей до сих пор не удалось сделать ничего, что хоть как-нибудь облегчило бы его участь. И вряд ли удастся, потому что до суда, как сказал Калистратов, оставалось всего две недели.
Кроме того, все попытки раздобыть денег закончились провалом. За кое-какие оставшиеся у нее после кражи ювелирные вещички, давали копейки и при этом предлагали только поставить вещи на комиссию, а о сроках реализации не хотели даже и говорить: «Что вы, сейчас очень трудно что-нибудь продать, — объяснил ей словоохотливый продавец в одной из арбатских комиссионок, — ювелирки полно, а денег у людей после кризиса нет. Если бы еще вы принесли что-нибудь нестандартное, старинное, тогда был бы хоть какой-то шанс, тем более что не за горами Восьмое марта…» — «Восьмое марта, говорите? — переспросила Нина и схватилась за серьги, висевшие у нее в ушах. Это были старинные серьги, доставшиеся ей от бабушки, с небольшими, гладкой огранки, сапфирами и бриллиантовой крошкой вокруг.
— Эти продадим, — сказал оценщик, откладывая увеличительное стекло. — Сколько вы за них хотите?
— Не знаю, — растерялась Нина. — Разве вы сами не можете их оценить?
— Ну, почему же, можем, — он еще немного повертел серьгу в пальцах. — Думаю, тысячи полторы — две можно поставить. Устроит?
Нина согласилась. Конечно, она понимала, что нанять адвоката за полторы тысячи долларов совершенно невозможно, но на текущие расходы ей пока хватит, тем более что все ее денежные запасы, которые она хранила на летний отдых и на поездку в Грецию, давно перекочевали в карман к Калистратову.
* * *Пока Нина обдумывала свой визит к Шебаевой, Лёле пришла в голову очередная идея.
— Знаешь, Нинон, — сказала она, — нам с тобой надо встретиться с Леной Мироновой. Во-первых, она была самой близкой Люсиной подругой и наверняка знает много такого, чего не знаю я; во-вторых, ее вызывали к следователю как свидетеля, так что в любом случае она расскажет нам что-нибудь интересное.
— А она захочет рассказывать? — спросила Нина.
— Ну, вообще-то она человек с характером, и очень непростым, но Люську она любила по-настоящему, и если она узнает, что это дело рук Салтыкова…
— А если мы не сумеем ее убедить? Ты не боишься, что она расскажет ему о нашей детективной деятельности?
Решили, что перед тем, как отправляться к Шебаевой, следует встретиться с Еленой Афанасьевной Мироновой, но не выкладывать ей все карты сразу, а повести себя осторожно, чтобы вначале посмотреть, как она ко всему этому отнесется. И Лёля по телефону договорилась о встрече.
* * *Елена Афанасьевна появилась на пороге своей квартиры в элегантном шелковом брючном костюме и с сигаретой в длинных холеных пальцах.
— Прошу, — сказала она, приглашая их войти и раздеться.
В квартире еще была не убрана ёлка, и от всей обстановки веяло уютом, благополучием и покоем: дорогая мебель, ковер ручной работы, цветы в больших керамических горшках, и Нина подумала, что еще совсем недавно она точно также сидела в своей позолоченной скорлупе и жила «в свое удовольствие».
Когда они устроились на диване перед большим журнальным столом, Миронова принесла на подносе три крошечные чашечки с дымящимся кофе, распространявшим такой удивительный аромат, что даже Нина, которая никогда не была «кофейным» человеком, с удовольствием выпила чашку.
— Лена, скажи, пожалуйста, — осторожно начала Лёля, когда все почувствовали, что пора наконец объяснить цель визита, — о чем тебя спрашивал следователь? — И, заметив ее удивленный взгляд, быстро добавила: — Видишь ли, Нина хорошо знает человека, которого обвиняют в убийстве, и утверждает, что он не мог этого сделать. Она хочет ему помочь, и поэтому нам бы хотелось узнать кое-какие подробности…
Миронова бросила беглый взгляд на Нину, и той показалось, что в этом взгляде мелькнуло что-то похожее на сочувствие.
— Боюсь, что подробности, которые мне известны, вас вряд ли устроят. Этот человек утверждает, что за неделю до убийства Люся приезжала на дачу в его отсутствие и оставила в двери записку с просьбой привезти в Москву забытые ею безделушки. Те самые, которые нашли при нем сразу после убийства.
— Да, — подтвердила Нина, — следователь говорил мне об этом.
— И что же? — спросила Лёля, выслушав Миронову.
— А то, что, к сожалению, этот человек лжет.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что в тот день, когда Люся якобы забыла их на даче, я с ней виделась, и эти вещи были на ней.
— Ты уверена? Я хочу сказать — ты уверена, что это было именно тогда?
— Абсолютно. В тот день у меня были гости, и она пробыла у меня с утра до позднего вечера. Кроме того, на следующий день она с Салтыковым уехала в пансионат, и больше мы не виделись. Так что, увы, перепутать я ничего не могу, — добавила она, взглянув на Нину.
Что делать? Начинать все сначала и объяснять этой холеной женщине, что Юрганов не убийца? Вряд ли ей все это интересно. Уйти, чтобы не тратить драгоценное время, так ничего и не добившись?
Нина немного помолчала и осторожно спросила:
— А если предположить, что Юрганов говорит правду?
— Тогда получится, что неправду говорю я, — быстро ответила Миронова.
— Нет, я имела в виду другое: если предположить, что вы ОБА правы?