Там, где мы служили... - Олег Верещагин

— С похмелья, что ли?

— Пусти, дурак! — выругался Жозеф, выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил точно в затылок. Снайпер дёрнул головой и упал в проём с какой-то странной готовностью, словно долго ждал этого момента и этой пули. Снизу крикнули:

— Это что?!

— Трупешник, что же ещё, — Джек сплюнул вниз. — Ослепли, или как?

— Или как, — засмеялись снизу.

Витька подобрал с пола брошенную убитым вещь. Это оказался медальон. Странный, вроде бы серебряный — перевёрнутая пятиконечная звезда в круге.

Вещица понравилась. Витька сунул её в карман РЖ.

6

Четвёртый этаж и крышу взяли варварски, но великолепно. Штурмовики оттянулись на второй этаж, и два «хенгиста», подойдя на бреющем, всадили в окна и по крыше весь боезапас, после чего штурмовики ворвались сначала на четвёртый, а потом — и на крышу, давя и расстреливая ошеломлённого врага.

Впрочем, добивать было практически некого. Когда «хенгист» выбрасывает во врага всё, что имеет — то даже камень плавится. По коридорам и комнатам тяжело было ходить — они буквально дышали жаром.

Штурмовик, попытавшийся помахать флагом, был убит снайперской пулей из улицы. Флаг подняли на флагштоке — а через полчаса такой же взвился и над вторым зиккуратом. Надо сказать — очень вовремя, потому что через десять минут после окончания штурма начался новый.

Теперь уже «синие береты» ударили по обоим зиккуратам и по бывшей тюрьме.

— Вижу… чёрт, восемь танков и до батальона пехоты! Полкилометра, быстро приближаются…

Голос Милароса хрипел в рации. АСУ работала, пощёлкивая под быстрыми пальцами оператора, выдавала данные по стрельбе. Миномёты штурмовиков были эффективны против пехоты, против лёгкой техники — но не против толстенных броневых лбов старинных Т-55. Впрочем, у штурмовиков хватало реактивных гранат и зарядов к противотанковому оружию. Беспокоил только возможный артиллерийский огонь с больших дистанций, но артиллерией противник пользовался плохо — и всяко после первых же выстрелов её засекут и подавят вертушки.

У Милароса оставалось в строю ещё 80 полноценных бойцов. Гарнизон, наполовину состоявший из «синих беретов», сопротивлялся с отчаянным упорством. Но восьми десятков штурмовиков вполне хватит для отражения атаки… должно хватит…

… - Зря мы бросили там Шарло, — упрямо повторил Олег. — Надо было его унести.

— Куда? — не поворачиваясь, спросил Джек. Хладнокровно и резонно.

— Унести, — повторил Олег. Эрих пояснил:

— Что его там снарядом накроют, что ещё где — мёртвому всё равно. Живы будем — подберём всех. И никого не забудем.

— Твою-у… — протянул Ник. — А их много!

Относилось это к вражеским пехотницам, передвигавшимся среди домов, заборов и развалин следом за танками. Они двигались небольшими групками, поливая всё перед собой огнём и то и дело бросая гранаты — опасались засад, что естественно.

«Вертушки» появились над полем боя внзапно — даже для штурмовиков. Выскочили вдруг откуда-то со стороны канала, синхронно исполнили «горку», и… Витька впервые в жизни увидел, как они штурмуют наземную цель по-настоящему. Всё впереди затянула бел1сая пыль, и в глубине этой пелены что-то вспыхивало и рвалось с коротким, резким грохотом. Один танк закрутился на месте, воткнулся кормой в дом и застыл — его охватило пламя. Второй клюнул носом и остановился тоже — корма горела. Башня третьего взлетела вверх, дважды кувыркнулась в воздухе и рухнула в улицу… «Хенгисты» ещё раз прошли над оставленным ими дымным хаосом, поливая землю из пушек, так же синхронно развернулись и, постепенно снижаясь, исчезли. Всё было исполнено, как во время классического балета — легко, быстро и отработанно.

Зиккурат разразился воем, свистом, улюлюканьем и неприличными воплями. 2-е тоже орало, но Джек, хмурясь, сказал:

— Они вернутся. И очень быстро.

В самом деле — нелепо было думать, что враг оставит в покое ключевые узлы контроля над городом. Тяжёлые пулемёты и трофейные скорострелки держали под обстрелом почти четверть города, их огонь уже несколько раз рассеивал скопления вражеской пехоты и лёгкой техники в отдалённых кварталах. Джек оказался прав…

…Витька не понял, что произошло.

Стоны. Кто-то стонет совсем рядом. Надо помочь, подняться и помочь. Стоны пульсируют под черепной коробкой, но встать на ноги нет сил, даже пошевелиться нет сил и думать тоже нет сил… Мягко сваливаясь в бархатно-чёрную яму обморока, Витька всё же заставил себя открыть глаза, залитые чем-то липким.

Двое пробежали мимо, под их ногами хрустели щебень и пыль — противно и громко. Один обернулся, встретился взгляжом с Витькой, но второй коротко бросил: «Готов,» — и они пробежали дальше, волоча зелёные цинки.

«Я убит, — спокойно подумал Витька. — Как странно. Значит, после смерти человек ещё какое-то время думает и видит, только ничего уже не может… сейчас я закрою глаза — и… и всё?! Нет, я не хочу, нет…»

На лицо ему капнуло. Витька скосил глаза и увидел штурмовика — очевидно, отброшенный взрывом, он накололся на торчащие зубья расщепленных досок, как бумажный листок, и теперь висел тяжёлым безжизненным мешком, а одна из щепок вышла изо рта, как идиотский тонкий язык — дразнящий… Кровь уже перестала течь, но иногда всё-таки капала — и именно в ней был перемазан Витька.

«Я не убит, — пришла ясная мысль, — я только оглушён. Мне надо встать и драться…»

Он попытался тут же подняться, но руки подламывались, и он падал снова и снова, тихо чертыхаясь, пока не подбежал незнакомый штурмовик — черноволосый быстрый парнишка.

— Живой?! — радостно спросил он. — Здорово! Давай помогу встать, давай-ка…

— Помоги, — Витька закинул руку ему на шею. — Ты откуда?

— Из «Волгограда», — парень нашарил под обломками пулемёт Витьки, заботливо повесил на плечо русскому. — Вооот…

— Я не помню тебя что-то…

— А я два месяца назад в плен влетел… сегодня и освободили… Стоишь? Сам стоишь?

— Стою…

Он действительно стоял и смог даже шагать. В «их» комнате половина стены вместе с окном и одной самодельной бойницей была срезана взрывом, лежала грудой щебня, из которой торчали бурые от крови лохмотья. У Джека была перевязана под каской голова, у Эриха — забинтован бок слева. Жозеф орал, лёжа на каком-то столе и вцепившись в его край побелвшими пальцами — Кайса зашивала ему снаружи в правом бедре рваную рану. В воплях валлона была даже не боль — досада и яростная злость.

— Живой?! — крикнул Майкл сакраментальное, увидев ввалившегося в комнату Витьку. — Куда тебя?!

— А никуда, — Витька наконец-то удивился этому факту, почти падая рядом с другом. — Это и не моя кровь.

— Ты хоть знаешь, как тебе повезло? — Майкл ухмыльнулся. — Прямо под тобой снаряд в стену угодил. Если бы дверь была закрыта — тебя бы об неё — в брызги. Как лягушку, только ты квакнуть не успел бы… А так — вылетел в коридор… Но мы всё равно думали, что тебя там об стену…

— Могли бы и посмотреть, — Витька приложился к фляжке.

— Только время на это и тратить, — хладнокровно ответил Майкл.

Он был прав. Несмотря на бесконечный и точный миномётый обстрел, «синие береты» подобрались к зиккурату на сотню, а то и на полсотни метров. Снизу им стрелять было не солишком удобно, но зато они могли не очень-то высовываться, да и всё равно — мало приятного, когда пули с визгом рикошетируют от камней возле твоей головы…

— Вик! — крикнул Джек, не отрываясь от автомата. — Две плиты буквой Т на четырнадцать часов — видишь там толпу?

— Вижу…

— Убери их, когда начнут прыгать, у них две иголки!

«Толпа» была человек шесть, они лежали в развалинах, но у них в самом деле имлись два РПГ и масса сумок с гранатами. Витька пустил по камням пристрелочную очередь, убедившись, что РПД исправен. Когда первый из гранатомётчиков сделал перебежку, Витька не стал стрелять. Но потом вскочили оба подносчика — и он их срезал наповал одной очередью. Вторая очередь достала второго же гранатомётчика, решившего, очевидо, добить в башню издалека. Витька хмыкнул довольно — первый гранатомётчик с единственным зарядом лежал в двух десятках шагов от сумок с гранатами.

— Неплохо! — Джек, судя по всему, в бою обзаводился глазами на затылке и на ушах, по паре на кажду сторону. — Давай и тех троих тоже!

— Сей-ча-асссс… — процедил Витька, водя стволом. Гранатомётчик чуть приподнялся, его голова в низко надвиутой странной старой каске качнулась над камнем — и Витька влепил короткую очередь ему в лою. Каску сорвало. Двое уцелевших решили, видимо, что с них довольно и поползли обратно — Витька дал им выбраться на гребень разрушенной стены и пришил обоих к щебёнке. Один всё-таки с усилием перевалился за гребень, и Витька тихо выругался: