Там, где мы служили... - Олег Верещагин

Витька подошёл к спавшему под стеной парню года на три постарше себя самого. Во сне ему было душно, из-под каски стекали струйки пота, грязная прядь русых волос прилипла ко лбу. Спящий чем-то улыбался. Чему? Витька не знал.

И не хотел знать.

Он ударил спящего в шею, за ворот жилета, перерезав сонную артерию. Парень вскинулся, широко открыл глаза… но их тут же затянула плёнка, из открывшегося рта хлынула кровь, он завалился на бок, под стену. Кровь продолжала хлестать в пыль, взбивая её серым тестом.

Во дворе, казалось, ничего не изменилось. Только вот живых бандосов тут больше не было.

Джек знаком предложил Олегу позвать часового на крыше. Олег тихонько свистнул, кинул камешек, и часовой в самом деле подошёл — а Арчи, прятавшийся под стеной дома, сдёрнул его вниз и в падении поймал на нож.

— Снаружи ещё один, но он за развалинами, — уже вслух доложил высовывавшийся наружу парень. — Метров десять, не больше.

— Я сниму его с крыши, — вызвалась Кайса. Дежк кивнул, и финнка ловко вскарабкалась наверх. Вернулась она через полминуты и, мотнув головой, лениво сказала:

— Готов…

Все разом присели — несколько снарядов разорвались наискось, метрах в ста. Волна сжатого воздуха ударила в забор, взвихрила серую пыль.

— Будем пробираться к своим, — решил Джек. — Похоже, район под обстрелом.

— А если стреляю тнаши? — спросил Олег. Ник буркнул:

— Тебе будет легче, если в нас угодит наш снаряд?

Джек послал Кайсу и двоих парней Арчи на крышу — осмотреться и выяснить, где они вообще вылезли. А Витька и сам Арчи были отправлены во внешнюю разведку.

— Далеко не ходить, — предупредил Джек. — Пойдёте не на марш, а в разведку.

— Есть, — отсалютовал Арчи. Джек неожиданно ухмыльнулся:

— Да не есть, а в разведку! — и по очереди обнял обоих. — Берегите себя. Но не как обычно — узнайте хоть что-нибудь…

Во дворе прокатился негромкий смешок. Витька тоже смущённо улыбнулся.

— Я схожу в другую сторону? — предложил Майкл. Джек подумал — и кивнул.

— Пошли, — поторопил Витьку австралиец.

Витька кивнул.

Песен,Ещё не написанных,Сколько?Скажи, кукушка?Пропой…В городе мне жить — или на выселках?Камнем лежать — или гореть звездой?Звездой…Солнце моё —Взгляни на меня.Моя ладонь превратилась в кулак!Но если есть порох — дай огня!Вот так.Кто пойдёт по следу одинокому?Сильные да смелые головы сложили в поле —В бою.Мало кто остался в трезвой памяти,В здравом уме, да с твёрдой рукой —В строю.Где же ты, моя воля вольная?Хорошо с тобой, да плохо без тебя…Ответь.Ответь…

Витька впервые по-настоящему сражался в городе. И это оказалось неприятно. Развалины слева и справа словно бы жили какой-то своей — особой и очень злой, враждебной — жизнью. Арчи шёл чуть позади, контролируя сторону Витьки. Они аккуратно переступали через встречавшиеся подвальные окна, а прежде чем преодолеть пролом или нормальное окно — напарник со своей стороны брал проём на прицел. Это было утомительно, а главное — тормозило передвижение.

Арчи неожиданно присл и вскинул ладонь. Витька тут же присел тоже, хотя ничего не видел — и лишь потом посмотрел по направлению руки, которую выкинул австралиец.

Улицу наискось быстро перебегали махди. До них было метров сто, но по тому, как они двигались, по рванью, в которое были одеты, становилось ясно — свежий набор… В улицу упали два снаряда, обрушился уцелевший дом, и махди брызнули в стороны, бросив десяток убитых и раненых — а среди домов уже рвались мины…

Витька перебежал на сторону Арчи и взял на прицел дверь вроде бы целого дома, не забывая поглядывать по сторонам — контролируя улицу. Арчи пнул дверь и проскочил внутрь под прикрытием пулемёта Витьки, а тот прыгнул следом, захлопнув дверь ногой.

Дверь со двора в дом как раз закрывалась, но Арчи, в два прыжка достигнув её, сунуд в щель ствол автомата и коротким движением распахнул дверь.

— Зачем же прятаться? — тяжело дыша, спросил он. Витька проскочил мимо, ткнул стволом в единственную комнату. Немолодая женщина, со страхом глядя на ворвавшихся солдат, прижимала к животу детей — мальчика и девочку лет по 9-10. Вернувшийся Витька покачал головой:

— Никого.

— Вы демоны? — тихо спросила женщина на лингва-франка, не сводя полных ужаса глаз со штурмовиков.

— Мы северяне, — бросил Арчи. — Но это почти одно и то же… Отвечай быстро — и правду, если хочешь жить… и если хочешь, чтобы жили твои щенки, — он жестоко усмехнулся. — Где «синие береты»?

Слова «синие береты» были хорошо известны даже дикарям из дикарей. Женщина замотала головой — стало видно, какие уродливые у неё уши:

— Их тут нет, господин. Нет. Недавно был бой вон там… — она слабо махнула рукой за себя, в соседнюю улицу. — Но сейчас везде тихо. Их здесь нет.

Арчи кивнул. Прислушался, спросил быстро:

— Выход на соседнюю улицу есть?

— Да, господин… здесь…

— Пошли, — австралиец выскочил наружу, распластался за углом дома. Витька быстро перебежал к располагавшейся там же задней калитке, приоткрыл её, осмотрелся. Успокаивающе махнул рукой. Женщина, чуть высунувшись из двери дома, с недоверием смотрела им вслед, пряча детей за спиной…

…Она не соврала. На улице ещё недавно шёл тяжёлый бой, и Витька был уже достаточно опытен, чтобы «прочесть», что именно тут происходило.

Два «элефанта» из «Дмитрия Донского», то ли заблудившись, то ли выполня какое-то задание, ворвались в улицу, где как раз скапливалась пехота махди — и открыли огонь по разбегающимся мобилизованным, а так же поработали гусеницами. Трупы лежали десятками, ещё больше было самых разных ошмётков. Потом подожгли танк и самоходку — горящие чёрные гробы стояли латинской буквой L, перегородив улицу. И сами попали под чей-то прицельный огонь…

…Один «элефант», опрокинутый мощным взрывом, лежал на боку совсем недалеко от калитки. С правого борта были сорваны все катки, броня вспучилась и разорвалась. Витька увидел два трупа — один свисал в сторону из башни, второй лежал рядом с машиной; вместо головы — кровавый ком.

Ещё двое, видимо, успели выскочить (или были снаружи?) и побежали к стене, чтобы укрыться за нею. Их убили снайперскими выстрелами в затылок, и того, и другого, и они лежали бок о бок метрах в десяти от машины и на таком же расстоянии от стены, до которой не смогли добраться. Всмотревшись, Витька различил, что один из убитых не «он», а «она», невысокая стройная даже в снаряжении девушка — и вдруг его охватила злость на идиотов, которые за каким-то чёртом разрешили службу в Ротах девчонкам.

Вторую машину подожгли капитально, «элефант» горел, уткнувшись носом в кучу щебня и мусора, которой стала одна из стен дома. Тут убитых с первого взгляда видно не было, наверное, оставлись внутри… но потом Арчи молча указал вперёд — ближе к вражеским танку и самоходке лежал на камнях, вытянувшись, убитый явно тоже снайпером стрелок. Последний виднелся из-под рухнувшей стены, торчали хорошо узнаваемые сапоги Рот…

…Арчи заметил движение первым. И, резко свистнув, отскочил за камень, распластался за ним. Витьке не нужно было повторять — с места он покатился в сторону, залёг.

Ничего не последовало. Повернув голову, он поднял брови. Арчи указал вверх, на развалины, и сделал рукой волнистое движение. Витька кивнул и быстро, но осторожно пополз, не поднимая головы над камнями.

Он почти ткнулся в ещё один труп — и замер, поражённый. В ячейке, аккуратно обложенной камнем, лежал — точней, полусидел, прислонившись спиной к стенке и задумчиво свесив голову… мальчишка. Очень похожий на того, расстрелянного в зиккурате. Волосы легко шевелились — откуда-то тянуло тёплым горелым воздухом. Спокойно, доверчиво смотрели синие глаза. Рядом лежали три использованных реактивных гранаты и одна готовая к выстрелу. Над левым глазом мальчишки чернело маленькое отверстие неправильной формы — он был убит не пулей, а шальным осколком, наверное, на рикошете, в момент, когда перевязывал шнурок лёгкой кеды ручного пошива и поднял зачем-то голову. Витька обратил внимание — на поясе убитого висел большой нож в красивых, расшитых бисером ножнах, не очень-то пригодная из-за яркости вещь в такой войне. Но, наверное, убитому нож просто нравился, и он таскал симпатичную вещь… как таскал бы и сам Витька.

«Синие берты» не черви Парацельса. Они не зарождаются сами «от грязи». У них есть семьи и дети. И ещё есть дети, которых похитили у людей и не убили, не съели, а… лучше бы убили и съели.