Curriculum vitae - Сергей Александрович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Долбили где-то в стороне, а Распутин с напарником на земле своими глазами наблюдали результат применения «Союзной силы» по беззащитному мирному населению. Они мрачнели всё больше, мечтая только об одном — быстрее проскочить это мёртвое село, выйти в заданную точку и дождаться эвакуации.
— Смотри, а эти шакалы уже тут, как тут! — глазастый Вася как всегда первым рассмотрел сквозь густую листву придорожных кустов машину с эмблемой «Армии освобождения Косово», плотно загруженную каким-то домашним барахлом. Рядом, опершись на капот, о чем-то беседовали громилы в черных беретах с красно-жёлтой эмблемой USK.
— Мародёрят, черти, — сплюнул себе под ноги Распутин.
— Пуганём?
— Приказ был — только наблюдать….
— За этим бандитизмом?
— Нет оснований…
— Да какого…
Васино красноречие прервал звон разбитого стекла и отчаянный визг из ближайшего дома.
— Займи чем-нибудь этих у джипа, — на ходу сдёргивая с плеча автомат, успел скомандовать Распутин и, подбегая к дверям, услышал за спиной васин ужасный французский, бьющий по ушам на раскатистой букве «р», в подражание Высоцкому:
— Суппорр-р-ртю! Лежион Жетр-р-ранже! Ля Фр-р-анс!
— НАТО интеллидженс! Донт мув! — продублировав, Григорий кувырком вкатился в дом к заранее присмотренной внутренней стенке, сразу же перейдя в положение стрельбы с колена.
Со света ослепшему Распутину сначала показалось, что на бесформенном ворохе тряпья сопит, ворочается и издаёт нечленораздельные звуки какое-то неземное существо, обладающее десятком щупальцев. Но проморгавшись, капрал смог разделить чудовище на составные части и вычленить двоих носителей камуфляжа, отчаянно боровшихся с кем-то, находящимся под ними. Лежащие прямо на полу черные береты с эмблемами давали возможность безошибочно идентифицировать принадлежность борцов к «Армии освобождения Косово», а наполовину спущенные штаны одного из них — определить его намерения. Голоштанный, более чуткий ко внешним раздражителям, застыл и повернул голову к легионеру в то время, как его напарник, увлеченный своим занятием или просто тугой на ухо, продолжал попытки оседлать чьё-то брыкающееся тело.
— Хальт! Штеле дих форрр! — рявкнул Распутин, с удовлетворением глядя, как последняя фраза вызвала нужную реакцию. Возня прекратилась и оба искателя «клубничики» вскочили на ноги, выпучив глаза на закрывающую весь дверной проём фигуру капрала. «Всё-таки немецкий — идеальный язык для военного дела», — подумал Григорий, убрав за спину автомат, чтобы дополнительно не пугать мародеров и продолжил вслух:
— Спик Инглиш? Шпрехен зи Дойч? Парле Франсе?
— Уштар Хоша, разведка Второй роты Второй бригады Армии Косово, — на дикой смеси языков Шекспира и Шиллера проблеял голоштанный, — проводим зачистку местности…
— Понятно, — кивнул Распутин, насмешливо смерив с головы до ног албанского воина. — А таким образом, — он взглядом указал на голые коленки собеседника, — экономите патроны? Или перешли на летнюю форму одежды?
Столь сложные речевые обороты успешно просвистели мимо ушей албанцев, но красноречивый взгляд они прекрасно поняли и спешно начали приводить своё обмундирование в порядок, а Распутин получил возможность получше разглядеть третьего участника представления — невысокую жгучую брюнетку, почти девчонку, растрепанную, измазанную с головы до ног какой-то краской, тоже одетую в камуфляж, превращенный стараниями албанских «ухажеров» в лохмотья. Девушка пребывала в состоянии шока — огромные глаза застыли неподвижными блюдцами на худом лице, губы, плотно сжатые в ниточку, побелели, как и костяшки крошечных кулачков, выставленных перед собой для защиты. Она походила на растрепанного воробья, готового к битве с коршуном не на жизнь, а на смерть.
— Кто такая? — спросил Распутин, обращаясь к албанцам.
— Сербская шпионка, — с готовностью ответил «голоштанный». — Вот, изъяли при обыске!
Косовар протянул легионеру старенький ПМ со стертым воронением, при виде которого девчонка встрепенулась, будто в ожидании удара, и сильнее вжалась спиной в стену дома. Напарник «голоштанного» что-то затарахтел на своём языке, как сельский трактор третьей свежести.
— Он говорит, — с готовностью перевел «голоштанный», — что мы можем уступить герру офицеру, как союзнику, право «первой ночи».
Если Распутин еще колебался, не зная, что предпринять, то с последними словами все сомнения отпали.
— Ах вот оно что! — скрипнул он зубами, — право первой ночи! Это меняет дело! Что это у тебя? Полевое снаряжение саперов? — указательный палец Распутина упёрся в гигантский нож диковинной формы, к его лезвию были приварены два приспособления — что-то похожее на молоток и шило. Эту конструкцию «голоштанный» цеплял на пояс, успев натянуть форму.
— Нет, — бодро отрапортовал албанец. — Это оружие для уничтожения сербов. Главное лезвие — для отрезания головы и вспарывания живота, тупая часть — для пробивания черепа, острая — для выкалывания глаз. Наши учителя из британской Специальной авиадесантной службы называют его «серборез».
Боевик с почтением протянул оружие легионеру и застыл, преданно пожирая глазами.
— Ну что ж! — Григорий с хищной улыбкой Горгоны Медузы взял в руки тесак, пробуя остроту лезвия, — надо попробовать, что придумали эти коновалы с Туманного Альбиона, — добавил он и повернулся к девчонке, пребывавшей в полуобморочном состоянии.
— Вася! — прокричал Распутин, делая шаг к сербке.
— Я! — послышалось от калитки.
— Фас!!!
Одновременно с последним словом разворот на 180 градусов через правое плечо. Рука, раскрученная поворотом туловища, как камень из пращи, летит с тесаком параллельно земле и врезается в шею косовара. «Голоштанный» не успел даже удивиться, а его глаза, выпученные от преданности к «белому сахибу», отделились вместе с головой от похотливого тела. «Саперная лопатка поудобнее будет», — мелькнуло в голове. Распутин понял, что второго боевика с ходу не достанет. Выпавший из рук убитого пистолет стопой отбросил назад, превратил ногу в опорную, швырнул «инструмент», созданный беспокойным британским «гением», в спину бросившегося к оружию албанца. Не воткнулся, но ударив между лопатками, хотя бы сбил равновесие, заставил раскорячиться. Укороченный FAMAS Commando привычно вылетел из-за спины, сухой треск короткой очереди на три патрона. Тут всё закончено…
— Вася!
Напарник огромными прыжками несется к дому. Там, где он только что стоял, несерьезно и неубедительно, будто новогодняя хлопушка, бухает фугасная граната LU216, прозванная им «любкой». Взрывная волна долетает до строения. Васька ничком падает на дорожку, но через секунду вскакивает и бежит дальше. Около машины один лежит неподвижно, двое барахтаются. Нормально! В то же мгновение сзади раздаются хлёсткие щелчки ПМ и вверху справа на притолоке появляются выщерблены от пуль.
— Ни хрена ж себе! — Вася застывает в дверном проёме, царапает пальцами кобуру своей пятнадцатизарядной «Беретты».
Распутин оглядывается
