Curriculum vitae - Сергей Александрович Васильев

— Королева Великобритании входит туда?

— Разумеется. Как и королевская семья Нидерландов, ряд герцогских и графских семей Италии, Германии, Австрии. Это вовсе не декоративные фигуры, не реликты Средневековья, коими их часто изображают, а один из сегментов тех, кого британский премьер Дизраэли называл «хозяевами истории».

— А Клинтон?

— Да упаси Бог! Уж если Буш-младший говорит, что единственное, к чему пригоден этот музыкант — приносить кофе в постель, то европейская аристократия не допустит его даже к выносу ночного горшка. Что такое президент и премьер-министр? Высокопоставленные клерки, нанятые элитой для обслуживания своих интересов. Обычно за клерками присматривают специальные сюрвейеры, как, например, полковник Хаус при президенте США Вудро Вильсоне и «помощник» британского премьера Ллойд-Джорджа лорд Лотиан. В реальности президент и премьер состоят при своих «помощниках», а не наоборот. Редкое исключение — Буш-старший и его недоросль-сын. Буши входят в мировую верхушку, они — дальние родственники британской королевы, руководят филиалом иллюминатов в Йелле. Но повторю — это исключение. Как правило, президенты и премьеры — выходцы из среднего слоя, на который англосаксонская аристократия смотрит свысока.

— А Билл Гейтс входит в мировую верхушку?

— Ну, конечно, нет, как и все другие представители «молодых денег», включая русскоговорящих олигархов. Фактически это — живые консервы, неприкосновенный запас на случай острого денежного дефицита.

— Но почему тогда так устойчив миф о мировом правительстве?

— Время от времени появляются сумасшедшие, страдающие манией величия. Иезуиты переболели этой инфлюэнцей 500 лет назад, когда мир был значительно проще. А сейчас он стал слишком велик и сложен, чтобы им управлять из одного центра. Это первое. Второе — аристократия не едина. Кланы, ордена конкурируют друг с другом, понимая, что в мире на всех места не хватит. Самые верхние два-три десятка Семей всегда договорятся. Остальным придется отвоёвывать своё место под Солнцем с оружием в руках… И хотелось бы подойти к горячей фазе веселья во всеоружии.

— И как на эту невесёлую картину ложится стратегия выживания и «realpolitik»?

— Идеально. Я тебе поведал, что аристократы Европы никуда не делись и до сих пор являются хозяевами континента, но ничего не рассказал про то, каким образом это было сделано и чего стоило…

— Знаешь, Петер, не надо про всех аристократов сразу. Расскажи о своей семье…

Дальберг поворошил кочергой угли, красный отблеск огня подсветил его лицо снизу, сделав каким-то неестественно-инфернальным. Хохотнул, но на этот раз его смех звучал натужно.

— Что ж, это вполне справедливое требование, хотя наша история не сильно отличается от других. Изволь. Во время Наполеоновских войн один из Дальбергов до конца оставался с Бурбонами, а другой служил Наполеону, был доверенным лицом Талейрана. Наполеон I сделал его великим герцогом франкфуртским и членом государственного совета. В результате семья избежала репрессий при Бонапарте и не попала в опалу после реставрации монархии. Даже больше — после второй реставрации Дальберг стал пэром Франции и посланником при туринском дворе.

— Надеюсь, родственникам не пришлось стрелять друг в друга, чтобы подтвердить свои верноподданические чувства?

— Всякое бывало, — уклончиво ответил Дальберг. — Рейн — пограничная река, вдоль которой всегда проходили границы чьих-то владений, и надо было приложить усилия, чтобы не оказаться удобной грушей для битья…

— Прости, что задаю много вопросов.

— Ничего страшного. Далее ничего не менялось. Во время Первой мировой старший брат семьи Дальбергов вместе с Вальтером Николаи создавал разведку Второго Рейха, а младший в это же время делал карьеру в Пятом разведывательном управлении генерального штаба Франции, был правой рукой Мориса Палеолога — посла Франции в России.

— И это не привело к ненависти внутри семьи?

— Напротив! — краешками губ улыбнулся Дальберг, — братья любили друг друга и ценили больше собственного начальства. Регулярно обменивались конфиденциальной информацией, в результате оба бойко росли по службе…

— Погоди-погоди, — Распутин от изумления выпучил глаза и привстал с кресла, — они сливали противнику секретные сведения собственных служб?

Дальберг пожал плечами.

— Не сливали, а производили обмен. Выверенный и строго лимитированный. Необходимый и достаточный, чтобы не подвести родственника и быть полезным для собственного начальства. Поддерживали близкого человека. Обеспечивали выживание фамилии.

— Но это же предательство!

— Это вопрос приоритетов, Жорж. Чем ты готов пожертвовать — семьей в интересах сюзерена или интересами сюзерена ради семьи? Про первых пишут книги и слагают баллады, но они, как правило, оставляют после себя лишь руины на месте родовых замков. Вторые — совсем не герои исторических эпосов, но их роды живут столетия и правят этим миром.

— Насколько я понял, во Вторую мировую войну такое сотрудничество продолжилось?

— Мой родной дед и бабушка работали в антифашистском Сопротивлении, в подвалах этого замка хранилась типография де Голля.

— Дай угадаю, а твой второй дед работал в гестапо…

— У этих мясников? Никогда. Дедушка Жером подчинялся Канарису. Это было очень удобно. Такой факт долгое время отводил подозрение от его брата, связного княгини Веры Оболенской. О! Это была нежная, романтическая история! Он знал ее под псевдонимом Вики и страстно, хоть и безответно любил. Тем не менее…

— Он сдал её немцам?

— Англичанам. Это был вынужденный шаг. Близился конец войны и было ясно, что англосаксы возьмут Францию под свою руку. Получив списки Сопротивления, агенты МИ-6 плотно работали с русской эмиграцией. Предлагали Оболенской высокую должность и звание, фамильную вотчину на островах, гражданство, но она отказалась от покровительства Британии и тем подписала себе приговор. Британцы организовали утечку информации в Берлин, подполье разгромили, Веру схватили и после года допросов и пыток в гестапо обезглавили. Приговор привел в исполнение палач по имени Рёттгер. За свою работу он получил 80 рейхсмарок. После войны дед долго искал его… Нашел только в 1956, после чего ему пришлось идти служить в иностранный легион — подальше от Германии. С него и началась дружба нашей семьи с легионерами…

— Потрясающая стратегия! Мне даже страшно подумать, у кого сейчас служит твой брат и какую религию исповедует…

— А вот это — проблема, — лицо Дальберга опять превратилось в гипсовую маску. — У меня не осталось братьев и, в силу данного обета, нет детей[19], поэтому задача выживания фамилии резко усложняется…

Хлопок двери в библиотеку в вечерней тишине был подобен выстрелу. Раздались приглушенные ковром шаги и голос напарника Распутина, запыхавшийся и встревоженный.

— Командир, у нас гости! Думаю, за домом ведется наблюдение по крайней мере с 10:15!

Дальберг и Распутин вскочили со своих кресел одновременно.

— Откуда информация?

— С пробежки. В полукилометре отсюда, в роще стоит фольксваген — минивен с тонированными стеклами. Мордой развернут на дом. Когда бегал утром, стоял там же, но