Бэйр - Алёна Реброва

— Куда ты меня притащил, кретин? Что, лучше комнаты не было для уединения с девушкой? — встаю с кровати, продолжая осматриваться. — Или у тебя не было денег на лучшую комнату?

От того, что я резко встала, очень сильно закружилась голова, перед глазами все поплыло, а ноги подкосились. Удержать равновесия не получилось, падаю обратно на кровать. Кроме одеяла и подушки падение смягчили чьи-то сильные руки.

— Ты еще нездорова, тебе нельзя вставать.

— А ты меня, выходит, лучишь? — спрашиваю, внимательно рассматривая его притягательную фигуру. И почему он приволок меня сюда? Мог бы подойти, познакомиться, я бы и не отказывалась… Таких еще поискать надо в наше-то время.

— Что?… — от удивления его темные глаза широко распахнулись, а черты лица стали еще очаровательней. — Ты, что же, пялишься на меня!?

— А ты, что же, смущаешься?

— Боги, ты что, опять потеряла память!? — брезгливо скинув меня с рук на кровать, мужчина встал. — Как тебя зовут?

— Бэйр. А тебя?

— Дейкстр. Неужели ты ничего не помнишь? Я рыцарь из ордена Черного дракона, ты меня спасла, потом долг, потом Адольф, потом Верегея… Ну?… Вспоминаешь?

Неожиданно гора воспоминаний навалилась на меня, я вспомнила всю эту короткую жизнь. Вспомнила кого-то другого, потерявшегося, а моя собственная жизнь, жизнь Бэйр, резко начала таять и исчезать из памяти, лишь два момента остались целы: прощание с матерью и последнее, рынок.

Появились сомнения в том, что я та самая Бэйр, но так же я сомневалась в том, кем я могу быть… Воспоминания мешались и путались между собой, две разные жизни сплетались в одну и разъединялись вновь, превращаясь в отдельные непонятные моменты.

Было мгновение, когда я не помнила ничего, ни той, ни этой жизни, но сразу после этого я вспоминала жизнь какого-то писателя, ее тут же сменяла жизнь ведьмы…

От совершенного непонимания, кто я и что я, просто падаю на кровать без сил.

— Ты чего?

— Я… сумасшедшая? Или сумасшедший?… Кто я, черт возьми!? Ты… ты что-то мне подмешал в морс или лечишь после событий в Верегее? Кто ты? Незнакомец или рыцарь Ордена? Я ничего не понимаю… ничего не помню… Как это тяжело… Голова разрывается… что со мной происходит!?

— Ты бредишь, — просто ответил мужик… или Дейк?… — Просто бредишь. Подожди, выпей отвар, а потом спи… Бэйр?… Бэйр, не засыпай, я сейчас!.. Черт, уснула.

Сквозь мирное забытье стали навязываться вопросы и ответы, голоса и воспоминания.

Было очень тяжело понять, кто я. Две жизни, две судьбы ломились в мою память, и я была не в силах выбрать, какая из них моя.

Медленно сходя с ума и мечась меж двух огней, я начинаю различать в общем гомоне темноты голос. Голос спокойный, женский… мой собственный? Или чужой?… Отбросив вопросы без ответов, дальше вслушиваюсь в пока очень плохо различимую речь.

В голосе звучит обреченность и слабая грусть, но так же и решимость, твердость.

Я начинаю различать слова.

«…Тебе повезло. Ты редкостный везунчик и любимец судьбы… как тебя там?… Но у меня мало времени, а тебе нужно знать. Все, что я смогла сделать, это посидеть немного в родном теле, куда ты меня до конца не пускаешь. И на самом деле правильно делаешь, что не пускаешь… Я исчезну через несколько минут, оставив в тебе часть своей силы, которую забрала».

«Ты кто?» спрашиваю мысленно.

«Я Бэйр. Настоящая Бэйр, ее дух. Я надеялась, что смогу выгнать тебя из своего тела, но твоя душа этой болезнью связалась с ним крепче, чем была связана я когда-то. Ты, тот писатель, погиб. Твое тело не выдержало моей души и умерло почти сразу же, как только мне удалось прийти в сознание в том мире».

«Что!?» резко я все-таки вспомнила, кто я на самом деле и потому сказанное для меня стало настоящим шоком. «Меня больше нет!? Я!.. Да как же!? За что!?»

«Нет… нет, ты живешь в прекрасном здоровом теле. Это меня уже почти нет. Это я погибаю, исчезаю навсегда. Но я подарила тебе свою жизнь и тело, и ты окажешь мне услугу, очень важную. Слушай внимательно: отныне ты будешь мной, я перекладываю на тебя все свои обязанности и ответственность. Не надейся вернуться обратно, тебе это не удастся, отныне здесь, на Скаханне, твой дом и твоя судьба…. Времени еще меньше, чем я думала!.. Порошок, который был в моей сумке!.. Храни его даже ценой жизни!.. Найди какого-нибудь кентавра, у него все узнаешь!..»

Голос начал пропадать, начались помехи, как в телефоне. Так и не успев сказать чего-то важного, говорившая ушла… а за место размеренного женского голоса я начала слышать голос Дейка.

— Проснись! Бэйр, хватит! Ты мне уже надоела!

На этот раз рыцарь был предельно ласков и всего лишь легонько хлопал меня по щекам. Придя в себя, открываю глаза и осматриваюсь.

Была ночь, это все, что можно было разглядеть.

В голове по-прежнему царила каша по поводу всего произошедшего. Понимание того, что бред, а что реальность, вновь начало стремительно ускользать от моего рассудка. Вечная загадка, кто я и что со мной, вернулась. Грани между сном и реальностью стремительно стирались и путались между собой. Сложно было понять, где я, на рынке, с матерью, за компьютером дома или на постоялом дворе с Дейком, галлюцинации сменяли друг друга с пугающей скоростью и только знакомый мужской голос не переставал звучать.

Перед глазами плясали разноцветные пятна, тошнило, появился озноб…

— Ты очнулась? — обеспокоенно спросил рыцарь.

— Дейк, что происходит? — спрашиваю, стараясь унять дрожь и агонию бреда. Картинки и события, воспоминания вновь начали ломиться в мою голову.

— Ты больна, и не только телом…

— Я свихнусь так… — утыкаюсь лицом в подушку, надеясь забыться опять. Хотя это действие откликнулось в других местах, я уткнулась лицом в грудь матери и в грудь того мужика с дубиной на рынке почему-то… — Кошмар, я ничего не понимаю… все плывет, все путается… память стерта напрочь, обрывки только… Кто я? Кто ты? Где мы?…

— Мне еще и душевным лекарем быть?

— Она сказала, что меня нет… что я теперь Бэйр, — вспоминаю. — Что уже не вернусь обратно, что я навсегда застряну в этом теле… Или это бред, мне снился мой двойник и сама я и есть эта ведьма? И все это просто бред, ты поишь меня чем-то с галлюциногенными грибами?… Я не помню своей жизни, не помню прошлой жизни…

— Ну тише, тише, только не надо опять плакаться, угомонись, — забормотал рыцарь. Во всех галлюцинациях появилось одно ощущение, меня обнимает мать в избушке, прощаясь, какая-то женщина шепчет что-то неразборчивое на ухо, и рыцарь в комнате, пытаясь успокоить. — День и ночь я с тобой вожусь, сам не сплю, а теперь еще и успокаивать тебя надо! За мной бы кто так поухаживал хоть раз в жизни!