Вкус шалфея - Йаффа С. Сантос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ahora si. Так вот, Эсме работала администратором на другого повара… как его звали? Верни? Верди?
– Верди? – Луми ахнула, потрясенная.
– Ты знаешь его, Луми? – спросил Ричард.
Девушка прикусила губу и мрачно кивнула.
– Мы встречались.
– Ну, она на него работала и, судя по всему, они были парой.
При этих словах Луми стало нехорошо.
– Он горяч? – вмешалась Рафелина, положив голову на здоровую руку Луми.
– Только если тебе нравится человечек Мишлена, милая, – сказал Ричард.
Рафелина моргнула, глядя на них своими карими глазами.
– Эм… поняла.
– В любом случае Верди и Жюльен раньше были друзьями. Но однажды вечером Верди привел Эсме в «ДЭКС» на ужин. Глория была там и говорит, что лишь благодаря чуду Эсме не потеряла сознание, увидев Жюльена. Когда она услышала, что тот ищет администратора, она подала заявку на работу и, получив ее, насколько я понял, она оставила Верди письмо о том, что уходит с работы и рвет с ним отношения.
– О боже, это ужасно, – сказала Луми. Так вот что Верди имел в виду, говоря, что теперь они квиты.
– Ага. Никаких сожалений. Когда она только начала работать, они с Глорией вроде как дружили. Глория рассказала мне, что Эсме шутила насчет пятилетнего плана: выйти замуж за Жюльена и стать его партнером в компании. Она видела, что он не заинтересован в ней, но собиралась со временем уломать его… кто знает, каким образом, – Ричард поджал губы.
– М-да, это то еще дерьмо, – выдохнув, произнесла Рафелина.
– Боже, – сказала Луми, прижимая руку к лицу.
– Ага. А теперь она и Жюльена бросила, так что кто знает? Может, она получила новую работу в офисе Самого Сексуального Мужчины. Так или просто не смогла справиться с вот этим, – он махнул, показывая на Луми с головы до пят.
– В любом случае как вы, дамы, относитесь к тапас? Мне нужно что-то закинуть в желудок, чтобы переварить вино, а на 207-й улице есть милое новое местечко, идеальное для того, чтобы выслушать все новости моей лучшей школьной подруги и товарища по кухне, – он подмигнул им обеим.
Луми и Рафелина пожали плечами и кивнули, попросив Ричарда кинуть Луми ее куртку. На пути из квартиры он и новообретенная старая подруга взялись под руку.
Луми
Глава тридцать девятая
Необычайно нежное утро 27-го мая застало Луми и Жюльена в постели в его квартире, наслаждающимися ветерком от вентилятора. Луми взглянула на свое отражение в стеклянной панели. Благодаря безупречной заботе об ожогах, шрамы Луми стали разглаживаться, и их сменили пятна разноцветной кожи: белой, почти цвета кости, розовой, местами почти коричневой. Кажется, они не собирались становиться менее заметными. Но Луми привыкала. Ричард был прав, из-за них казалось, что на ее лицо нанесен макияж. Могло быть и хуже.
Слегка улыбнувшись, Луми повернулась обратно к Жюльену.
– Ну, так ты готов завтра стать тридцативосьмилетним мужчиной? – спросила она.
Жюльен перекатился на живот, спрятав лицо на ее груди.
– Ну, лучше я уже не подготовлюсь, – ответил он. Обдувающий их ветер раскидал кудри Луми по шелковой наволочке. Жюльен поднял голову, чтобы поцеловать ее и встал с постели. Он подошел к комоду за боксерами, которые приземлились туда прошлой ночью и заметил маленькую желтую записочку.
Список покупок
Взбитые сливки
Веревка
Рыбные крюки
Кожаные ремни
Он присвистнул.
– Планируешь вечеринку, а, Луми! – воскликнул он, хлопая и потирая ладони в нетерпении.
Луми стала красной как рак.
– Эм… скорее всего, это не то, о чем ты подумал.
Жюльен притворно нахмурился.
– Это точно? Потому что мне нравится то, о чем я подумал, – он кинулся к Луми и обхватил ее за талию. Они упали обратно на постель, где он беспощадно стал щекотать ее.
– Ты неисправим, – умудрилась она сказать сквозь смех. – И ты не должен был это увидеть, так что, эм… притворись удивленным, ладно?
Жюльен посмотрел на нее бездонными карими глазами с игриво-невинным выражением лица.
– Все забыто, – с серьезным видом сказал он.
– Хорошо.
– Что хорошо? – невинно спросил он.
– Ах ты, – она замахнулась на него. Звон ее телефона прервал атаку щекотки. – Подожди, – сказала она, тяжело дыша. – Это Дженни.
Жюльен ослабил хватку, и Луми смогла ответить.
– Привет, Дженн, – сказала она в трубку. – Да, давай встретимся в 12. Мх-хм, да. Именно. Ладно. Люблю тебя, – она повесила трубку и сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями.
– Даю тебе тридцать секунд на то, чтобы встать, а после уйти уже будет нельзя. – Пробормотал Жюльен ей в ухо, поглаживая ее живот.
– Тогда лучше уже пойти, – ответила Луми. Она засунула записочку в карман сумки.
– Если так нужно, милая. Я постараюсь как можно усерднее поработать, чтобы завтра взять выходной. Встретимся вечером у тебя? – спросил он.
– Да, – согласилась она. – Точно у меня, – он с любопытством взглянул на Луми, но больше вопросов задавать не стал. Все же он пообещал не портить сюрприз.
Жюльен
Глава сороковая
В десять тридцать тем же вечером Жюльен уже стоял у дверей Луми. Часы быстро пролетели, и он не мог дождаться, когда же увидит ее и то, что запланировала любимая. Если записка намекала на то, о чем подумал Жюльен, то такой вечер будет ему по вкусу.
Он постучал в дверь и, к его удивлению, обнаружил, что она распахнулась. Он также удивился, сразу же увидев голубые огоньки, проецирующие волны на стены. Жюльен ахнул, рассмотрев гостиную и кухню. Сотни крошечных расшитых блестками рыбок свисали с потолка на блестящих крючках. Голубые ленты, изображающие волны, тянулись с одной стороны гостиной в другую. Жюльен повернулся к Луми, стоящей посреди рыб и волн, словно встречающая его русалка.
– Лучше поздно, чем никогда, – застенчиво сказала она. – С днем рождения, Жюльен.
Он хотел что-то сказать, много чего, но эмоции были такими сильными, что комом застряли горле, и он смог лишь притянуть ее к себе и осыпать поцелуями.
– Люблю тебя, mon coeur, люблю тебя. Ты лучшая, – лихорадочно прошептал он, целуя ее лицо, нежно прикасаясь к шрамам.
– Кто-то там, наверху, думал обо мне, когда послал тебя ко мне, – слеза скатилась по щеке, чуть ли не упав на пол, но Луми успела поймать ее поцелуем. Улыбаясь, она крепче обняла Жюльена.
– Я также приготовила торт, – сказала она, потянув его к кухонной стойке, где на хрустальной тарелке красовался квадратный многослойный торт с крошечными
