Семь мужей для избранной демоном-драконом (СИ) - Айт Элис

— Нет…

— Не «кто-то» управлял, а этьярэ, которого я поймал, — настоял Фаудо.

— Кто? — переспросила я.

Слова опять звучали как тарабарщина. То, что рыжий повторил незнакомое слово, не помогло. Кажется, Микки понял по моему виду, потому что произнес его по слогам еще раз. Странно, но теперь я четко услышала:

— Темный эльф.

От того, как все перемешивалось в мыслях, стало лишь еще хуже. Я подтянула колени к груди и плотнее завернулась в одеяло.

Что со мной… Кто-то поковырялся в моем разуме так, что он поломался? Или мной до сих пор продолжают управлять?

— Что еще за темный эльф? — прошептала я.

— Дальние родичи моего народа, — ответил Эл. — Презренные отступники.

— Темнокожие, беловолосые, с фиалковыми глазами и жестокие? — попыталась угадать я.

Сальваторе — это вам не Толкин, но его я тоже читала. Не зря же языковедческое заклинание перевело название «этьярэ» как «темные эльфы».

— Кожа у них скорее серая, волосы темные, глаза бывают разных цветов, — уточнил Эл. — Они не жестокие, но их обряды чужды Лесному королевству, и поклоняются они другим богам. Мы почитаем Аннелену, богиню лесов, а наши темные братья приносили дары Фиодоросу Мрачному, богу теней Эхиру и Виктолине, покровительнице войны.

Небольшая разница с дроу, впрочем.

— И зачем он это со мной сделал?

— Господин Дамиан выясняет, — Сокол бросил ревнивый взгляд на «испанца». — Лорд Фаудо помог схватить эльфа. Его отправили в темницу.

— Дамиан… Он здесь? Его вроде вызывали в город.

— Нас вызвали, — поправил Микки. — Тлен пробрался внутрь крепостных стен.

— Их же зачаровывали, — с сомнением произнес Сокол. — Целые отряды магов работали над сдерживанием. Нам обещали, что этого не произойдет еще по меньшей мере полгода.

— И тем не менее тлен внутри Фарна. Мы заперли магией пораженный участок, но, если тлен пробрался за стены, скоро появятся и другие.

Бледное, невыразительное от усталости лицо Микки только подчеркивало то, насколько эта новость плоха. Все взгляды в комнате обратились на меня.

Я прекрасно понимала, что всё это значит. Время, отданное мне на «раскачку» и привыкание к новому миру, стремительно сократилось. А я не просто старательно избегаю своих обязанностей — меня засекли у портала в родной мир, причем с рукой, из которой вовсю била магия.

Я нервно облизнула губы. Желание спрятаться под одеяло и прикинуться мертвой усилилось вдвойне.

— Это может быть связано с появлением темного эльфа?

— Я в этом совершенно уверен, — Фаудо засунул большой палец за широкий ремень. — Этот народ известен своими кознями. На моей родине, в Ровире, даже есть поговорка — «Где темные эльфы, там жди большой беды».

— Не понимаю, зачем им это? — расстроилась я. — Если я потерплю неудачу, они умрут вместе с остальными.

— Их мотивы понятны лишь им самим, — ответил Эл. — Договориться с темными почти невозможно. В Лесном королевстве давно перестали поддерживать с ними дипломатические отношения.

— Дамиан, может, что-то выяснит, — задумчиво протянул Сокол. — Чтоб мне акула ногу откусила, если в этом нападении все именно так, как выглядит. Зачем темный эльф убил стражу, наложил очарование на избранную и привел ее к Оси, хотя Рина в любом случае не смогла бы провести его по дороге между мирами? Это же бессмыслица.

— Ты сомневаешься в том, что я видел? — Фаудо напрягся, многозначительно положив ладонь на рукоять меча. — Может, скажешь еще, что это я стражникам горло перерезал?

— Нет. Ты хоть и разряженный петух, но не идиот. Должно быть, мы упускаем нечто важное.

«Испанец» презрительно фыркнул, однако оружие отпустил. А я все-таки натянула одеяло повыше, словно оно могло меня спрятать.

Рассказать о шепчущих и просящих их впустить тенях или нет? Скажу — могут решить, что у меня окончательно шарики заехали за ролики. Или еще хуже — запретят вообще выходить из комнаты. Дамиан снимать ограничения и так не рвался, предпочитая подслащивать пилюлю зонтиками. А если выяснится, что я не первый раз хожу во сне и вижу при этом бормочущие тени, пиши пропало. Привяжут к кровати в позе звезды — и все, дорогая Рина, расслабляйся и получай удовольствие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С другой стороны, кто знает, что случится, если я ни в чем не признаюсь? Сегодня погибли люди. Пусть виноват темный эльф, я имею к убийству прямое отношение. А у эльфа могут быть и сообщники, и заклинание на мне может оказаться не единственным. Хотя раз эльфа схватили и его допрашивает сам Дамиан, может статься, из него вытащат всю информацию. И опасаться мне уже будет нечего.

Да, помолчу-ка я пока, пожалуй. После признания мое положение не улучшится, а ухудшиться очень даже способно.

Я притихла, из-за собственных согнутых коленок изучая собравшихся мужчин. Подожду развития событий, а там посмотрим.

Рядом, в постели, внезапно что-то зашевелилось. Я вздрогнула и расслабилась, осознав, что это шуршит зачарованное полотенце.

— Я его уберу, — Эл потянулся к нему.

— Оставь, — вздохнула я. — Его же маги проверили. Давай хоть посмотрим, что оно будет делать. Нападет — уберешь.

— Если нападет, я его дотла сожгу, — пообещал Микки, с тревогой наблюдавший за нами.

Я уже сжалась, готовясь к какой-нибудь гадости, но ничего страшного не произошло. Мягкая ткань медленно наползла мне на плечи и застыла. Я с подозрением скосила на полотенце глаз.

Тишина и спокойствие.

— Это что оно сделало? — озадаченно спросил Сокол.

— Укутало меня, — не слишком уверенно ответила я.

И в самом деле, стало немного теплее. Это что же получается, бездушное полотенце более чуткое, чем несколько женихов, глазеющих на меня последние десять минут?

— Запишу его новым женихом, — твердо решила я.

Пятым или шестым? Так легко забыть очередность…

Лица у Сокола и Фаудо сразу скисли.

— Нельзя его в женихи, — заспорил «норвежец». — От него ребенка не родить.

— Полностью согласен с моим северным другом, — поддакнул «испанец». — Пусть у него, как у всех северян, пусто в голове, но и оттуда иногда вылетают дельные вещи.

— Договоришься, ровирец, — прорычал Сокол.

— А полотенце еще и молчит, — пробормотала я.

Микки тихо, но одобрительно хмыкнул. Сокол с Фаудо бросили друг на друга уничтожающие взгляды и будто бы невзначай разошлись в разные концы комнаты. А мне отчаянно захотелось, чтобы Мэйрис и Арис поскорее разобрались в принципах работы механизма эн-Сандрисов.

В дверь стукнули. Один раз — исключительно для проформы. Почти без паузы дверь распахнулась, и на пороге появился Дамиан.

Он был бледнее, чем обычно. С губ и скул совсем сошел цвет, и белизна кожи приобрела нездоровый мертвенно-голубоватый оттенок. Под блеклыми глазами пролегли синяки. Черный с серебром наряд усугублял мрачность его образа. Взгляд, брошенный на меня из-под темных бровей, тоже был совсем не радостным.

Мне отчего-то стало страшно. Я вжала голову в плечи и неосознанно придвинулась к Элу.

— Очнулась? — спросил меня Дамиан, проигнорировав то, как перед ним в приветствии склонились мужчины. — Как себя чувствуешь?

Если бы еще чуть-чуть больше тепла в его голосе…

— Терпимо, — повторила я то, что говорила эльфу.

Демон-дракон широкими шагами прошел через комнату. Он по-хозяйски ледяной рукой коснулся моего подбородка, поворачивая голову и осматривая меня со всех сторон. Потом, заметив порвавшийся рукав и следы крови, нахмурился.

— Болит?

— Так, не очень, — соврала я.

Кажется, Дамиан об этом догадался.

— Почему не перебинтовали ей руку? — рявкнул он на мужчин.

— Так ведь ее раздевать для этого пришлось бы, — попытался оправдаться Микки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты резать ткань не умеешь? Зовите лекаря, сейчас же. Пусть на избранную наложат исцеляющее заклинание.

Сокол тут же ненадолго вышел из комнаты, чтобы передать со слугами приказ. А на меня уставился тяжелый взгляд Дамиана, словно это я была виновата в том, что меня не залечили.