Судьба королевского наследника - Амо Джонс

кончаем одновременно, и в ту секунду, когда наши тела отпускаются, извергаясь синхронно, мы содрогаемся, но это не похоже на пьянящую дрожь хорошо проделанного траха.

Это нечто большее.

Электричество пробегает по моей коже, ударяясь о нее, и она ахает, широко раскрыв глаза, когда смотрит в мои.

Низкое рычание зарождается глубоко в моей груди, где-то там, черт возьми, глубоко внутри, как будто исходит из ямы, о существовании которой я никогда не подозревал, и когда оно достигает моего горла, прорываясь наружу, это чужой звук.

Мои зубы удлиняются, прикусывая нижнюю губу, и она закрывает глаза, издавая тихий, приглушенный крик, как будто ей больно.

Свет искрится вокруг нас, мерцая и хлопая, и что на самом деле за хуйня?!

Напрягаясь, я хватаюсь за свой дар, и мне требуются все силы, чтобы оторваться от нее.

Я спотыкаюсь с кровати, падая на свою гребаную задницу. Опьяненный от усталости. Должно быть, так и есть.

Я не утруждаю себя походом за своей одеждой.

Я щелкаю пальцами, и появляется портал, мой взгляд направлен на нее. Она упала, глаза все еще закрыты, когда она хватается за горло, резкий едкий запах ее страха, как пламя, обжигает мои ноздри.

Каждая частичка меня приходит в состояние повышенной готовности, требуя, чтобы я подошел к ней. Чтобы я устранил угрозу, помог ей, защитил ее.

Чтобы защитить то, что принадлежит мне.

Нет.

Нет.

Я веду войну со своим разумом, копаясь в нем и царапая ту часть меня, которая, кажется, охвачена каким-то магическим гребаным безумием, коктейлем из извращенного дерьма, разъедающего меня изнутри и искажающего реальность, разъедающего мой разум и пробуждающего более глубокие, дремлющие части меня.

Эта девушка? Эта маленькая бездарная девочка, блядь, не моя.

Она всего лишь игрушка. Бесполезная игрушка.

Я — гребаный член королевской семьи. В моих венах течет самая сильная кровь, которую когда-либо видел наш вид.

Я скриплю зубами, пока не чувствую трещину, а затем я прохожу через гребаный портал.

Не успел я и глазом моргнуть, как я снова дома, но разлука никак не помогает.

Мои легкие сжимаются, прогибаясь глубоко в груди до такой степени, что становится трудно дышать. Черт, это чертовски трудно. Это как в первый раз, когда я проскользнул через портал, только в десять раз хуже. Я вытягиваю руку, используя простое заклинание вызова, чтобы призвать диван ко мне, и имея в запасе всего несколько секунд, я падаю на него, мои пальцы впиваются в материал. Перекатываясь на спину, я напрягаюсь от нескончаемого рывка, угрожающего разорвать мои сухожилия надвое.

Глубокий рокот поднимается в моей груди, огонь, как никогда раньше, заставляет буквально покрыться потом вдоль линии волос, и я стискиваю зубы.

— Черт возьми!

Зажмурив глаза, я борюсь за контроль над собой, отключая все, что бушует внутри меня, и сосредотачиваясь только на крошечном отблеске пламени, который я представляю глубоко в своем сознании. Я смотрю, как танцует пламя, меняя цвет с нежно-оранжевого на красный и голубой, пока, наконец, мои глаза не распахиваются.

Мои плечи немного расслабляются, а ноздри раздуваются от глубокого, полного вдоха, но в тот момент, когда тяжелый вдох заполняет дыхательные пути, мое сердце начинает биться в груди в тройном ритме.

Ее запах, он весь, блядь, на мне. Вдоль моих губ и подбородке, моих пальцев и моего члена.

Рыча, я поднимаюсь на ноги, топаю к своей комнате, и когда я заворачиваю за угол, меня отбрасывает в сторону. Штукатурка взрывается у моего плеча, когда я прохожу сквозь стену, и я обнажаю зубы, моя голова поворачивается влево, чтобы найти Сина.

Его глаза расширяются, когда он рассматривает меня, и мгновенно он дергается ко мне, но стоит приблизиться на один фут, как его тело замирает. Его подбородок приподнимается, когда он делает глубокий вдох, его губы трепещуще сжаты, когда легкая дрожь пробегает по его телу.

— Ты наконец-то трахнул ее, — его улыбка медленно расползается на лице. — Черт возьми, брат. Это заняло у тебя достаточно много времени.

Моя рука взлетает, хватаясь за стену, и я протискиваюсь мимо него, направляясь вверх по винтовой лестнице в свою комнату. Какого черта я не перенесся порталом прямо туда?

С Лондон было нелегко переспать, но я знал, что она была той, кого я получу. По крайней мере, один раз мне нужно было попробовать ее.

— Найт! Подожди…

Я воздвигаю стену между нами, отгораживаясь от него и таща свою задницу в душ. Я задерживаю дыхание, пока каждый дюйм моего тела не намыливается и не ополаскивается, а затем считаю до гребаных десяти.

Что-то не так.

И я думаю, что Крид был прав.

Я думаю, что, возможно, знаю, что это такое.

И если это не так, то я обязательно это выясню.

Лондон

Я просыпаюсь от утреннего света, льющегося через мое окно, часы показывают шесть утра, поднимаю руки над головой, начинаю потягиваться, и когда чувствую острую боль в перенапряженных мышцах, напрягаюсь, моргая от пустоты моей комнаты.

Прошлая ночь возвращается ко мне вихрем, и клянусь, кажется, что ветер буквально пробегает по моей коже, посылая холод по всему телу.

Срань господня! Найт был в моей комнате прошлой ночью, и, гребаное дерьмо, мы трахались как животные.

Он брал меня большим количеством способов, чем я могла сосчитать, трахая меня до комы, или так кажется, поскольку я не помню, чтобы он уходил или засыпал.

Каждое его прикосновение было целенаправленным, сводя меня с ума и оставляя меня оттраханной. Я знаю, что это чертовски банально, и я никогда на самом деле не думала, что это что-то, типа скорее как фигура речи. Я была неправа, потому что, клянусь Богом, я видела звезды. Странно мигающие, неправильной формы, но тем не менее, звезды.

Улыбаясь про себя, я перекатываюсь на живот, мягкие простыни заставляют мои соски затвердеть, мое тело все еще перевозбуждено. По-видимому, моя киска более нуждающаяся сучка, чем я думала. И я отдам ей должное. У сучки максимальные возможности.

Между моих ног нарастает тяжелая пульсация, и я позволяю своей руке переместиться ниже.

Кончики пальцев касаются моего чувствительного центра, погружаясь между складочек, чтобы почувствовать, насколько грубо мы играли прошлой ночью, и я стону при воспоминании.

— Боже, я могла бы…

Мой голос прерывает другой голос с другой стороны комнаты.

Он хватает меня за лодыжки и тянет на кровати.

— Что ты могла бы, малышка Эл?

Его глаза пронзают мои так, что кровь бежит по моим венам. Глубокое гудение вибрирует до мозга