Судьба королевского наследника - Амо Джонс

Мне следовало бы оттолкнуть его от себя и потребовать рассказать, как, черт возьми, он попал в мою комнату и кем, черт возьми, он себя возомнил… Но я этого не делаю.

Чувство истинности омывает меня, ослабляя напряжение в каждой мышце, пока от меня не остаются только расслабленные конечности и нуждающаяся киска. Это извращенно и всячески испорченно, но я хочу, чтобы он был прямо там, где он есть, нависая надо мной, с его ногами между моими. Я мечтала об этом, в буквальном смысле, но сейчас я не сплю.

Найт здесь, в моей комнате, и внутри меня плавает глубокая, пронизывающая боль, которая кричит, что мне нужно, чтобы он остался.

Выражение моего лица, должно быть, выдает меня, потому что губы Найта растягиваются в легкой ухмылке, а рука, прижатая к моему рту, медленно разжимается. Он проводит кончиками пальцев по моим губам, освобождая меня, но у моего тела есть свой разум, оно поворачивается и добивается контакта его кожи с моей. От отчаяния у меня текут слюнки, и только когда мой язык скользит по кончикам его пальцев, мои легкие позволяют мне дышать. Полный вдох, и Найт. Его запах, его вкус. Он.

У меня кружится голова, когда восхитительная потребность быть ближе бьется в висках. Как будто глубоко внутри меня порваны путы, впервые раскрывающиеся, когда напряжение невидимой силы тянется к нему, умоляя о нем, резко крича в темных уголках моего разума.

Мое, мое, мое, кричит оно, и резкий вздох со свистом слетает с моих губ, мой язык скользит по ним.

— Такая нуждающаяся, — размышляет он, протягивая большой палец, только чтобы отказать мне в последнюю секунду.

Мне следовало бы смутиться вырвавшемуся хныканью, но я не смущаюсь.

Глаза Найта блестят в темноте моей комнаты, и они становятся только ярче от отчаяния, исходящего от меня.

— Хочет ли моя маленькая куколка попробовать меня на вкус так же сильно, как я хотел попробовать ее? — он мурлычет, его рука скользит вниз по моей шее и по ключице. Он прижимает туда губы, облизывая маленькую ямку с глубоким стоном.

— Я собираюсь пометить тебя прямо здесь, блядь… пометить повсюду так, что даже в твоих ночных кошмарах тебя ничего не постигнет, моя маленькая Лондон.

Прерывистое дыхание срывается с моих губ, и когда мои ноги раздвигаются дальше, глаза Найта проникают прямо туда, где я хочу его больше всего. Его язык скользит по кончикам зубов, и я клянусь, они острее, чем я помню, но у меня нет времени задумываться, права ли я, потому что на следующем вдохе его длинные пальцы погружаются в меня.

— Блядь, — хриплю я.

— Не волнуйся. Сейчас все будет.

Он толкается глубже, выворачивая запястье так, что его большой палец давит на кольцо мышц, туда, где никто никогда раньше не бывал, и я вскрикиваю.

Найт опускается ниже, обрывая звук прикосновением своих губ к моим.

Мы стонем вместе, и когда мои бедра приподнимаются, чтобы обхватить его, он опускает свое тело, высвобождая руку и прижимаясь ко мне всей своей длиной, его молния врезается в мою нежную кожу. Я приветствую этот укол, прижимаясь своими бедрами к его, и он рычит, вырываясь. Он отталкивает мои ноги от своего тела, поднимаясь на колени.

— Вверх, — рявкает Найт, его руки расстегивают ремень и джинсы, позволяя им упасть на мускулистые бедра.

Я ерзаю на кровати, глядя, как он немного отодвигается назад, освобождая для меня место, и когда он протягивает вперед свои длинные руки, его ладонь крепко сжимает мой затылок, я знаю, чего он хочет.

Я опускаюсь на четвереньки и проползаю небольшое расстояние до него, замерев, когда его руки проникают в трусы. Он высвобождается, сжимая основание своего члена.

Как я и предполагала, он длинный и толстый, с идеальным небольшим изгибом от основания до кончика.

Он дергается один раз, и мой язык прижимается к верхней губе, облизывая, стремясь провести по блестящему кончику, который теперь смотрит на меня.

— Возьми меня, — требует он, грубость в его тоне заставляет мои соски заостриться до болезненных пиков. — Покажи мне, какой хорошей ты можешь быть для меня.

Он не ждет, пока я опущусь, а толкает мою голову вниз, и я нетерпеливо открываюсь, обхватывая губами кончик, слизывая предварительно сперму дочиста.

— Ммм, — стонет он, сжимая в кулаке мои волосы, когда толкается в мой рот, заставляя меня взять его глубже.

Он скользит внутрь, и я расслабляюсь, приоткрывая горло, чтобы принять его глубже. Меня тошнит, но я не останавливаюсь. Я сильно сосу его, мой язык кружит вокруг, когда я покачиваясь вверх-вниз, его сперма касается задней стенки моего горла.

Мои глаза закатываются, когда еще один намек на его пикантный вкус покрывает мой язык, и моя киска начинает болеть.

— Рот из атласа, — стонет он, слегка покачивая бедрами, когда дергает меня за волосы. — Держу пари, твоя киска мягкая, как бархат.

Его слова посылают еще один укол желания вниз по моему позвоночнику, и я дрожу, одна рука ныряет между ног, чтобы облегчить боль там, но Найт рычит, дергая меня за волосы, пока кожу головы не начинает жечь. Боль превращается в пульсацию, и наши глаза встречаются.

— Разве я говорил, что ты можешь трогать себя? — он рычит.

— Разве я говорила, что ты можешь зайти в мою комнату? — возражаю я, приподнимая бровь и облизывая его вкус со своих губ.

Его глаза вспыхивают, а затем я оказываюсь в его объятиях, он поднимает и бросает меня обратно.

Найт опускается между моих ног, и я думаю, что его язык возвращается ко мне, но затем он срывает с меня трусики. Я смотрю вниз, и меня охватывает желание.

Он стал прямо-таки чувственным, зрачки расширились, когда он ползет вверх по моему телу, как гребаный тигр, медленно и уверенно, не сводя глаз со своего следующего блюда, мои стринги свисают с его зубов.

Здесь так чертовски жарко, что я чувствую, как у меня между ног скапливается влага.

Я теку, так что готова к нему.

Только оказавшись прямо надо мной, он позволяет нижнему белью выпасть из его зубов.

Его член находит мой вход без всякого руководства, и когда наши взгляды встречаются, он толкается в меня.

Восемнадцать

Найт

Я был чертовски прав. Она будто облегающая перчатка из самого изысканного бархата, который не купишь за деньги. Она такая чертовски тугая, мягкая и теплая.

Такая, блядь, моя.

Сегодня вечером. Сегодня вечером