Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило - Лана Туулли

На следующий день судейский состав снова понес потери: патриарха окончательно доели клопиные рати, и он, тряся головой,  раздирая желтоватыми старческими ногтями свежие укусы и призывая беды на головы грешников, отбыл в свой Орден. Просветляться.

По случаю посрамления конкурента монах из Ордена Ивовой Ветви, запертый общими усилиями в подвале, прекратил голодовку протеста и сожрал население пруда, так оскорбившее судью Бруно де Флера.

Зато на четвертый день выездного заседания Королевского суда произошел прорыв. Стоило господину Жан-Климу объявить о продолжении слушаний дела, стоило исполняющим обязанности судей мэтрам Адаму и мэтру Панчу (маги сверкали почти одинаковыми фиолетовыми «украшениями» под глазами и старались не смотреть друг на друга) опуститься в кресла, поднялся некий средней руки дворянин. Ага, правильно – тот самый, кто когда-то уже посещал Серую крепость с просьбой расколдовать его дочь Жанну. Господин де Рюм.

О дочери он и заговорил. Дескать, в ночь пресловутого двадцать первого дня месяца Восьминога ненаглядная Жанна была опозорена вот этим иберрским чудовищем в облике человеческом. Пусть теперь, как честный человек, женится. Или зря, что ли, его дворянство пропадать будет?

Дон Текило, почесав лысинку, попросил предъявить якобы оскорбленную якобы им девицу де Рюм для опознания. Заботливый родитель представил перед почтеннейшим собранием свою ненаглядную дочурку. Тощенькая, сутулая, узкобедрая, с неожиданно хорошо развитой грудью, но зато с маловыразительным блеклым личиком, на котором выделялись карие, навыкате, глазки, девушка показалась дону Текило не знакомой. Не примчись следом серая орберийская овчарка, он бы вообще барышню не признал.

- У тебя, милая, какой, говоришь, на маскараде костюм был?

- Де… деревяяянный… - всхлипнула девушка.

- Успокойтесь, сударыня, - с ноткой отеческой заботы проговорил господин Жан-Клим. – Понимаю, в вашем возрасте пережить такое потрясение… А кстати, сколько вам лет?

- Двадцать че…че… четыре!.. - прорыдала Жанна.

Командир королевской охраны опешил – девушка старше, чем на шестнадцать, не выглядела. Мэтр Адам счел своим долгом просветить временного коллегу – понимаете, есть такой феномен, как общая задержка развития, которая возникает по причине наследственности и семейной деградации и выражается в том, что…

Вполуха выслушав комментарии мэтра, господин дю Блон продолжил, уже без оттенка сочувствия и заботы:

- Ну, если барышня уже совершеннолетняя… Конечно, сути произошедшего это не меняет…

- Меняет, меняет! – подсказал дон Текило. Ему не улыбалось прожить хоть день с четвертым, обо всем плачущим элементом Тройного Оракула, - я, знаете ли, женат. Был. У меня жена… там, - неопределенный жест рукой в сторону четырех сторон света, - живет. И вообще, я был не настолько пьян, чтоб на деревья лазить…

Жанна разрыдалась. Господин де Рюм попробовал вызвать негодяя на дуэль, но не смог определиться, какого именно негодяя призывать к ответу за оскорбление. Дон Текило вроде как заключенный, ему в руки меч не дадут, мэтра Панча взялась защищать Коко, упав магу в ноги и не сводя с него преданного любящего взгляда, мэтра Адама… тьфу ты, просто жалко…

Господин Жан-Клим дю Блон величественно поднялся и изъявил желание ответить на инсинуации горе-обвинителя, как и подобает мужчине и рыцарю.

Толпа посетителей выездной судебной сессии отправилась во двор Серой крепости, наблюдать за вторым поединком – на этот раз, на мечах.

- Никакой фантазии, - скептически фыркнул дон Текило, отмечая подробности происходящего. Иберрец с комфортом расположился на галерее второго этажа, куда, по знаку мэтра Вига, комендант принес удобные кресла, столик и подносы с обедом. Отпил голоток вина и протянул лениво: – Они что, не замечают, что начали повторяться? так и будут через два дня на третий нам устраивать то магические, то металлические войны?

- Ничего, пусть их развлекутся, - задорно ответил мэтр. И достал из кармана мантии нечто такое, от чего глаза дона Текило полезли на лоб: огромный, с кулак величиной, плоский драгоценный камень. Не ограненный, как полагается вышедшему из заботливых гномьих рук бриллианту, а полированный, гладкий,  переливающийся, сияющий, будто по какой-то странной шутке богов в него налили свечение летнего моря у берегов Иберры…

- Что это? – с благоговейным трепетом прошептал дон Текило, мгновенно утратив интерес к преобразованию господина де Рюма  в мясной фарш по-дворянски, которое демонстрировал мессир Жан-Клим.

- Не узнаешь? – захихикал Виг. – Это тот уголек, который ты мне дал. Прелесть получилась, правда?

Он осторожно погладил драгоценность… отчего с двух сторон камня выскочили шесть жестких голенастых ножек, а спереди показалась пара усиков.

- Красивый?

- Ага, - согласился дон Текило. – И в самом деле… - и протянул руку, чтобы убедиться: все это не сон и не обман зрения. Мэтр Виг продолжал, наставительно тряся указательным пальцем:

- Я всегда говорил – за тараканами будущее!

Дон Текило отдернул руку. На всякий случай отодвинулся вместе с креслом от воркующего над таракашечкой мага. Переменил тему разговора:

- Слушай, мэтр… А как бы из этой крепости сделать ноги?

- Из крепости ноги не сделаешь, - авторитетно покачал головой маг. – Хотя можно… Но кому потом эти ноги пришивать? вот в чем вопрос!..

- Я о побеге, - понизив голос, пояснил авантюрист. – Что-то мне подсказывает, что надо отсюда сматываться. При первой же возможности…

- Да брось! У тебя воображение разыгралось.

- Ну, а все-таки! Неужели за двадцать четыре года тебя ни разу не посещала мысль о побеге?

- Ты знаешь – нет. Ни разу. Где бы еще я жил на всем готовом, да еще не платил налоги в казну? Правда, пришлось поработать с обслуживающим персоналом, но зато какой эффект! Я бы еще года три-четыре бы здесь посидел, экспериментами своими позанимался. Знаешь – не люблю, когда каждые три секунды меня по мелочам отвлекают. Вернусь в Башню, - замечтался мэтр Виг, - зачарую все окрестности, чтоб от занятий меня не отрывали. Я столько всего задумал… У меня такие планы! Лет этак… - покумекал волшебник, прикидывая, - лет этак на семь-восемь плотного графика.

Дон Текило хотел было сказать, что с Башней… нехорошо получилось. Но мэтр Виг выглядел таким довольным, что у авантюриста язык не повернулся разрушить эйфорию собрата-заключенного.

- А все-таки, как из Серой крепости сбежать?

- Ну, если это тебя так интересует… Эй, Буше! Буше, негодник! К ноге!

Спустя три секунды у ног волшебника, высунув язык, сидел господин комендант.

- Буше, как сбежать из Серой крепости?

- Ваш-ма-хгчст-во… - прозаикался Буше, смертельно бледнея от страха, - это невозможно…

- Кинь трястись, а то скормлю демонам твою печенку, - проворчал мэтр. – Отвечай по существу.

Комендант сделал над собой усилие и объяснил. Серая крепость – заведение солидное. С надежной репутацией и славной историей. За сто лет, прошедших с тех пор, как крепость получила статус тюрьмы для особо опасных преступников, ни одна попытка побега не увенчалась успехом. Господа из Министерства Чудес лично заколдовали каждую плиту во дворе, каждый камень в основании замка, каждый квадратный дюйм стены – на то, чтобы не выпускать никого, не имеющего официально подтвержденного права покинуть Серую крепость! Почему, как мэтр Виг думает, его содержат именно здесь? Да просто из Серой крепости сбежать невозможно! Пройтись по стенам или гулять во внутреннем дворике – пожалуйста; вам, мэтр Виг, мы запретить не посмеем… И вам, ваше донство, если вы будете любезны вернуть ключи от внутренних решеток, с удовольствием разрешим прогулки… Нет, нет, выйти за пределы крепостных стен не получится, вас разорвет на клочки охранными заклинаниями! увы, ваше магичество. пентаграммы и артефакты, стрелы и копья, недрёмная бдительность и постоянное рвение!

Дон Текило нахмурился.

- Врешь, поди, - не поверил коменданту маг. Глянул на притихшего дона, пощипал бороду, и разродился очередной идеей: - Слышь, Буше. Ты мне сказок не сочиняй, я не бабка, и ты мне не внучок. Лучше проверь-ка сам, как из твоей крепости можно сбежать. Сбежишь – придешь ко мне, доложишь о результатах. Да не вздумай жульничать, негодник! Думаешь, я не знаю, что ты запретил своей супруге варить тебе суп из чернил каракатицы? Я эту каракатицу, можно сказать, как любимую дочь растил, лелеял, всю дохлую рыбу ей скармливал… А ты ее даже не попробовал! Я за тобой летучую мышь  пущу, чтоб следила, как ты побег будешь устраивать!.. И чтоб на этот раз – без обману!

Комендант, подпрыгивая от ужаса, бросился исполнять повеление.

- Даром тратим время, - подвел итог Виг. – Спорим, что уже завтра тебя оправдают?

Увы. Оказалось, что мэтр Виг не преувеличивал, утверждая, что бездарен в магии предсказаний. Никакого оправдания не вышло. Не успел господин Жан-Клим преступить к подробному разбирательству, кого и как ограбил дон Текило в ночь маскарада, как обнаружились занимательнейшие обстоятельства. Да полно, было ли ограбление? Ведь никаких улик так и не нашли! Ни рясы, в которую был облачен грабитель, ни хоть одну из похищенных драгоценностей… Да, следует признать, обвиняемый и тот самый наглый вор был похож – но ведь возьмите любого пекаря, обсыпьте его мукой – получите такую же физиономию! или еще страшнее… Да и вообще, все ценности гости отдали сами, искренне и собственноручно! Вы, ваша милость, спрашиваете, почему? Хороший вопрос… Потому, что очень хотели быть профессионально обворованными…