Судьба вечности - Кей Си Кин

бормочет он, ставя перед ними знакомые подставки со сферическими верхушками. Он подходит ко мне последним, пока я пытаюсь игнорировать тихое «пожалуйста» и хныканье Флоры, но когда она становится только громче, я больше не могу этого выносить.

— Я сделаю это без борьбы и чертовски облегчу твою жизнь, но просто позволь мне сначала поговорить с ней и успокоить ее, — настаиваю я, глядя только на Оренду и ни на кого больше. Возможно, он такой же сумасшедший, как и все остальные, но, скорее всего, в нем есть хоть капля сострадания в этой комнате.

Он поправляет очки на переносице, рассматривая меня, а Холлоуэй насмехается. — Нет. Пусть тебя не вводит в заблуждение ее чушь. Она что-то замышляет.

— Я попытаюсь ее успокоить. Я не прошу снять с меня наручники; просто позволь мне утешить ее. Как ты собираешься сосредоточиться на своих песнопениях, если она так шумит, — шиплю я в ответ, надеясь, что Флора не обидится, потому что это действительно не входило в мои намерения, но я стараюсь изо всех сил.

— Хорошо. Быстро, — бормочет Оренда, махая мне рукой.

Я двигаюсь, прежде чем он может передумать, обхожу Рейдена и Броуди и обнаруживаю, что она все еще стоит на коленях. Я опускаюсь перед ней на колени, поднимая соединенные запястья в воздух, прежде чем притянуть ее к себе изо всех сил, учитывая обстоятельства.

— Пожалуйста, Адди. Не делай этого, — умоляет она, и я делаю глубокий вдох.

Мой взгляд останавливается на Арло через ее плечо, когда я почти дышу ей в ухо. Слова слетают с моего языка так тихо, что я уверена, она их не услышит, но когда я снова встаю, я вижу борьбу в ее глазах. Мольба давно прошла.

— Все в порядке, Флора, — заявляю я, и она кивает, сохраняя серьезное выражение лица, пока я прохожу к оставшемуся месту.

— Адди, — бормочет Броуди, поднимая мой взгляд на себя, но я не отвечаю. Я одариваю его самой слабой улыбкой, на которую только способна, в то время как тошнота подкатывает к моему животу. Все, чего я хочу, это уйти в себя, свернуться калачиком и забыть о существовании мира, но у меня нет выбора в этом вопросе.

— Сделай это, — приказываю я, кладя руки на подставку перед собой. Это больше для поддержания моей стабильности, чем что-либо еще, но Холлоуэй был прав: чем быстрее они справятся с этим, тем быстрее я смогу отразить их следующий натиск.

Оренда встает в центре к нам пятерым, ладони обращены вверх, когда он начинает тихо напевать. Это звучит почти как колыбельная, но на самом деле это далеко не так. Я крепче сжимаю сферу под своей ладонью, не по своей воле, а из-за магии, за тем быстро следует острый укол, как будто эта чертова штука вонзается в мою плоть.

Магия пронзает мое тело, заявляя права на меня во всех смыслах этого слова, когда крик срывается с моих губ, и все вокруг становится белым.

30

АДРИАННА

Я

ркий свет взрывается в моем поле зрения, и я теряюсь, чувствуя, что свободно падаю в бездну. Только в каждом моем вздохе нет страха или паники. Напротив, это почти успокаивает.

В этом есть что-то знакомое. То, что окутывает меня теплыми объятиями, и хотя мне кажется, что я вращаюсь по спирали, я чувствую, что меня направляют.

В безопасности.

Пока я не моргаю, и белый свет не исчезает.

Однако в поле зрения не зал Совета.

Это еще хуже.

Намного, намного хуже.

Тяжесть лекарств спала, беспокойство за Флору и Арло испарилось, и даже несмотря на то, что мои Криптониты не окружают меня, я все еще чувствую себя непринужденно. Чувство удовлетворения пытается пробраться сквозь мои кости, но зрелище, открывшееся мне, делает это невозможным.

Мои ботинки ступают по траве подо мной, луна сияет над головой, как маяк, но хаос вдалеке привлекает мое внимание. Меня тянет к этому, нравится мне это или нет. Мои ноги волочатся по земле, когда шум становится громче, и боль, которую я когда-то испытывала, пытается снова овладеть мной.

Замок маячит вдалеке, крики моей сестры повисают в воздухе, и мои кошмары той ночи держат меня в плену, как всегда. Только это не совсем так, как обычно, потому что я все еще остаюсь собой, в сознании и осознаю все, что произошло с той ночи, когда все это произошло, но в нескольких футах от меня стоит уменьшенная версия меня.

Это не может быть кошмаром, но что еще это может быть? Видение?

Я качаю головой, желая, чтобы сцена передо мной изменилась, но этого не происходит. Как всегда, более молодая версия Кеннера насмехается надо мной сверху вниз, наполненная яростью, которой суждено навсегда изменить мою жизнь. Вместе с жизнью Норы.

Нора.

Мой взгляд перемещается туда, где она стоит, сердце колотится в груди, я задыхаюсь. Мне нужно двигаться, и нужно сделать это сейчас, пока он не начал действовать. Я пытаюсь пошевелить ногами, но ничего не происходит. Я пытаюсь закричать, пытаюсь привлечь его внимание и сосредоточить его внимание на мне, но это бесполезно. Что бы это ни было, где бы я ни была, я ничего из этого не контролирую.

Даже я сама.

Я прикована к месту, наблюдая за ужасами, разворачивающимися под новым углом, все еще неспособная заставить все это исчезнуть. Как будто мои мысли прояснились, я придвигаюсь ближе, становясь плечом к плечу со своей молодой «я», в то время как Кеннер направляется к Норе.

Ужас прожигает меня насквозь, но крик, который воет в ночи, принадлежит не мне; это ее — молодой «я».

Шум сотрясает сам воздух, когда всемогущий поток белого света снова поглощает мое зрение.

Вот почему это кажется таким знакомым. То же самое я чувствовала и той ночью.

Черт.

Я не знаю, что все это значит.

Пока белый свет снова не померкнет, все движется как в замедленной съемке, мои миры сталкиваются, когда я бросаюсь к Норе, и я сейчас, и я тогда, несусь к ней в приступе ярости. Но я не единственная, кто положил на нее глаз.

Там мальчик. Он едва ли выше меня, но он определенно быстрее. Его глаза прищуриваются, но он смотрит не на Нору, а на Кеннера.

— Папа, прекрати! — Его мольба звенит у меня в ушах, и мое тело напрягается.

Кассиан.

— Не подходи, сынок.

— Нет, отец. Нет! — кричит он, приближаясь к ним, пока моя детская версия светится.

Я не была ослеплена светом… Я