Прекрасные дьяволы - Ева Эшвуд

вызывают во мне особый вид голода, которого я раньше не испытывала. Как если бы они были зависимостью, коей просто не избежать.

Я прижимаюсь к Рэнсому бедрами, и его глаза вспыхивают жаром. Он сдвигает руку, чтобы просунуть в меня еще один палец, и к этому моменту я уже настолько влажная, что сопротивления просто не возникает.

Другой рукой он по-прежнему трогает мою грудь, и теперь становится грубее, сжимая один сосок так сильно, что у меня перехватывает дыхание. Затем наклоняется и целует меня, заглушая тихий стон. Прикосновение его губ к моим подобно электрическому разряду. От этого по моему позвоночнику пробегает искра, заставляя меня дрожать и прижиматься к его телу. Я могла бы отстраниться, попытаться его остановить, пока все не вышло из-под контроля, но нет. Я целую его в ответ.

Рэнсом издает тихий, довольный звук и сжимает мою грудь чуть сильнее, прежде чем скользнуть рукой вверх, обхватить меня за шею и притянуть к себе еще сильнее. Рот у него горячий, изголодавшийся, и я действительно ощущаю правдивость ранее сказанных им слов в каждом соприкосновении наших губ.

Он и правда скучал по мне.

И очень хочет меня.

Наши языки переплетаются, скользкие и настойчивые. Сердце все время сильно бьется, отсчитывая секунды, пока мы, как подростки, обжимаемся на кухне.

Я даже осознать не успеваю, как мои руки решают присоединиться к веселью: я просовываю их под рубашку Рэнсома, касаясь его рельефной мускулатуры. Он стонет мне в рот, а затем немного отстраняется, тяжело дыша.

– Черт. Ты даже не представляешь, что творишь со мной, ангел.

– Думаю, представляю, – шепчу я.

Меня накрывает тяжелое ощущение того, что между нами происходит, и я прикусываю губу, внезапно ощущая некую неуверенность. Ошеломление.

Рэнсом это прекрасно понимает, но не отступает от того, что видит в выражении моего лица. Он снова наклоняется, прикусывает мою нижнюю губу, а затем облизывает ее и снова целует меня.

Его пальцы не прекращают двигаться в моих шортах, и, когда он засовывает второй палец в мою влажную вагину, я издаю томный стон, бедра снова подаются вперед.

Это так чертовски приятно, что моя голова начинает кружиться. Рэнсом рядом, его тело прижато к моему, он трогает меня, дразнит, возбуждает. Сама с собой я такого никогда не делала, и пусть я знаю, что не должна подобного допускать, противостоять ему мне не хочется.

– Я все время думаю об этом, – хрипло бормочет Рэнсом.

Он впивается губами в мою шею, проводит языком по пульсирующей жилке, прежде чем отстраниться и посмотреть мне в глаза. Взгляд тяжелый и обжигающий, обычный сине-зеленый цвет его глаз сейчас потемнел, будто штормовое море.

– Думаю о том, какой охрененно потрясной ты была в то утро, когда проснулась и призналась, что тебе приснился сон обо мне и моих братьях, – говорит он. – Я думаю о том, как ты позволила мне довести тебя до оргазма, как ты открыла глаза и посмотрела на меня, когда была уже на грани.

Он подчеркивает последние слова и погружает пальцы еще глубже, чтобы трахнуть меня сильнее.

– Ты не представляешь, сколько раз я дрочил, вспоминая тебя, – стонет он. – Но ничто… ничто не смогло сравниться с настоящей тобой.

– О, черт!

Меня охватывает горячее, глубокое наслаждение, и глаза закатываются от восторга. Я задыхаюсь, а Рэнсом смотрит прямо на меня, явно намереваясь не упустить ни секунды происходящего.

– Ты уже близко? – шепчет он. – Уже на грани? Я хочу это увидеть. Хочу посмотреть, как ты кончаешь из-за меня. Черт, как же я по этому скучал, ангел.

С каждым предложением он все глубже погружает свои пальцы, и когда его большой палец поднимается, чтобы потереть мой клитор, я понимаю, что ни за что не удержу надвигающийся оргазм.

Бедра дергаются, выгибаются, и я бесстыдно льну к его руке, отдаваясь удовольствию, что обжигает кожу и требует большего.

– Рэнсом! – Его имя вырывается из меня отчаянно, сбивчиво, но мне все равно. В моей голове лишь желание кончить, наконец-то ощутить всю силу приближающейся кульминации. – Пожалуйста…

В его глазах горит огонь, и он наклоняется ко мне, снова крепко целуя.

– Да-а-а, – тянет он. – Кончи для меня, Уиллоу. Я хочу это увидеть, почувствовать. Давай, кончай на мои пальцы.

Это не совсем похоже на приказ – для этого слова слишком наполнены отчаянием, – но они действуют как волшебство, доводя меня до края и погружая с головой в оргазм, который я не смогла бы остановить, даже если бы захотела.

А я вообще этого не хочу.

Не тогда, когда Рэнсом целует меня в шею и свободной рукой трогает мою грудь, пощипывая соски, в то время как его пальцы вонзаются в меня жестко и быстро.

У меня перехватывает дыхание, и наслаждение достигает апогея. Тело напрягается, и на секунду, когда по мне пробегают восхитительные мурашки, я даже не могу сделать вдох. Затем это невероятное напряжение спадает, будто кто-то отпустил натянутую резинку, и я чувствую лишь жидкий жар оргазма. Я содрогаюсь и постанываю, пока на меня волна за волной накатывает чистейший кайф.

Рэнсом продолжает ласкать меня, теперь его пальцы двигаются медленнее, словно он вытягивает из моего тела все остатки удовольствия. Все до последнего.

Я задыхаюсь, наслаждаясь процессом, до тех пор, пока не становлюсь чересчур чувствительной и не начинаю жалобно хныкать, прося пощады.

– Вот она, моя хорошая девочка.

Рэнсом, наконец, останавливается и улыбается мне.

Он высвобождает пальцы из моего тела, и с них практически капает. Рэнсом поднимает руку, слегка двигает ими с голодной ухмылкой на лице, предлагая мне, но не заставляя облизать их дочиста.

Однако внутри меня все равно что-то вспыхивает. Отчаянная потребность, пусть я сейчас и испытала лучший оргазм за последние недели. Я игнорировала эту нужду с тех пор, как сбежала от них, бросила их, поклявшись никогда больше не возвращаться. Но сейчас, в эту секунду, я поддаюсь искушению.

Я хватаю его за запястье и подношу его пальцы ко рту, даже не колеблясь, прежде чем практически проглотить их. Я жадно посасываю каждый из них, наслаждаясь собственным сладким вкусом.

– Че-е-ерт, – стонет Рэнсом, запрокидывая голову. – Я бы сказал, что ты меня убиваешь, малышка, но, думаю, я уже умер и попал на небеса.

– М-м-м, – бормочу я, обхватывая пальцы, втягивая их глубже в рот и усердно посасывая, водя по ним языком.

Его глаза снова загораются похотью, и по тому, как он сжимает челюсти, я понимаю, что это действует на него так же сильно, как и на меня. Даже его голос звучит глубже, пока он