Деревня 'Нюркин луг', или тайна печатной машинки - Акулина Вольских

отозвался недоверчиво охотник. — Они-то не знают о том, что происходит на самом деле.

— Так мы расскажем! Кто-нибудь поверит. А это уже лучше, чем ничего. Но сначала зайдем в… Как там последняя деревня называется?

— Салово.

— Каааак? — визгнул в испуге Борис Борисович.

— Салово, — повторил Никита. — Свиней там разводят… Раньше разводили.

— Иии нам точно туда надо?

Не сговариваясь, мы обернулись на побелевшего порося.

— Да не трясись ты так, — засмеялась я. — Не отдадим мы тебя никому.

— Фууух. Вот успокоила.

— А вот мне дед рассказывал, — привычно начал Боян. — Про чёрного мясника…

— А про розового убийцу болтливых козлов он тебе не рассказывал? — свирепо хрюкнул хряк и ощетинился. — Ну так я сейчас расскажу!

— Ты не дослушал даже!

— И не собираюсь. Вот ещё, ерунду всякую слушать, которую глупый черт мелет.

— Сам ты глупый! И не ерунда это вовсе, а взаправду было.

— А откуда знаешь, что взаправду?! Видел кто? Нет? Вот и молчи.

Боян ещё пару раз покосился на друга, фыркнул и до самой деревни не открывал рта.

Как только вдалеке показались крыши домов, мы удивленно замедлили шаг. На первый взгляд, деревня была самой обычной. Бревенчатые дома, двускатные крыши. Вдалеке, на поле, паслось стадо коров. Посёлок был не то чтобы людный, но те жители, что нам встретились на пути, резко отличались от худощавых осиновцев. Холеные мужики с густой, лохматой растительностью на лице и висящими через ремень животами. Крепкие, упитанные, живые. Ничего общего с теми обморочными созданиями, что мы видели немного ранее.

— Досюда Градияр не добрался? — сдвинув брови, спросила я.

— Странно, — озадачился охотник.

Внимательно рассматривая округу, мы продвигались вглубь села. Обычное. Самое что ни на есть привычное село. На ветках плодовых деревьев обильно росли яблоки, груши, сливы. Кусты смородины ломились от гроздьев крупных ягод на ветках. В огородах на грядках размашистыми лопухами росли тыква и кабачки. А почти в каждом дворе бегали куры и гуси.

— Неслабый такой контраст, — сказала я, вспоминая пустые серые бугорки земли и поросшие травой поля в Осиновке.

— Не нравится мне это, — покачал головой охотник. — Странно.

— Что странно? — фыркнула Дашка. — Надо узнать сперва хоть что-то.

И, выйдя вперёд, Дашка направилась к самому высокому дому в посёлке.

На крыльце, словно в ожидании гостей, стоял мужчина. Лет сорока или чуть больше. Тоже вполне себе обычный колхозник в грубой льняной рубахе и широких штанах. С обветренным лицом и темно-русыми усами под носом. Увидев нас, он выпрямился, прищурился и сложил ладонь домиком надо лбом, чтобы солнечный свет не лупил в глаза.

— Здравствуйте, — крикнула Дарëна издалека. — Скажите, а кто здесь сейчас… Ну, за старосту.

— Я и есть, — отозвался мужчина глубоким баритоном. — А вы с каким делом пожаловали?

— Поговорить хотим.

— Путники? Издалека? Эка вас помотало, — осмотрев нас, сказал усатый.

Невольно пробежалась взглядом по каждому из нас. Долгий переход сказался на внешнем виде. Некогда новая одежда потерлась, испачкалась, а, местами, порвалась. Да и самим бы нам не повредил душ.

— Издалека, верно.

Мужчина добродушно улыбнулся и махнул на дверь в свой дом.

— Вижу. Входите, отдохнете с дороги, в баньку сходите, да расскажете потом, что вас сюда привело. А скотину пока в хлев загоним, накормим как следует.

Все как в сказке про Бабу-Ягу. Сперва напряглась и зачем-то осмотрела фундамент у крыльца в поисках курьих ножек. Мысленно сплюнула и вошла в дом за остальными.

Усатый мужчина задержался на входе, кликнул кого-то и, снова одарив меня улыбкой, отошел в сторону коренастого мужичка. Показал ему пальцем на невысокое строение в противоположном конце огорода, и тот понимающе кивнул. Видимо, поступили рекомендации по поводу бани.

В простенькой избе было непривычно просторно. Хозяин, которого, как оказалось позже, зовут Назар, усадил нас за стол, поставил на него кувшин с молоком и ржаные лепешки. Чуть поколебавшись, мы накинулись на еду, стараясь не слишком усердствовать. Хозяин то и дело подзывал мальчишку лет десяти, отправлял его куда-то и затем, выслушивал отчёт. Когда паренёк в очередной раз выполнил его поручение и сказал что-то тихо на ухо, хозяин улыбнулся и повернулся к нам.

— Готова банька. Можно париться.

При мысли о том, что вот-вот удастся смыть с себя всю усталось и дорожную грязь, моё сердце затрепетало. Когда до нас с Дашкой дошла очередь, мы чуть не вприпрыжку бежали между грядок к маленькому домику, утепленному мхом между венцами. Низко наклонив голову, вошли внутрь. Оставили одежду в прохладном предбаннике и нырнули в парную.

Внутри было жарко. Пахло покрытым копотью черным деревом, травами и березовыми вениками. Слева у входа на неприкрытой заслонкой каменной печи стоял большой чугунный котел с кипятком. Правее — чан с холодной водой Полок предусмотрительно был устлан соломой и высушенной травой, запах которой впечатывался в кожу и создавал эффект СПА-салона.

Нереальное расслабление. Виски немного сдавливало от тепла и иногда приходилось выскакивать в «раздевалку», чтобы не угореть.

Кожа стала мягче, щеки раскраснелись, а усталость, копившаяся все предыдущие дни, навалилась на плечи тяжелым плащом. Приятная усталость.

Не особо спеша, мы закончили с банными процедурами, насладились сполна этим деревенским хаммамом, вытерлись льняным домотканным полотенцем и облачились в чистые вещи, которые любезно предоставил нам хозяин СПА.

— Как будто заново родилась, да? — улыбалась Дашка.

— И не говори. Кайф, — согласилась я, еле ворочая языком.

На деревню спустился вечер, а с ним и притная прохлада, которая после жаркой парной была желанной и необходимой. Хихикая, мы вернулись в дом, где нас уже ждал накрытый угощениями стол и радушный усач. Мальчишка, Алёша, помогал отцу, расставлял новые блюда и уносил пустые. Людей в доме поприбавилось. За столом сидело уже человек пять, помимо Тима и Никиты.

— Отдохнули? — с улыбкой спросил Назар и зашелся сиплым смехом, когда вместо ответа от нас послышался довольный вздох. — Хорошо. Хорошо. Славно. Ну, рассказывайте тогда. Какой разговор вас ко мне привёл?

Дашка принялась рассказывать о том, что мы видели в деревнях, что узнали от