Распутье Воронов - Анджей Сапковский

Он остановил Плотву на пригородном холме, около свалки и глядел несколько минут. Не слишком долго, главным образом, из-за мух. Но ещё и потому, что спешил на север. Он даже боялся подумать о том, что может опоздать.

На перекрёстке он выбрал направление, указанное дорожным знаком.

В Бан Феарг.

Трактир «Под Раком и Улиткой» в Бан Феарге, так же, как и все трактиры, принадлежащие Эзре Метцгеркопу, имел новую вывеску. Она, кроме позолоченных букв в названии, украшена была баронской короной с семью лучами и четырьмя жемчужинами, сообщая о титуле владельца. Вывеска была столь прекрасна, что несколько дней после того, как она появилась, жители Бан Феарга толпами приходили с восхищением обозревать её. Ясное дело, доходы трактира от того весьма увеличились. С тех пор, как «Под Раком и Улиткой» получил новую вывеску, найти там свободное место стало трудно, трактир всегда было полон.

И сегодня тоже, поэтому Лозадо Кросс, охранник трактира, с неудовольствием глянул на новых гостей, трёх всадников, женщину и двух мужчин, зная, что ему сейчас придётся их выпроводить. А эти трое всадников, подумал сообразительный охранник, не принадлежали к тем, кто покорно снёс бы отказ. Веснушчатая женщина с льняной косой и зелёными глазами. У одного из мужчин сломанный нос, другой коротко острижен, чуть не наголо. Все трое вооружены до зубов. Лозадо Кросс чуял, что надо бы позвать на помощь остальных охранников, но постыдился — он не был слабаком и до сих пор справлялся со всеми трудными ситуациями. Он скрестил руки на груди и решил посмотреть, как пойдут дела.

А дела явно шли нехорошо. Веснушчатая женщина со злыми глазами нагло направила лошадь прямо на крыльцо, копытами чуть ли не на ступени, а руку держала на рукояти меча. Тот, со сломанным носом, тоже подъехал, стукнул о луку седла грозно выглядящей окованной дубиной.

— Мериткселл, Цибор, бросьте, — позвал сзади стриженый. — Нам это не годится. Гляньте на вывеску. Здесь явно набавляют цену за золотую корону и буковки, да мы просто разоримся. Давайте поищем другой трактир. Без позолоченной вывески, со жратвой простой, но хорошей. Дальше, в путь!

Лозадо Кросс вздохнул с облегчением.

Вывеска трактира «Под Раком и Улиткой» в Бан Феарге была совсем новая, краска и позолота на ней выглядели совсем свежими. А ещё она была украшена большой золотой короной с семью лучами и четырьмя жемчужинами.

Вокруг веял упоительный аромат варящихся раков.

Геральт намеревался остановиться и войти, хотя бы затем, чтобы поздороваться со знакомым ресторатором. Однако передумал. Он помнил, что в таких заведениях бывали соглядатаи префекта. А ему не хотелось, чтобы Эстеван Трильо да Кунья узнал о его путешествии на север.

Он повернул лошадь и уехал.

В окрестности Рокаморы он прибыл ночью. Светила полная луна, в имении горели огни, долетал запах дыма. Геральт не собирался приближаться и тем более въезжать. Он лишь постоял несколько минут на холме, посмотрел. Потом пришпорил Плотву, пустил её рысью.

Юпитер Мелло, королевский пристав обвёл пустое помещение недоумевающим взглядом.

— Никого нет? — недоверчиво спросил он. — Никто не пришёл?

— Ага, вроде того. — Йон Бервоетс, староста Бан Филлима, поскрёб в затылке. — Выходит, что никто…

— Не понимаю, — помрачнел пристав. — Совершенно не понимаю. Ещё вчера рвались, отталкивая один другого… И неудивительно, имение прекрасное, расположение — лучше не бывает… А сегодня будто мор на них напал. Никто не будет участвовать в торгах? Не понимаю. Почему?

— Тут такое дело, господин… — староста снова почесался. — Перепугались людишки. Забоялись.

— Забоялись? Чего?

— Говорят… — запнулся староста. — Говорят, что имение это проклято. Рокамора — по-эльфийски «месть». Хозяин, тот ведьмак, которого в Стурефорсе казнили, из мести проклял это место…

— Суеверие! Люди в это верят?

— Да как же не верить? — староста отвёл глаза. — Когда многие видели…

— И что же они видели?

— Привидение.

— Что?

— Привидение там ночью явилось, на холме около Рокаморы. Многие видели. Светло было, луна полная… Лошадь — привидение, и сам — привидение, с белыми волосами… Точно он, как есть. Тот ведьмак, коего казнили, возвращается привидением. Мстить, значит, будет…

— Суеверные деревенщины! — фыркнул пристав. — Темнота! Привидение им привиделось, балбесам. Чёртовы невежды! Деревенские дураки!

Правду говоря, ещё дед Юпитера Мелло пахал целину деревянной сохой и гадить ходил за амбар, но нынешний королевский пристав предпочитал об этом уже не помнить.

— И что мне теперь делать? — он развёл руками. — Приказано мне начальством эту Рокамору продать с молотка в пользу казны… Эй! А вы кто такой?

— Прощенья просим, — сказал прибывший. — Туда ли я попал? Продажа с торгов имения Рокамора — это здесь?

— Здесь, — сказали в один голос пристав и староста.

— Но вижу, что желающих немного, — прибывший обвёл взглядом пустое помещение. — Только я один. Значит, начальная цена вряд ли поднимется, не так ли?

— Выходит, так, — равнодушно подтвердил Юпитер Мелло. — Что ж, можем начинать. Ваше имя, для порядка?

— Меня зовут Тимур Воронофф.

В одиноком хозяйстве что-то происходило. Издали были слышны бабьи крики и причитания, собачий лай. Геральт подъехал ближе.

У колодца лежала убитая собака. Другая бегала по двору, заливаясь лаем. У избы, на бревне, служащем скамьёй, сидел, а точнее, полулежал здоровенный детина с головой, обмотанной окровавленной тряпкой. Рядом стояла баба в понёве, махала руками и причитала, не умолкая ни на минуту. Парень в льняной рубахе глянул на Геральта исподлобья. На его опухшем лице виден был след от удара плетью.

— Зашибли моего мужика, покалечили! — выла баба. — И нет на них кары, извергов! И как только земля их носит, чёртовых выродков!

— Что тут случилось? — спросил Геральт с высоты седла. — Напал на вас кто?

— А напали, добрый господин, напали! Разбойники из пекла родом, чтоб им провалиться! Одна девка и два головореза! Девка была конопатая, как индюшкино яйцо, а у одного головореза нос кривой. Во двор впёрлись, как к себе, ни здрасьте, ни дозвольте, и давай коней поить. Пёс на них залаял, так они его взяли да и порешили, зарубили. Парнишка выбег пса оборонить, они его плетью отстегали. Мужик мой с топором на них пошёл, хотел со двора согнать, так эта подлая девка мечом его по лбу рубанула… Сами поглядите… Выживет, не выживет, незнатко… Вот, господин, экие злодеи окаянные, неужто нет на них никакой кары… Против таких только ведьмак сдюжит… Ведьмак! А слухи ходят, что одного ведьмака в Стурефорской тюрьме казнили. Это что же такое, господин? Ведьмака в тюрьму сажают и казнят, а разбойники свободно по стране разъезжают, людей калечат?

Раненый мужик