Тайная вечеря - Хавьер Сьерра

— Mut, Nem, A, Los, Noc...

В нескольких метрах над их головами эти же звуки клокотали в горле Прорицателя. Он несколько раз произнес их и, ликуя, покинул свое укрытие. «Какая коварная шутка», — думал он.

Потирая руки, он уже предвкушал, как повергнет в ужас Рим сообщением о своем открытии.

39

Рим, несколько дней спустя

— Мы должны спешить. Скоро двенадцать.

Джованни Аннио де Витербо покидал свой особняк на западном берегу Тибра только в экипаже и в сопровождении верного секретаря Фабио Понте. Это была еще одна привилегия, дарованная хорьку Его Святейшеством Александром VI. Однако подобная пышность затмевала его разум. Аннио де Витербо и в голову не могло прийти, что юный Фабио, столь образованный и утонченный, был племянником падре Торриани. Он и не догадывался, что именно его глазами Вифания наблюдала за деятельностью одного из самых неоднозначных и беспринципных персонажей в истории.

— Двенадцать! — повторил он. — Ты меня слышал? Двенадцать!

— Вам незачем так беспокоиться, — учтиво ответил Фабио. — Мы успеем. У вас очень быстрый кучер.

Он никогда не видел хорька таким взвинченным. Такие, как он, редко спешили. С тех пор как по настоянию Его Святейшества он приобрел недвижимость по соседству с владениями Борджия, он разъезжал по Риму так, словно город принадлежал ему. Он ни перед кем не отчитывался, приезжал и уезжал, когда ему заблагорассудится. Что бы он ни делал, все получало полное одобрение. Злые языки утверждали, что он заполучил свои привилегии благодаря страстному желанию понтифика создать легенды о древности, благородстве и божественном происхождении его рода. Несомненно, никто не мог сравниться с Аннио по части россказней. Он обнаружил удивительные факты о происхождении валенсийского Папы. По его версии, Папа был потомком бога Осириса, посетившего Италию в древности, чтобы научить ее обитателей пахать землю, варить пиво и даже подстригать деревья. Он всегда подкреплял свои выдумки классическими текстами и часто цитировал отрывки из Диодора Сицилийского, дабы оправдать свою странную одержимость мифологией фараонов.

Ни Вифании, ни инквизиции не удавалось воспрепятствовать распространению подобных выдумок. Папа обожал этого плута и даже разделял его лютую ненависть к роскоши просвещенных дворов Флоренции и Милана, библиотеки которых представляли серьезную угрозу абсурдным идеям Аннио. Последнему было хорошо известно, что переводы Марсилио Фичино текстов, приписываемых великому египетскому богу Гермесу Трисмегисту, также известному как Тот, бог мудрости, не оставляли камня на камне от его измышлений. В них не упоминался визит Осириса в Италию, ничего не говорилось о связи между Апеннинами и богом Аписом или городом Озириселла и визитом египетского бога в окрестности Тревизо в незапамятные времена.

До сегодняшнего дня Фабио полагал, что одно упоминание имени Фичино было способно заставить маэстро Аннио потерять самообладание. Но теперь ему стало ясно, что он ошибался.

— Ты уже видел убранство апартаментов Папы?

Фабио покачал головой. Пытаясь представить себе, куда это может так спешить хорек, он был всецело поглощен стуком копыт по брусчатке.

— Я покажу тебе, — с энтузиазмом заявил Аннио. — Сегодня, Фабио, ты познакомишься с великим создателем этих фресок.

— В самом деле?

— Разве я тебе когда-либо лгал? Если бы ты увидел картины, о которых я говорю, то понял бы их значение. На них изображен бог Апис, священный вол египтян. Этот пророческий образ напрямую связан с нашим временем. Или ты не замечал, что на гербе нашего Папы также изображен вол?

— Вы хотели сказать... бык?

— Да не все ли равно? Важен сам символ, Фабио! Рядом с Аписом изображена богиня Изида. Величественная, как королева Испании, она восседает на небесном троне с открытой книгой на коленях и наставляет Гермеса и Моисея, сообщая им древние знания и законы. Можешь себе представить?

Фабио закрыл глаза, сделав вид, что сосредоточенно обдумывает слова учителя.

— Эти фрески свидетельствуют о том, дорогой Фабио, что Моисей получил свои знания из Египта, а мы, христиане, унаследовали их от него. Ты осознаешь гениальность искусства? Теперь ты понимаешь, какой возвышенный смысл скрывается в том, о чем я тебе говорю? Наша вера, дорогой Фабио, родом из далекого Египта. Как и семья нашего Папы. Даже в Евангелиях говорится о том, что Иисус бежал в эту страну, спасаясь от Ирода. Разве тебе это ни о чем не говорит? Все проистекает из Нила!

— Человек, с которым вы намереваетесь встретиться, тоже оттуда, маэстро?

— Нет. Он не оттуда. Но он много знает о тех местах. Он много чего привез мне от этого источника мудрости.

Аннио умолк. Упоминание о египетских корнях христианства вызывало у него противоречивые чувства. С одной стороны, его воодушевляло то, что каждый день приносил новые встречи с мыслителями, которые, подобно этому Леонардо из Милана, владели тайной и воплощали ее в своих произведениях. «Мадонна», к примеру, повествовала о встрече Иисуса и Иоанна, которая якобы состоялась во время бегства семьи Иисуса в страну фараонов. С другой стороны, неосмотрительность в разглашении подобных истин могла угрожать нравственной стабильности Церкви и привести к потере некоторых ее привилегий. Как бы отреагировал народ, если бы узнал, что Христос был не единственным богочеловеком, восставшим из мертвых? Разве, узнав о необычайных параллелях между жизнью Спасителя и Осириса, люди не стали бы задавать неудобные вопросы и настойчиво обращаться к Папе, обвиняя отцов Церкви в грубом копировании чужой священной истории?

Нанни беспокойно заерзал на сиденье.

— Видишь ли, Фабио, вся мудрость, скрытая во фресках папского дворца, — это ничто в сравнении с тем, что я надеюсь сегодня получить. — Юный ассистент опустил глаза, опасаясь, что учитель заметит вспыхнувшее в них любопытство. — Если он передаст мне то, что я ожидаю, в моих руках окажется ключ ко всему, о чем я тебе рассказывал. Я буду знать все.

Аннио опять замолчал, заметив, что экипаж замедлил ход. Отодвинув занавеску, он обнаружил, что Рим остался позади, а они приближаются к месту назначения.

— Думаю, мы скоро приедем, падре Аннио, — объявил его ассистент.

— Чудесно. Посмотри, нас кто-нибудь встречает?

Высунув голову из экипажа, Фабио с любопытством уставился на приближающуюся громаду беленого здания постоялого двора. «Зеленый великан» был известным местом встречи паломников, а также беглецов от правосудия. В самом деле. У входной двери им махал рукой, закутавшийся в коричневый плащ человек.

— Там какой-то человек. Он, кажется, узнал нас.

— Это должен быть он, Оливерио Джакарапда. Прошло много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Джакаранда? — Юный секретарь запнулся. — Вы его знаете, маэстро?

— О да. Мы с ним старые друзья. Тебе не о чем беспокоиться.

— Со всем надлежащим уважением, маэстро, но это не самое безопасное место для такого человека, как вы. Если вас узнают, мы можем стать жертвами нападения или похищения...

Аннио лукаво улыбнулся. Фабио даже не подозревал, сколько сделок он уже заключил в этом самом месте. Ведь еще задолго до того, как он занял официальный пост при Александре VI, «Зеленый великан» был одной из его любимых «баз». Хозяева заведения хорошо его знали и уважали. Ему нечего было бояться. Здесь старинные статуи, полотна, стеллы, документы, одежда, благовония и даже саркофаги обменивались на тугие кошельки с золотом из казны понтифика. Джакаранда был одним из его лучших поставщиков. Приобретенные у него предметы немало способствовали карьерному росту Аннио. И то, что испанец вернулся в Рим, пожелав срочно его видеть, могло объясняться только его стремлением предложить что-то важное.

Выбираясь из экипажа, Аннио дрожал от волнения: неужели он наконец получит древнее сокровище? Неужели испанец действительно привез ему ту заключительную деталь, которую он так жаждал заполучить?

Живое воображение маэстро пустилось вскачь. Пока Фабио закрывал за ним дверь экипажа, хорек потирал руки, предвкушая величайший в его жизни успех.

Приезд Джакаранды был как нельзя более кстати. Накануне вечером Нанни опять встретился с главой ордена доминиканцев, взрывным Джоакино Торриани, чтобы лично услышать последние новости об этом деле с «Тайной вечерей». Во время приватной аудиенции с Его Святейшеством магистр признал, что в этой удивительной фреске действительно было обнаружено тайное послание. «Леонардо, — сообщил он, — скрыл в образах персонажей фразу, обращение, написанное на странном языке, которое нам теперь предстоит расшифровать. Письмо из Милана разрешило для нас эту загадку».

Торриани продекламировал это изречение Папе и хорьку. Никто не понял ни слова. Однако для Нанни скрытое в «Вечере» обращение звучало однозначно по- египетски.