Хозяйка книжного магазина на краю света - Рут Шоу

К декабрю 1984 года я покинула Сидней, направляясь в горы Фьордленда к Лэнсу.

____

В феврале 1986 года мне позвонил дядя Билл. Он сказал, что Салли-Энн убили.

Ее тело нашли в пруду в Столетнем парке Сиднея. Ее задушили и утопили.

Федеральный полицейский Питер Смит, у которого был роман с Салли-Энн, дал показания на следствии: по его словам, она опасалась, что Недди Смит и Роджер Роджерсон могут попытаться убить ее. Судмедэксперт заключил, что для предъявлений обвинения улик недостаточно и что убийство совершено неизвестным лицом (или группой лиц). В итоге по этому делу официальное обвинение никому так и не предъявили.

Примерно четыре года спустя дядя познакомил меня с недавно избранным политиком, которого он знал и которому доверял. После телефонного разговора с ним я по почте отправила ему информацию, которую мне оставила Салли-Энн. Свидетельствовать на судебном заседании я отказалась, поскольку теперь мне нужно было думать о безопасности Лэнса и Дэйна. Я твердо верила, что Дэйн, живущий с мамой в Мельбурне, не застрахован от «ответного удара».

Несмотря на то что Роджерсона уволили из полиции в апреле 1996 года, его преступная деятельность продолжилась: его приговаривали к тюремному заключению несколько раз за различные преступления. Сейчас он отбывает пожизненный срок вместе еще с одним бывшим полицейским Гленом Макнамарой за убийство двадцатилетнего наркодилера Джейми Гао в мае 2014 года. Их апелляция была отклонена в июле 2021-го.

В 1995 году на экраны вышел телесериал «Blue Murder», действие которого происходит в Сиднее 1980-х. Сериал рассказывает о деяниях Роджерсона и Недди Смита. В 2017 году вышло продолжение – мини-сериал из двух серий «Полицейский-убийца» (Blue Murder: Killer Cop), в котором подробности истории бывшего детектива Роджера Роджерсона («Доджера») раскрываются дальше.

Байки из магазинов

Джек и путаница во временах года

«Закрыто на зиму. Позвоните мне, если хотите, чтобы я открыла магазины». Именно это написано на вывеске возле книжных магазинов в межсезонье. Зимой Манапоури практически впадает в спячку. У нас нет лыжных полей, куда могли бы ходить лыжники и сноубордисты; многие пешеходные тропы закрыты, поэтому я закрываю магазины в конце апреля и вновь открываю их в середине сентября или ближе к его концу. Хорошая возможность пополнить запасы, провести генеральную уборку и поухаживать за редкими и старыми книгами.

Как-то в начале сентября я полола сад возле детского магазина и вдруг заметила мальчика лет десяти, стоявшего у двери главного.

– Уже не зима. Почему вы не открыты?

– Я откроюсь через несколько недель, но могу открыть двери и сейчас, если ты хочешь.

– Тогда вам следовало указать, что вы закрыты зимой и ранней весной, – сказал мальчик серьезным тоном.

Пока я открывала двери главного магазина, я спросила у него, какие книги он любит читать.

– В детском книжном магазине сейчас пусто, потому что зимой я храню все книги из него в другом месте, – сказала я. – Но ты можешь осмотреться в этом магазине. Меня зовут Рут, а как зовут тебя?

– Джек. Я здесь с мамой на неделю. Вы должны были открыться четыре дня назад.

Он явно не собирался сдаваться. Синяя вязаная шапка Джека почти сползала ему на очки. Он был одет в самый раз для прохладной погоды.

– Что ты любишь читать, Джек? – спросила я в очередной попытке отвлечь его от моего очевидного незнания времен года. Он стоял посреди магазина, осматриваясь.

– Про асцидии. Они водятся дома, на пристани. Вы знаете, что такое асцидии?

По счастливой случайности кое-что об асцидиях я знала, ведь Лэнс был дайвером и подводным фотографом, и я сама ныряла во Фьордленде, а их там множество.

– Асцидии? Да, я их видела, когда ныряла.

– Ух ты, это так круто!

Джек снова смотрел на меня с интересом: я оказалась не такой глупой, как он думал.

– У меня в библиотеке есть книга об асцидиях, – сообщила я. – Сейчас принесу.

Какое облегчение! Я реабилитировалась.

Джек просмотрел книгу с интересом.

– Вы знаете, что белая асцидия водится только во Фьордленде? – спросил он.

– Нет. Интересно, почему? – ответила я.

В этот момент подошла его мама: она была в одном из наших местных магазинов.

– Джек ждал встречи с вами целых четыре дня, – сказала она.

– Почему вы не позвонили? Я бы открыла магазин для него.

– Он хотел сказать вам лично, что сейчас не зима. Он ждал, когда вы поймете, что на дворе весна.

Мама Джека прекрасно знала манеры своего сына.

– Да, он мне так и сказал.

Я предложила Джеку книгу, но его мама сказала, что лучше они возьмут ее почитать, когда вернутся на очередные каникулы.

Когда они уходили, я слышала, как Джек говорил матери:

– Я сказал ей, что сейчас весна!

Пора менять вывеску.

Глава 23

Возвращение домой

Когда я прилетела в Веллингтон, меня переполняли смешанные чувства. Меня ждал Лэнс вместе с десятилетним Дэйном, которого он усыновил еще младенцем. Дэйн приехал из Мельбурна, чтобы провести школьные каникулы с отцом. Так у меня появилась новая семья. Мы с Лэнсом обнимались, смеялись и плакали, у нас обоих в голове царил хаос, и мы понимали, что для нас это очень большое дело: мы оба начинали с чистого листа. Лэнсу было тогда сорок два, мне – тридцать восемь.

Загрузив свои два чемодана в багажник, мы отправились на паром «Интерайлендер» до Пиктона. Там мы планировали начать наш первый «семейный отпуск». Для меня это время стало напряженным: я отчаянно хотела быть с Лэнсом после столь долгой разлуки, но часть меня все еще находилась в Кингс-Кроссе, поддерживала Салли-Энн и других уличных трудяг.

Я все еще не чувствовала себя в безопасности, постоянно думая, что хаос, который я пережила, снова настигнет меня. Неужели я могла так легко сбега`ть и начинать заново? А еще пугала другая мысль: была ли я действительно готова к новым серьезным отношениям?

Дэйн был очень красивым мальчиком с потрясающей улыбкой, и его постоянная болтовня помогла мне успокоиться. Моему собственному сыну сейчас было уже двадцать лет, и он почти достиг возраста, когда мог дать согласие на наше общение, – но сейчас рядом со мной находился другой мальчик, державший меня за руку, уверенный, что все будет хорошо. Помню, как говорила себе: вот она, моя возможность изменить курс своей жизни, перестать бегать. У меня в голове постоянно возникал образ – ветровое стекло автомобиля, усыпанное тяжелыми каплями дождя. По мере того как дворники смахивали капли, я начинала отчетливо видеть