Сказки и легенды Систана - Народные сказки

А девушка говорит:

— Наджма, мне надо идти, чтобы потом не пришлось нам обоим раскаиваться.

Наджма отвечает ей:

— Иди куда хочешь, но я никуда не пойду. Я не хочу быть трусом.

И девушка ушла, а Наджма остался.

Теперь послушай несколько слов о проклятом Фалишт-аге, который пошел к царю и жаловался ему. Был у царя палач, звали его Батташ. Царь сказал ему:

— Батташ, иди и приведи сюда Наджму.

Батташ пошел в сад, чтобы выполнить царский приказ. Наджма увидел, что идет к нему царский палач, и сложил такие стихи:

Брат мой пришел, брат мой Батташ пришел,Словно из пламени искра, стремительно он подошел,Видно, меня, несчастного, хочет Батташ казнить —Голубь в силке охотника гибель свою нашел.

А Батташ отвечает ему:

Брат, скажи мне правду, окажи мне милость,Зернышко граната, что с тобой случилось?Вижу побледнел ты, цвет лица стал желтым,Что с тобой за горе, брат мой, приключилось?

Наджма сказал тогда:

— Брат мой, если бы я не попал в беду, как бы я здесь оказался?

Палач в ответ:

— Пойдем, тебя требует к себе царь!

Теперь оставь его и послушай про царскую дочь. Она переоделась так, чтобы ее никто не узнал, закуталась в семицветный платок и уселась возле царского дворца, чтобы посмотреть, что дальше будет с Наджмой. Видит — Батташ ведет Наджму во дворец, она тихонько проскользнула следом. Батташ провел Наджму в дворцовый зал, где царь принимал гостей.

Царь увидел их и говорит:

— Батташ, руби ему голову!

Батташ взял топор, поднял руку — и тотчас рука у него отнялась. И тут Наджма, обращаясь к царю, сложил таки стихи:

О повелитель наш, о ты, что правишь нами,То тихий, как вода, то грозный, словно пламя,Ты не боишься дня, что непременно будет,Когда за смерть мою тебя господь осудит?

Ну, и как палач ни пытался убить Наджму — и рукой, и ногой, и палицей — ничего не выходит у него.

Поднимет ногу — нога тут же онемеет, поднимет руку — а рука отнимается, словно от паралича. Короче говоря, не смог он казнить Наджму.

И тогда царь приказал:

— Отведите его, вздерните на виселицу.

И вот Наджму повели на казнь.

А ты послушай теперь, я расскажу немного о той старушке, которая приютила Наджму. Когда она увидела, что его ведут на казнь, она разразилась плачем и произнесла такие слова:

Наджму ведут на казнь, глядит старуха-мать,Рыдания свои не в силах удержать.Зачем рыдаешь ты, несчастная старуха?Ведь мукам суждено любовь сопровождать.

Подумала про себя: «Несчастная старуха, что ты плачешь? Тот, кто влюблен, тот играет жизнью. Того могут и в темницу бросить, и казнить! Чего же ты плачешь?»

А царская дочь, увидев, что Наджму повели на казнь, облачилась в доспехи и пошла на площадь. Думает: «Если Наджму будут казнить, я этого не потерплю, всех там перебью».

А теперь опять послушай про Наджму. Когда его вели по улицам на казнь, караульщики, что шли с ним рядом, сказали:

— Наджма! А сейчас сложи какие-нибудь стихи!

Наджма ответил им:

Плененного Наджму хан отвести велитВ собранье, где его любимая сидит,И просит у него, чтоб песни распевал он.Но станет ли он петь? Ведь саз его разбит.

Повели его мимо дома, где была высокая надстройка. В этом доме жил один человек, который недавно женился. Жена его выглянула из окошка и говорит мужу:

— Это ведут Наджму, я хочу ему что-то сказать.

Муж говорит ей:

— Ничего из этого хорошего не выйдет, ведь Наджма влюблен и не ведает, что творит. Он скажет что-нибудь, на что ты ответить не сможешь.

— Ничего, пусть говорит, что хочет, — отвечает женщина. Высунулась в окно, кричит Наджме: — Эх, Наджма, разве не нашлось какой-нибудь девушки попроще, хотя бы купеческой дочери, чтобы ты посватался? Влюбился ты в царскую дочь, а теперь тебя ведут на казнь.

Услышал эти слова Наджма, стал озираться вокруг, потом поднял голову вверх и увидел, что какая-то девушка выглядывает из окна и кричит ему. И сказал:

О ты, что смотришь так из этого окна,Одна из тех зевак, кем улица полна!О, если б только мне твои достались губы —Как воду пьют в жару, я б выпил их до дна.

Услышал это муж и говорит ей:

— Чтоб тебе пусто было, завяжи углы своего платка! Я, — говорит, — так и знал, что он что-нибудь такое скажет, проклятый!

Ну и вот его привели на площадь. Наджма увидел свою возлюбленную в доспехах и сказал такие стихи:

О краса моя нежная, вижу твой черный наряд,Вижу ротик, подобный бутону, и вижу, как очи горят.Ты надела броню, чтоб сразиться с несчастным Наджмою,Иль пришла посмотреть, как невинного люди казнят?

И вот Наджму раздели и хотят его повесить, но не могут. Опять ничего не выходит у палачей, как они ни стараются — ведь его незримо охраняет повелитель правоверных. И тогда царь велел:

— Отведите и бросьте его в темницу.

Наджма хочет снова надеть на себя одежду, а одежды нет, ларские жулики ее украли. И тогда Наджма сложил такие стихи:

Царь хотел Наджму невинного казнить,Палачи не знали, как им поступить,А тем временем Наджмы одеждуВоры под шумок сумели утащить.

И провозгласил:

— Кто бы ни унес мою одежду — принесите, ведь вы опозорили Лар.

Ну, как бы там ни было, принесли ему одежду, он надел ее на себя. И повели его с площади. А царская дочь — возлюбленная Наджмы — побежала вперед, чтобы посмотреть, куда его везут. Видит: возле одного дома какая-то девушка доит корову. Царевна и говорит ей:

— Девушки, дай-ка мне твой подойник, я подою вместо тебя корову.

Сама думает: «Тайком подсмотрю, куда Наджму повезли». И вот Наджму повезли мимо, взгляд его упал на девушку, что доит корову, а та глаз с Наджмы не сводит, хоть и делает вид, что корову доит.

И тут Наджма сложил такие стихи:

Наступило утро, стадо вышло из хлевов,Доят черноокие красавицы коров.Не коси глазами! Разобьешь подойник,Если ты моих не станешь слушать слов.

А она ему отвечает:

— Что ты думаешь о подойнике? Позаботься лучше о себе!

И тут Наджма сложил такое двустишие:

Краса моя, с губами как коралл,Из-за тебя Наджма в тюрьму попал!

И двумя стихами ответила ему возлюбленная:

Я на тебя с надеждою гляжу —Чтоб выкупить тебя, я серьги заложу.

Ну, и Наджму отвели в темницу. А у царской дочери была пара серег. Она отдала их тюремщикам, чтобы те каждый вечер пускали Наджму на свидания к ней.

Ну, и они выпускала его каждый вечер, когда смеркалось. Наджма уходил в замок к своей возлюбленной — и до утра они предавались любовным играм и утехам.

Четыре, пять ночей он так приходил, а однажды ночью девушка решила испытать Наджму. Крепко заперла ворота — мол, посмотрю я, сможет ли Наджма взломать дверь или перелезть через забор.

Вечером, когда Наджма пришел, он, как ни старался открыть ворота, не смог сделать этого. Не стал он лезть через забор, а сказал из-за ворот такие стихи:

Пусть того умельца покарает бог,Что получше вытесать дверей не мог.Что это за дом, в который входа нет,Между мной и милой — роковой порог.

А девушка изнутри, из-за ворот отвечает Наджме:

О Наджма, зачем же ты так много говоришь?Почему ты мастера умелого коришь?Для тебя ни дверь, ни стены — не преграда,Если вправду страстью ты ко мне горишь.

И говорит ему:

— Выломай дверь! Ты что, боишься, что завтра ее не починят? А не хочешь дверь выломать — лезь через стену, зачем ты зря ругаешь плотника? Ведь я не могу этого сделать, я жду этого от тебя!

И тогда Наджма взломал дверь и вошел, и они предались утехам и наслаждениям, и тут прокричал утренний петух. Наджма сказал:

Быть тебе ощипанным, проклятая ты птица!Чтоб тебе без лап и крыльев очутиться!Ты запел, когда с любимою я рядом,Чтоб тебе, проклятому, сквозь землю провалиться!

И снова они стали беседовать друг с другом, и снова прокричал петух. Наджма сказал опять: