От лжекапитализма к тоталитаризму! - Михаил Антонов

Во всех этих мерах, которые не только взламывали старые, окостеневшие социальные структуры, но в действительности ощутимо улучшали и материальное положение широких слоёв, не было, однако, видно подлинно нового общественно-политического «проекта». Характерно, что Гитлер обладал только концепциями завоевания власти — как внутри страны, так и за её пределами, но не завораживающим проектом нового общества. По сути дела он и не хотел изменять общество — он хотел только получить его в свои руки. Уже в 1925 году один из его собеседников отметил «его идеал — Германия, где народ организован примерно так, как армия», а позже, ближе к концу процесса захвата власти, он сам сказал, что строй Германии «отныне — это порядок в укреплённом полевом лагере».

Действительно, вся Германия стала выглядеть как страна, построенная по армейскому принципу. Ректор считался «вождём университета», предприниматель — «вождём предприятия», наряду с этим существовало огромное количество партийных вождей… В Гитлере все эти всеохватные отношения «вождь — ведомые», в которые был встроен каждый человек, находили своё псевдорелигиозное и возвышенное надо всем земным завершение, один экзальтированный член церковного совета из Тюрингии заверил даже: «В образе Адольфа Гитлера к нам пришёл Христос». Все в стране приносили клятву на верность фюреру: «Адольф Гитлер — это Германия, а Германия — это Адольф Гитлер. Кто присягает Гитлеру, присягает Германии».

Бесконечными церемониями заложения Первого камня и Первой лопаты вырытой земли на развернувшихся стройках он создал своего рода сознание мобилизации. Шумными кампаниями отмечались очередные победы у конвейера или прорывы на полях.

Всё это давало нацистам основание говорить о конце всяких классовых различий и возникновении народной общности всех, «кто трудится головой и руками», порождая у каждого гражданина чувство причастности к делам страны, что и является главным признаком тоталитарного государства. «Новый и решительный момент в фюрерском государстве состоит в том, что оно преодолевает присущее демократии деление на правителей и управляемых в единстве, в котором сливаются фюрер и его приверженцы». Вот это и есть тоталитаризм. Вся страна обретает единство в ковше переплавки.

«Особенно строго эта идея единства внедрялась в НСДАП: партия преодолела не только интернационалистскую, но и демократическую идею, она была целиком построена на принципе ответственности «каждый за каждого».

В то же время Гитлер стремится держать партию в стороне от воздействия на правительственные дела. НСДАП не обладала политическим приматом перед государством; единство реализовалось лишь в личности Гитлера, который и далее в значительной степени удерживал в своих руках нити зачастую раздробленных компетенций.

Несмотря на то что нацистская партия провозглашалась «социалистической», Гитлер еще более туманно писал о «социализме», каким он представлял его себе в новой Германии. И это неудивительно если учесть данное Гитлером определение «социалиста»:

«Тот, кто готов рассматривать цели нации как свои собственные в той мере, когда для него нет более высокого идеала, чем благосостояние нации; тот, кто понимает наш государственный гимн «Германия превыше всего» в том смысле, что для него нет в мире ничего выше его Германии, народа и земли, тот является социалистом».

Гитлер внимательно следил за опытом строительства социализма в СССР. Он даже заявлял, что предпосылкой проведения политики расширения жизненного пространства должен был стать «четырёхлетний план» по образцу Советской России. Но на прямую национализацию предприятий он так и не пошёл, и это дало Фесту основание утверждать, что, по сути, в Германии остался налицо капиталистический строй, только он был многократно завален и искажён до неузнаваемости авторитарными командными структурами. Это, конечно, не так. Гитлер сделал несколько шагов по пути к построению корпоративного государства, в плане контроля над крупным капиталом и подчинения его деятельности целям государства он, как уже отмечалось, пошёл дальше, чем Муссолини в Италии и Рузвельт в США. Однако и в Италии, и в США органы государственного регулирования экономики возникли под давлением трудящихся, а в Германии они были навязаны властью «сверху», при молчании «низов», исключительно в интересах подготовки к войне. Из-за незавершённости корпоративного государства Гитлер так и не смог в такой степени сконцентрировать все ресурсы страны для решения общенациональных задач, как это было сделано в СССР. О такой концентрации усилий, которая была осуществлена в 1939–1941 годы в СССР и превратила всю страну в единый цех по производству вооружения, немцы не могли и мечтать. Нацистское фюрерское государство осталось полутоталитарным и полукорпоративным.

Это и не удивительно. Ведь главное для Гитлера — не экономика и не социальное устройство государства, а создание новой породы людей, расы арийских господ. Он писал:

«Кто видит в национал-социализме только политическое движение, тот почти ничего не знает о нём. Это — ещё большее, нежели религия, это — воля к сотворению нового человека».

«Если мы хотим создать фактор силы, то тогда нам нужны единство, авторитет и дисциплина. Мы никогда не должны руководствоваться мыслью о создании некой армии политиков — нужна армия солдат нового мировоззрения».

А это означало переделку целого народа, превращение бюргеров в «идейных солдат», потому что «то, что мы сегодня имеем, это уже марксистские людские массы, а не немецкий народ».

Идеалом Гитлера был мир античности — Афины, в особенности Спарта, в которой он видел «наиболее чистую форму расового государства в истории мира». А этот идеал в XX веке был уже принципиально недостижим.

И всё же то, что произошло в Германии после прихода Гитлера к власти, в мире окрестили «экономическим чудом».

«Страна ещё недавно была в самом жалком состоянии, её казавшееся безвыходным отчаянное национальное и социальное положение, похоже, соединяло в себе все кризисы и беды времени — и вдруг ею восхищаются как примером…

Приезжали делегации со всех концов света и изучали мероприятия Германии по достижению экономического подъёма, устранению безработицы и обширную систему социальных достижений: улучшение условий труда, питание в заводских столовых и обеспечение жильём на основе дотаций государства, сооружение спортивных площадок, парков, детских садов, соревнование между предприятиями, конкурсы на звание лучшего по профессии, систему поездок в отпуск на судах организации «Сила через радость», и дома отдыха для рабочих.

Проект четырёхкилометровой массовой гостиницы на острове Рюген, который для быстрой доставки десятков тысяч гостей предусматривал собственную сеть метро, получил главную премию на парижской Всемирной выставке 1937 года»…

К.Я.Буркхардт восславил в письме к Гитлеру «строительство автострад и систему трудовой повинности, как достойные гётевского Фауста». (Гитлера вообще отличала тяга к возведению огромных сооружений, как и мыслить космическими масштабами.)

Почему немцы не боролись против нацизма

Сразу после прихода Гитлера к власти в Германии было немало его противников, однако вскоре от сопротивления его режиму не осталось и заметных следов. И дело было не только в решительном и жестоком насильственном подавлении любой попытке сопротивления, но и в той социальной политике, которую выработал нацизм. По этому вопросу есть обширная литература, наиболее интересны следующие исследования:

C.W.Guillebaud. The social policy of nazi Germany. Cambridge, 1941.

E.B.Ashton. The Fascist. His State and his Mind. Putnan, 1937.

Mason. Sozial Politik im Dritten Reich. Wiesbaden, 1978.

Aycoberry. The social history of the Third Reich. New York, 2000.

Кратко изложу некоторые их положения.

Примечательно, что в первой из названных работ отмечается, что сразу после захвата власти нацистами некоторые лидеры партии склонялись к «идее установления полностью корпоративного государства», но затем было решено сохранить существующие структуры, реорганизовав их так, чтобы поставить под полный контроль со стороны государства. При этом вслед за роспуском профсоюзов, руководствовавшихся теорией классовой борьбы, были распущены и объединения предпринимателей, цель которых заключалась в противостоянии требованиям рабочих о повышении зарплаты и улучшении условий труда.

В первой же статье принятого нацистами закона об организации национального труда устанавливалось, что на каждом предприятии с числом работников свыше 20 вводится система «фюрер — ведомые». Обе стороны должны работать совместно ради повышения производительности на общее благо Народа и Государства. Руководитель предприятия вправе принимать решения о его работе, но при этом обязан заботиться о благосостоянии работников. Работники обязаны работать совместно с руководителем в духе солидарности. Предприятие — это целостное образование и в то же время клеточка национальной экономики. Поэтому руководитель предприятия — это не хозяин, который может вести производство так, как он желает, поскольку он — владелец капитала или средств производства. Он лишь наделён теми полномочиями от государства, которые необходимы для функционирования предприятия. И для руководителя, и для работников общее благо должно стоять выше индивидуального.