Великая война. 1914–1918 - Джон Киган

приведёт их в Лилль — крупный промышленный центр, а затем в Брюссель[226]. Его надежды разделял Фош. Теперь он командовал северной группировкой французских войск и убедил себя в том, что у врага не хватит сил удерживать открытый — как он полагал — фронт на прибрежной равнине. Ни тот ни другой не располагали сведениями о том, что западнее Брюсселя разворачивается 6-я немецкая армия. Более того, Фалькенхайн имел в своём распоряжении не только 6-ю армию с её 11 кадровыми дивизиями, но и 3-й резервный корпус Безелера, отличившийся при взятии Антверпена, а также сформированные недавно части — восемь дивизий.

Эти дивизии из группы шести резервных корпусов, с 22-го до 27-го, состояли из добровольцев, не призывавшихся на военную службу. Германии, чтобы полностью укомплектовать части регулярной армии, потребовалось мобилизовать 50% годных к строевой мужчин (во Франции эта доля составляла 86%), поэтому в резерве оставались ещё 5.000.000 мужчин в возрасте от 20 до 45 лет, которых можно было поставить под ружьё[227]. Лучшими кандидатурами считались студенты. Им на время учёбы давалась отсрочка от армии, но тем не менее сразу после начала войны они в массовом порядке записывались добровольцами — наряду со старшеклассниками, которые готовились к поступлению в высшие учебные заведения, и другими молодыми людьми, не подлежавшими призыву. К тем, кто в других условиях видел себя в университетских аудиториях, относился, в частности, только что получивший аттестат зрелости Эрнст Юнгер (впоследствии он станет знаменитым писателем), а к тем, кого призывать и не планировали, — проживавший в Мюнхене австриец Адольф Гитлер (он взлетит ещё выше — станет руководителем Третьего рейха). Юнгер после трёхдневного ожидания на призывном пункте попал в 44-ю резервную дивизию[228]. Гитлер, написавший прошение призвать его в армию лично королю Баварии, в конечном счёте был зачислен в 6-ю Баварскую резервную дивизию[229]. После двухмесячной подготовки под руководством младших командиров, большинство которых составляли призванные в армию школьные учителя, добровольцев отправляли на фронт[230]. Из этих 13 новых дивизий две перебросили на Восточный фронт — в Россию, одну в Лотарингию и десять во Фландрию. Именно они в конце октября начали наступление на позиции британских экспедиционных сил между Лангемарком и Ипром.

Жестокие бои не утихали с первых дней октября — тогда британцы и французы пытались обойти немцев с фланга — до конца ноября, когда обе стороны смирились с приходом зимы и тем, что их собственные силы на исходе. Географически это противостояние можно разделить на четыре части: возобновившееся наступление корпуса Безелера на позиции бельгийской армии у побережья, остановленное в результате затопления местности; попытка французов под командованием Фоша пройти севернее Ипра к Генту (неоправданно оптимистичный план, не реализовавшийся вследствие наступления немцев); сама битва при Ипре, в которой британские экспедиционные силы противостояли немецким добровольцам; сражение на юге — там англичане держали оборону против кадровых дивизий немецкой 6-й армии. Бои на трёх последних участках в конце концов слились в одно сражение, чему способствовало не столько ослабление связи между частями, сколько упорство немцев. Британцы, которым посчастливилось остаться в живых, впоследствии с гордостью говорили, что участвовали в Первой битве при Ипре — это сражение ознаменовало как важный успех старой регулярной армии, так и её фактическую гибель…

Перебрасываемые от Эны части британских экспедиционных сил — 2-й корпус 10 октября, 3-й корпус 13 октября — начали движение на восток от Ипра к холмам, находившимся в 8 километрах от их позиций. Названия этих холмов и населённых пунктов — Пасхендале, Бродзейнде, Гелювельт, Месен — будут ещё не раз звучать в течение следующих четырёх лет, хотя тот, кто шёл в наступление осенью 1914 года, знать об этом не мог. Почти одновременно с англичанами прибыли свежие немецкие корпуса, которым предстояло их остановить, — 15 октября 14-й корпус, 19 октября 7, 19 и 13-й корпуса. Под натиском неприятеля британцы отступили. Их 4-й корпус, состоявший из 7-й пехотной дивизии и 3-й кавалерийской, был оттеснён к древним бастионам Ипра. 20 октября подошёл 1-й корпус под командованием генерала Дугласа Хейга, и это позволило удержать сам Ипр, но части были обескровлены. Обещанные подкрепления, в том числе из Индии, пока не подоспели. В тот же день, 20 октября, немцы начали наступать по всему фронту, от Ла-Бассе на юге до устья Изера на севере — 24 дивизии против 19, в том числе шести сильно ослабленных бельгийских. Самое яростное сражение разгорелось между 14 немецкими пехотными дивизиями и семью британскими, три из которых были кавалерийскими, но без лошадей, а также территориальными частями, морской пехотой и кавалерией французов на участке фронта между англичанами и защищавшими прибрежную зону бельгийцами.

Британцы выстояли только потому, что лучше вели прицельную стрельбу из ружей и винтовок. Стрелки, как пехотинцы, так и кавалеристы, делали до 15 выстрелов в минуту, подавляя ответный огонь наступающих немцев, которые шли в атаку сомкнутыми рядами и служили превосходными мишенями[231]. По количеству пулемётов силы были равны (обе стороны имели по два пулемёта на батальон), а вот в артиллерии британцы уступали врагу почти в два раза. Превосходство немцев в тяжёлых орудиях было 10-кратным. Тем не менее факт, что англичане оборонялись, а немцы наступали, сам по себе не может объяснить такую разницу в потерях: за октябрь и ноябрь в боях при Ипре у британцев они составили 24.000 человек убитыми и ранеными, а у немцев 50.000. Перед траншеями британских экспедиционных сил, в лучшем случае глубиной в 1 метр и зачастую до колена заполненными дождевыми или грунтовыми водами (иногда, чтобы хоть как-то избежать этого, под ноги укладывали мешки с песком, валежник и нарубленные ветки кустарника), не было никакой дополнительной защиты, даже рядов колючей проволоки. В отсутствие препятствий именно град пуль, который немцы подчас принимали за пулемётный огонь, заставлял атакующих бросаться на землю, а потом отползать назад, на исходные позиции. «Над каждым кустом, каждой изгородью или куском стены поднималась тонкая струйка дыма, — писал впоследствии немецкий историк. — Этот дым выдавал сеющий кругом смерть пулемёт»[232]. Он ошибался. Дым был свидетельством стрелкового искусства английских солдат.

К концу октября наступление немцев на широком фронте захлебнулось. Они, напомним, понесли огромные потери, особенно добровольческие корпуса. На кладбище в Лангемарке, ворота которого украшены гербами всех немецких университетов, в братской могиле лежат тела 25.000 солдат из числа бывших студентов. Другие похоронены по трое или четверо под надгробиями с надписями «Доброволец Шмидт» и «Стрелок Браун». Над кладбищем