Договоримся о любви - Александра Александровна Бузина

Схватив свой мобильный, я открыла мессенджер и отыскала переписку с Игорем. С фотографии на меня взглянул самоуверенный красавчик, который больше меня не привлекал. Все в прошлом. Нажав кнопку, я не медлила ни секунды, когда на экране появилось изображение корзины. Раз – и все драгоценные когда-то заверения, фотографии и смайлики-сердечки полетели в тартарары. Следом я заблокировала номер телефона, отныне ставший мне ненужным.

«22:15» – показывали часы. Пора. Сердце в предвкушении забилось, и повинен в этом, боюсь, был не манивший вкусностями стол. Решено, пусть все недомолвки останутся в прошлом! И, если я права, сегодня нас с Ником ждет лучший на свете подарок…

* * *

– Давайте же попрощаемся с этим годом, который одновременно был и приятным, и неудачным. – Воздвиженский держал речь, пока мы активно разоряли содержимое тарелок и салатников. – Приятным, потому что я познакомился со всеми вами и убедился в ценности настоящей дружбы. А неудачным… собственно, по понятным вам причинам. Больше всего меня ужасает даже не то, что мы потеряли контроль над всеми активами. Изумляет, с какой готовностью я доверился этому проходимцу…

– Папа, ну не надо, праздник все-таки. – Стася капризно сморщила нос. – Не ругай себя, я тоже ошиблась.

– Как и я. – Оставалось удрученно кивнуть мне. – И как я могла ему поверить?

– Да все мы сплоховали, что говорить, – поспешил с поддержкой Ник. – Но Стася дело говорит, незачем посыпать голову пеплом. Я где-то вычитал умную мысль: единственный способ проверить, стоит ли доверять человеку, это, собственно… доверять. Любые отношения – всегда риск. Конечно, после пережитого мы станем осмотрительнее. Но это не значит, что нужно утратить веру в людей.

Мы немного помолчали, отложив угощения. За какие-то несколько месяцев нам доводилось очаровываться и разочаровываться, в том числе и друг в друге. Но мы все-таки остались вместе, и этот факт стал лучшим подтверждением мысли Ника.

– Золотые слова, – постановил Воздвиженский, возвращаясь к своему тосту. – Я бесконечно рад, что узнал всех вас, что, надеюсь, выучил горькие уроки этого года. Начал ценить то, что у меня есть. Не поверите, никогда не думал, что буду так рад от осознания собственной вменяемости. К счастью, я твердо знаю, что моя психика – в полном порядке, и мое душевное здоровье не вызывает сомне…

Мими вдруг добродушно взвизгнула и, завиляв тонким хвостиком с пушком на конце, заметалась у окна. Кирилл Андреевич отвлекся от речи, посмотрел на впавшую в странную суетливость собачку, скользнул взглядом выше и осекся. Кровь отхлынула от его лица, в глазах застыл ужас, а выброшенная в сторону окна рука задрожала. Нет, только не это! Неужели он снова увидел призрак Жюли? Прямо дежавю…

Вскочив с мест, все мы с разным уровнем прыти понеслись к окну. И тут же застыли на местах, прислонившись носами к стеклу. Нам явилась удивительная картина: аккуратно огибая сугробы, по заснеженной тропинке к дому пробирался… Дед Мороз! Красная шуба, отороченная мехом, колпак, белая борода, большой мешок и лихо уминавшие снег валенки не могли обмануть – это не галлюцинация, сказочный герой в самом деле пожаловал к нам!

Я взглянула на Ника, и он весело подмигнул: вот он, обещанный новогодний подарок! У меня тут же отлегло от сердца. А Дед Мороз тем временем уже вовсю стучался в нашу дверь.

– Примите, люди добрые, я пришел поздравить вас с праздником, – донесся с порога дружелюбный бас, и Мими метнулась к бородатому деду. Собачка радостно запрыгала у невысокой полной фигуры, показавшейся мне смутно знакомой. – Подходите, девочки и мальчики, получайте свои подарки! Только, чур, уговор – взамен порадуете дедушку песенкой. Все вы хорошо вели себя в этом году…

– Дядя Миша! – нарушая нехитрый сценарий, восторженно взвизгнула Стася и понеслась к Деду Морозу. Миг – и тонкие ручки обвились вокруг шеи героя сказки, а его колпак полетел на пол. – Уррррраааа! Это лучший новогодний сюрприз на свете!

Вскоре все мы уже радостно прыгали вокруг Михаила, который, снова натянув колпак, пытался вручать нам нехитрые подарки вроде конфет и печенья. В этом благородном деле активно мешал Воздвиженский, не устававший тискать верного соратника в дружеских объятиях. Наш оригинал затянул новую витиеватую речь, с изобретательным самоуничижением прося у Михаила прощения за нелепые обвинения, но тот лишь великодушно махнул рукой. И поспешил напомнить нам о том, что на часах уже – без десяти полночь.

Все мгновенно заметались – шампанское, бокалы, огоньки…

– Пусть все у нас будет как прежде – дом, близкие рядом. Это мое новогоднее желание, – бесхитростно поделилась Стася. – И пусть к нам вернутся те, кого мы имели глупость оттолкнуть!

Она судорожно вздохнула, стараясь не заплакать, и отец приобнял ее за плечи.

– Мы постараемся, чтобы так и было. Вернем вам все! – оптимистично пообещал Ник и взглянул на меня. – А ты, Майя, чего пожелаешь ты? Поделишься с нами?

– Нет. Простите, но… пока не готова. Расскажу, что загадала, когда сбудется. – Я лукаво улыбнулась. Мое желание, окончательно оформившееся и четко сформулированное, вот уже несколько дней крутилось в голове. Но поделиться им я могла лишь с одним-единственным человеком. – О, часы уже бьют, скорее, а то пропустим Новый год!

Все как по команде бросились к елке, туда, где уже стоял наш добрый Дед Мороз, начавший отчет с боем курантов. Лишь мы с Ником, будто по молчаливому согласию, остались стоять на своих местах, вдали ото всех.

– Раз…

Я где-то читала, что формально Новый год наступает с первым же звуком курантов, но по давней традиции все досчитывают до двенадцати. Этот обычай пришелся как нельзя кстати, дав мне время собраться с духом.

– Два, три…

– Ник, – я помедлила, силясь унять заколотившееся сердце, – я тут подумала…

– Четыре, пять, шесть…

– Тот наш дурацкий студенческий договор… – Сто раз произнесенная про себя выверенная речь вылетела из головы. Часы неумолимо отстукивали ритм, и я запаниковала, осознав, что не успеваю сказать главное. – Его нужно порвать…

– Семь, восемь, девять…

– Порвать? Такой раритет? – Ник посмотрел мне в глаза и улыбнулся. – Лучше заключим дополнительное соглашение, вычеркнув из договора слово «платонический»!

– Десять, одиннадцать…

Что? Выходит, в этот миг, на пороге наступающего нового года, он думал о том же? Хотя чему я удивляюсь, мы ведь в самом деле всегда были на одной волне…

– Двенадцать!

– Я люблю тебя, – выпалил Ник и, с нежностью положив ладонь мне на щеку, коснулся моих губ. – Всегда любил. Сколько можно это скрывать! Давай будем вместе в этот год – и все последующие годы тоже…

Бум! Кто-то из собравшихся с шумом открыл очередную бутылку шампанского. Громко заиграла музыка, рекой полились смех и новые тосты, а мы так и стояли вдали ото всех… В этот момент для меня существовал только мужчина, сжимавший меня в объятиях и настойчиво завладевавший моими губами. А я пылко отвечала на поцелуи, отбросив стыд и мечтая о самом сокровенном…

– Майя, – прошептал он мне на ухо, – давай сбежим ото всех? Кажется, им и без нас весело…

Я взглянула на нашу шумную компанию. Михаил, наконец-то расставшись с бородой и колпаком, сидел за столом, подкрепляясь после выполнения нелегкой миссии Деда Мороза. Родители Ника танцевали, вспоминая рок-н-ролл своей молодости, рядом с ними резво прыгала Стася с Мими на руках. Воздвиженский со всей своей галантностью вел в танце Анну Ильиничну, благородно пропуская мимо ушей ее нравоучения.

– А они неплохо проводят время. – Я улыбнулась и кивнула Нику. Больше всего на свете мне хотелось именно этого. – Давай сбежим. Только ты и я.

* * *

Когда я открыла глаза, за окном было уже светло. Солнечные блики играли на снегу и мохнатой зелени елок. В иное время я наверняка сорвалась бы с места, наскоро оделась и вылетела бы на улицу – наслаждаться чудесной погодой и ловить столь редкие зимой теплые лучи. Но этим утром мне хотелось подольше понежиться в постели, продлить состояние блаженного покоя и воскресить в памяти то невероятное событие, что произошло ночью…

Ник безмятежно