Эликсир сущности (СИ) - Алекс Рудин

Люцерне, Набиле и хранителе Незримой библиотеки. А так же о туннелонцах, которые до сих пор скрывались в подвале заброшенной алхимической лаборатории.

Магия сама решит, кому раскрывать свои тайны.

— Получается, вы собираетесь проделать с Ковшиным то же самое, что проделали с Иваном Горчаковым? — понял Макаров. — Показать ему возможность?

— А другого выхода нет, — улыбнулся я. — Только Спиридон может решить, кем он будет. Об этом я и хочу ему сказать.

— Но если зелье сущности окажется сильнее? — забеспокоился Макаров.

— Значит, так тому и быть. Вы не сможете вечно держать его в магическом сне. Магию не обмануть, и вы прекрасно это знаете.

— Знаю, — согласился Макаров.

Он машинально поднес руку ко рту и принялся в задумчивости грызть ноготь большого пальца. Но тут же опомнился и спрятал руки за спину.

— Простите.

— Не тревожьтесь, — улыбнулся я. — У магических существ удивительная судьба, не наше дело — мешать им.

— Знаете, что я подумал, Александр Васильевич, — вдруг сказал Макаров. — А что, если Ваня Горчаков сможет вам помочь?

Я удивленно поднял брови.

— В последнее время его дар менталиста проявляется очень ярко. Он умеет убедить самых безнадежных больных поверить в лечение.

— Это замечательная идея, — улыбнулся я. — Давайте, попробуем.

Макаров поднял взгляд к потолку, посылая мысленный зов.

— Ваня сейчас подойдет, — сказал он через минуту. — Спиридон Ковшин лежит здесь.

Он показал на железную дверь, возле которой скучал санитар. Увидев нас, санитар выпрямился, демонстрируя бдительность.

— Сейчас я осторожно разбужу Ковшина, — сказал Макаров. — На это потребуется четверть часа. Потом мы сможем с ним поговорить.

— Мы подождем здесь, — кивнул я.

Целитель достал из кармана связку ключей и щелкнул замком. Артиста Ковшина держали взаперти, как я и просил.

Войдя в палату, Макаров плотно прикрыл за собой дверь, а мы с Муромцевой остались в коридоре.

— Здесь неуютно, — зябко передернув плечами, сказала девушка. — Почему Спиридона держат под замком?

— Мы не могли рисковать, пока не поняли, кто он такой, — объяснил я.

— Спросили бы меня, — упрямо нахмурилась девушка. — Я же говорила вам, что он самый лучший…

Муромцева осеклась и прикусила нижнюю губу.

— Взгляните, какой здесь вид на парк, — улыбнулся я, подходя к окну.

— Красиво, — неохотно согласилась актриса. — Но все равно мне не по себе.

— У вас очень живое воображение, — рассмеялся я.

В коридоре послышались тихие шаги. Я повернулся и увидел Ивана Горчакова, который спешил к нам. Белый халат целителя подходил его долговязой фигуре куда лучше, чем мундир лицеиста. Во взгляде Ивана появилась уверенность, спину он держал прямо.

Поразительная перемена, и очень обнадеживающая.

— Добрый день, Иван Николаевич, — улыбнулся я, протягивая ему руку.

— Здравствуйте, Александр Васильевич, — ответил Горчаков, с любопытством глядя на Муромцеву.

Я познакомил их, а потом объяснил Ивану, зачем мы пришли к Ковшину. Одно удовольствие разговаривать с хорошим целителем — Иван внимательно слушал и не перебивал меня нетерпеливыми вопросами.

— Конечно, я помогу, — сразу же согласился он, выслушав мое предложение. — Если я в силах сделать хоть что-то, вы можете на меня рассчитывать.

— Я не сомневался в вас, Иван Николаевич, — обрадовался я. — Хочу попросить вас первое время присматривать за Спиридоном. Думаю, хорошая компания ему не повредит.

— Так я и сделаю, — заверил меня Горчаков.

Потом посмотрел на Муромцеву и мягко сказал:

— Поверьте, с вашим другом все будет хорошо.

Горчаков говорил убедительно, и при этом без малейшего нажима.

Я почувствовал, что нервозность Муромцевой немного отступила.

Дверь палаты открылась. На пороге стоял Макаров.

— Спиридон проснулся, — тихо сказал целитель. — Он растерян, и плохо помнит, что с ним произошло. Но мы можем с ним поговорить.

— Сначала я поговорю с ним с глазу на глаз, — твердо сказал я.

— Конечно, — удивленно согласился Макаров, пропуская меня.

Я вошел в палату и закрыл за собой дверь.

Первое, что я увидел — прочные стальные решетки на окнах. Солнечный свет косыми четырехугольниками падал на пол, как будто и ему было запрещено проникать в палату.

Поневоле почувствуешь безнадежность, усмехнулся я.

Словно в насмешку, за окном мирно зеленел госпитальный парк, а вдалеке блестела серая лента реки. Она вспыхивала, когда солнце отражалось в невысокой невской волне.

Ниже по течению река распадалась на рукава, огибала Каменный остров и впадала в узкое горло морского залива.

Палата была обставлена очень скудно. Умывальник, над которым висело небольшое зеркало, стол с двумя стульями, выкрашенная в белый цвет тумбочка и железная больничная кровать.

Ковшин полусидел в кровати, опершись спиной на высокую подушку, и запавшими глазами молча следил за мной.

— Здравствуйте, господин артист, — улыбнулся я.

— Кто вы? — хрипло спросил Ковшин. — Почему меня держат взаперти?

— Вы совсем ничего не помните? — поинтересовался я.

— Смутно. Со мной что-то случилось?

Видно, сегодня выпал такой странный день — почти все так или иначе пытались меня обмануть. Вот и Ковшин не стал исключением. Все он отлично помнил, но отчаяние толкало его запираться до последнего.

Я придвинул стул ближе к кровати и сел.

— Меня зовут Александр Воронцов, я тайновидец, — спокойно сказал я.

И почувствовал, как от моих слов сердце Ковшина сжалось в ужасе.

— Постарайтесь унять свой страх, — нахмурился я. — Я пришел, чтобы помочь вам.

— Я не нуждаюсь в помощи.

Ковшин откинулся назад, словно хотел держаться от меня подальше.

— Да, вы отлично справлялись все эти годы, — согласился я. — Пока вас не опоили магическим зельем.

Глаза Ковшина изумленно расширились. Я заметил, что его зрачки не круглые, как у человека. Они были овальными, вытянутыми вертикально, и вспыхивали желтым свечением.

— Это было зелье? — простонал Ковшин. — Как же я сразу не догадался?

— Думаю, вам помешал страх, — мирно улыбнулся я. — Хочу, чтобы вы поняли — никто не собирается вас преследовать или осуждать.

Ковшин молча следил за мной. Я видел, что он не хочет отвечать на мои вопросы. Впрочем, я и не собирался расспрашивать его. По крайней мере, не сегодня.

Самое важное я уже выяснил — Ковшин вообще не знал, что ему подлили зелье сущности.

— Так уж вышло, что за последний год я познакомился с несколькими магическими существами, — дружелюбно сказал я. — И многое узнал о них. А заодно и о магии. Хочу поделиться этим с вами.

Ковшин внимательно слушал.

— По сути, мы все магические существа, и мало чем отличаемся друг от друга, — улыбнулся я. — Только одни стремятся подчинить себе магический дар, а другие позволяют ему воплотиться. Как думаете, Спиридон, у кого больше шансов на успех?

— Не знаю, — машинально ответил Ковшин.

— Со своей магической природой не нужно бороться, — пояснил я. — Куда разумнее ее принять. Тогда вы не потратите силы впустую.