Эликсир сущности (СИ) - Алекс Рудин

Накануне я выдаю им жалованье, а поблизости развлечься негде. Иногда и ночуют в городе, я не против. Требую только, чтобы утром в понедельник они были на работе трезвыми.

— А кто-то из конюхов остается здесь в выходные, помогать вам?

Нагайцев покачал головой.

— Тимофей Слободин. Он здесь дольше всех работает. Вроде помощника у меня.

— Он совсем не ездит в город?

Нагайцев покачал головой.

— Редко. У него там никого. Его дом здесь.

— Вчера утром все конюхи вернулись вовремя? Ничего странного вы не заметили?

— Нет, — нахмурился Нагайцев.

— Соберите всех, — повторил я. — Я хочу с ними поговорить.

На лице Нагайцева появилось отсутствующее выражение — он посылал кому-то мысленный зов.

Наблюдая за ним, я некстати подумал, что тренеру очень легко сговориться со своими людьми. Ведь подслушать мысленную речь невозможно. По крайней мере, я этого не умел.

Эмоции Нагайцева не вызывали у меня подозрений. Он чувствовал себя виноватым. Но не потому, что подлил зелье Мальчику, а потому что недоглядел.

Мальчик как будто понял, что я думаю о нем. Потянулся ко мне и смешно фыркнул в самое ухо.

Я погладил его.

— Все будет хорошо, доверься мне.

Над головой послышались глухие шаги и голоса, с потолка посыпалась древесная труха. Мальчик дернул ушами и покосился наверх.

Нагайцев тихо кашлянул, привлекая мое внимание:

— Конюхи ждут возле конюшни, ваше сиятельство.

— Хорошо, идемте.

Напоследок я потрепал Мальчика по шее и вышел из денника. Нагайцев шел за мной.

Конюхи собрались кучкой возле высокой поленницы, которая была сложена у передней стены конюшни. Они тихо переговаривались между собой, с простодушным любопытством поглядывая на нас. На всех были серые рабочие штаны и рубашки в крупную клетку. Так что издали их было и не различить, если не приглядываться.

Когда мы с Нагайцевым подошли, конюхи примолкли.

— Доброе утро, — поздоровался я. — Мое имя Александр Васильевич Воронцов, я владелец скакового жеребца Мальчика. Думаю, вы все уже знаете, что случилось. Кто-то подлил Мальчику неизвестное зелье. Вы знаете, кто это сделал?

Я не тешил себя надеждой, что кто-то из конюхов признается. Но и не хотел врать, что не подозреваю их. Они все равно бы мне не поверили.

Конюхи хмуро молчали.

— Ладно, — кивнул я. — Начнем по порядку. Вы что-нибудь видели?

Я обращался к высокому темноволосому конюху, который прислонился плечом к поленнице. К его закатанному рукаву прилипли сухие комочки навоза.

— Нет, — односложно ответил он.

— Посмотрите мне в глаза, — приказал я.

Конюх неохотно повернул голову.

— Я спал.

Я чувствовал, что он раздражен. Но страха или вины я не ощутил.

— Благодарю, — кивнул я, и конюх сразу же отвернулся.

А я принялся за другого работника. Этот стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня. На его губах играла напряженная и немного вызывающая улыбка.

— Вы что-нибудь видели? — спросил я его.

— Я тоже спал. Сквозь сон слышал, вроде, как Шарик лает, вот и все.

— Шарик — это местный пес? Не запомнили время, когда он лаял?

Конюх пожал узкими плечами.

— Ночью. Точнее не скажу.

— Понятно, — усмехнулся я.

Короткий опрос трех других конюхов тоже ничего не дал. Все они спали. Еще один, вроде бы, слышал сквозь сон лай собаки, но не был в этом уверен. У меня сложилось впечатление, что совесть их чиста и не отягощена серьезными проступками. Магический дар молчал, и способность чувствовать эмоции тоже не подсказывала ничего важного.

Оставался последний конюх. Он сидел на чурбаке для колки дров и задумчиво теребил в руках травинку. На вид он был старше других.

— Вы Тимофей Слобонин? — спросил я его.

Конюх неторопливо поднялся с чурбака.

— Да, ваше сиятельство.

— Вы что-нибудь видели сегодня ночью? Слышали лай собаки?

— Нет, — спокойно ответил он. — Ничего не слышал. Я спал.

Он с мирной улыбкой взглянул на меня. Магический дар чутко толкнул меня в грудь, и я понял, что конюх лжет.

Глава 19

Конюх что-то скрывал. Мой магический дар ясно говорил об этом. Мне нужно было вывести его на чистую воду, чтобы узнать, кто опоил Мальчика.

В окружении других конюхов Слобонин чувствовал себя в безопасности. Он надеялся, что не привлечет мое внимание, если скажет то же, что и другие.

Но, оставшись один против меня и Нагайцева, он уже не будет так уверен.

— Вы можете идти, — сказал я остальным конюхам. — А вас, Тимофей Иванович, я попрошу задержаться.

Конюхи неторопливо разошлись. Одни из них делали вид, что произошедшее их не касается. Другие сумрачно поглядывали на нас. Похоже, они опасались, что я начну расспрашивать Слобонина о каждом их них.

На всякий случай, я запомнил недовольные лица. Но сейчас меня интересовал только Слобонин. А он ощутимо напрягся — я это чувствовал. Но лицо пожилого конюха оставалось непроницаемым.

— Сколько вам лет, Тимофей Иванович? — мирно спросил я.

— Шестьдесят два.

— И вы уже двенадцать лет работаете у графа Толубеева?

— Так и есть.

Как-то Зотов рассказывал мне про нехитрую уловку, которую следователи любят применять во время допросов. Надо задавать человеку простые вопросы, на которые ему будет легко ответить утвердительно. И в нужный момент задать решающий вопрос.

— В эти выходные вы оставались в конюшне? — поинтересовался я у Слобонина.

— Да.

— Ефим Никанорович сказал, что вы самый опытный конюх. Можно сказать, его правая рука. Это правда?

— Тренеру виднее, — впервые улыбнулся Слобонин.

Но я видел, что внутренне он согласен.

— Вы обычно ухаживали за Мальчиком? Кормили его, прогуливали?

— Да.

Прием, и в самом деле, работал. Приготовившийся защищаться Слобонин заметно расслабился и спокойно смотрел на меня, демонстрируя свою искренность.

— Вы знаете, кто отравил Мальчика? — не меняя тона, спросил я.

— Что? — напрягся Слобонин. — Нет.

Он хотел отвести взгляд в сторону, но вовремя спохватился. Только теперь смотрел мне в глаза с вызовом.

— Вы лжете, — без улыбки сказал я.

— С чего вы взяли?

— Об этом говорит мой магический дар. Не думаю, что это вы подлили коню зелье, иначе не вели бы себя так спокойно. Но вы точно знаете, кто это сделал.

— Вам виднее, ваше сиятельство. А только на этот раз вы ошибаетесь.

Нагайцев хотел что-то сказать, но я жестом остановил его.

— Дело в том, Тимофей Иванович, что Мальчику подлили очень необычное зелье, — сказал я. — Не могу раскрыть вам все подробности, скажу только самое главное. Этими зельями интересуется Тайная служба. А я знаком с ее начальником. Понимаете, что это значит для вас?

— Что? — сузив глаза, спросил Слобонин.

— Сейчас я пошлю зов начальнику Тайной службы и попрошу прислать сюда мага-менталиста. Менталист