За миг до тебя - Аглая Оболенская

Дальнейший тщательный осмотр других "неопознанных" предметов не выявил: девственно чистая гладь из бетона под половым настилом и многослойная кирпичная кладка стен.

— Надо сапёров вызывать. Пошли на свежий воздух, — по Саниному лицу нельзя было прочесть рад он или встревожен, суровый деловой прищур и мрачные складки у рта — боевая готовность номер один радивого опера.

Он много и нервно курил, небрежно стряхивая пепел на форменные ботинки, и гасил тлеющие бычки о край их рифленой подошвы. "Черт, вот черт! Ну что ж так долго?" — смачно сплёвывал под ноги и ругал по матушке запропастившихся невесть где сапёров. Напротив, высунув длиннющий розовый язык, сидела черная овчарка Магда. Её хозяин — Санин друг Валера Фёдоров — опытный спасатель, ему и его подопечной отводилась главная роль. Поиск людей, возможных жертв заточения. Сане Бестынцеву и в голову не пришло вызывать кинологов с собаками, натасканными на оружие или наркотики — у них теперь у каждой узкая специализация, — этим займётся область, к попу не ходи, дело всё равно передадут туда. А если и без собак они сами отыщут что-то из этого балета "с саблями", и много, то разбирательством займутся столичные спецслужбы. Санин долг — найти людей, вернуть их семьям и лучше живыми нежели… нежели… ну это уж как бог даст…

Он давно потерял интерес к жизни, лет пять назад. То есть не к самой жизни как таковой с её составляющими, а к переходу из состояния активности в вечный покой. Процесс этот утратил для него остроту и даже водка не помогала "прочувствоваться". Пять лет назад погиб Ванька. Погиб глупо и бессмысленно: съехал со снежной горки на своих любимых алюминиевых саночках прямиком под колёса грузовика. Ваня — Ванюшка, сын и наследник, где ты сейчас? Водителя судили за неосмотрительную езду, да и не был он виноват — в тот день сильно вьюжило. Только кто рискнёт посадить за решетку плохие погодные условия?

С Алефтиной расстался, не сразу, правда, сначала дал слабину, жалел её. А она обозлилась в своём горе, доставалось всем — ему, соседям, посуде, младшему Андрейке. Санина мать увещевала их, просила не ругаться и жить ради ребёнка, но разве можно одного ребёнка заменить другим? Он и сам казнил себя за то, что Ваньку любил больше. Не опекал, не наставничал, — дружил, делился радостями и бедами, советовался. И парень рос разумным, рассудительным, кто знает, кем бы стал этот добрый и верный Санин товарищ, если б не чертова вьюга!

Алька и сейчас под различными предлогами названивала ему на работу и в общежитие, где он делил комнату с двумя курсатами школы МВД. Душила слезами, угрозами покончить с собой.

— Я повешусь, вот увидишь, подонок, или спрыгну с балкона!

"Так сделай это скорей", — безразлично думал Бестынцев и молча клал трубку. Неужели ей не понятно, что смерть ничего не изменит и Ванюшку не воскресит?

Младшего Андрейку забрала к себе Валя. Она по-прежнему варила борщи и ждала с работы мужа Вадима. Много-много лет подряд. Борщи сметали зять с племянником, вместе с ней чутко прислушиваясь к шагам на лестничной клетке. Пока зять Саня не сказал окончательно, что Вадика больше нет в числе живых и тело его не найдено, оставалась надежда. Валя была второй близкой женщиной в будничной жизни Александра Бестынцева. Первой стала Эрика Ольшевская…

— Ну что там?

— Готово, командир! Можешь идти, — осыпанный с ног до головы кирпичной крошкой сапёр в брезентовой робе показался в дверном проёме. — Дверь и точно на сигнализацию поставили, так что предупреждаю сразу, если внизу и был кто — уже смылся.

— Догоним…

Валера с рвущей поводок Магдой проникли первыми в каморку папы Карло. За развороченной дверью находился неосвещённый лестничный пролёт. Высокие и узкие ступени вели вниз. Сорок раз по разу и снова дверь, на сей раз без сигнализации.

— Закрыто. А ну, Комаров, посвети здесь. Пенкин, ломай!

Поковырявшись и затем, расстреляв непокорный сим-сим из табельного "макарова", оперативники увидели перед собой прямой широкий коридор, а к запаху пороха добавились аромат свежей покраски, резины и ещё чего-то знакомого… Медикаментов?

Магда, спущенная с поводка, стремглав понеслась вперёд и с каждым преодолённым ею метром на потолке загорались лампы, озаряя помещение голубовато-розовым мертвецким светом.

— Ни фига себе… Это что ж за хрень такая? — вырвалось у Комарова, молоденького местного участкового.

— Да уж, точно. Военная база, похоже… — поддержал стажёр Лёха Пенкин и задумчиво поскрёб клочкастую рыжую бородёнку. До сих пор ему, прикреплённому к Бестынцевской бригаде, доставались "скучные" поручения.

— Отставить неуместные разговоры! Один налево, другой направо, заняться осмотром помещений, — опер не был настроен на сентиментальные восторги. По левую руку от вошедших располагались комнаты, определённо смахивающие на больничные палаты. В первой две койки на колёсах и обилие аппаратуры, во второй и третьей — то же самое, а вот в четвёртой только одна каталка, вмонтированные в потолок кондиционеры и полиэтиленовая непрозрачная ширма. Кульминация — операционная палата, много раз виданная всеми по телевизору. За ней через трёхметровый коридор опять следовали три палаты с кроватями и медицинскими приборами, предназначенными следить за состоянием предполагаемых пациентов.

— Вот те бабушка и бомбоубежище, — почесал макушку Саня и обратился к Сергею: — Ты понимаешь что-нибудь?

Тот не успел ответить, издалека донёсся зов Валеры Фёдорова, эхом перекрывающий лай Магды:

— Сашок, кажется, нашли!

— Ну вот, зря я что ли шесть лет назад всю туташнюю речку багром истыкал? Нашла Магдуся, нашла красавица! Идём, Серёга, понятым будешь, — он дёрнул за рукав Комарова и приказал: — Давай наверх, дуй за Саркисьянц! Это наш эксперт-криминалист, — пояснил Сергею.

Магдуся-красавица сделала стойку у плотно закрытой двери и нежно, сквозь стиснутые клыки, рычала на неё.

— Не открывается, и замка нет, рвать надо, — младший сержант Пенкин ощупывал прохладный металл дверного покрытия.

— Рвать, так рвать. Где сапёр? Подгребай сюда, Виталя! Опять работа для тебя, только осторожно смотри, там люди.

Магда при слове "люди" слизнула обильные слюни с нижней губы, а Валера виновато покосился на Бестынцева:

— Нет там людей, Сашок…

— Как нет, что же там такое?

— Труп. В худшем случае несколько трупов. Живых Магдуся не так приветствует.

— Опасно здесь взрывать, — вмешался Виталя, — засыпать может к чертовой матери!

— Не писай раньше времени, отроют. Так, все отошли на безопасное расстояние! Саркисьянц, стой там, откуда пришла!