Пояс черны - Дмитрий Братусь

— Стой! — рявкнула на него женщина. — Стой рядом. Даже и не думай ни о чем меня просить. Твой папа не оставил нам ни гроша. — Женщина еще раз недовольно посмотрела по сторонам и добавила: — Да и ты уже большой, чтобы на каруселях кататься.

От самого входа в парк за женщиной следовала гадалка. В черном платке с катонийской вязью, обвешанная амулетами, она походила на древнюю лесную ведьму, однако полное отсутствие следов отравления магией говорило о том, что колдуньей она на самом деле не была. Гадалка постояла рядом, подслушивая разговор матери и ребенка, после чего подошла ближе.

— Дай погадаю, — сказала она слабым хриплым голосом. — Все о тебе вижу. Всю правду скажу…

— Отстань, — ответила женщина. — Денег нет.

— Нора тебя зовут, а сына твоего — Даг, — произнесла гадалка, хитро, но доброжелательно улыбнувшись.

От услышанного женщина оторопела, а гадалка продолжила, неумело изображая катонийский акцент и подражая строю катонийского языка:

— Муж тебя бросил. В столицу летишь. За счастьем летишь. Тяжелая жизнь тебя ждет. Опасностей много…

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — испуганно спросила женщина.

— Ветер нашептал, — ответила гадалка. — Будь щедрой — тайну тебе открою.

— На, вот. — Испуганная Нора достала из кармана мелочь и отдала женщине.

— Человека по имени Харра бойся, — грозно сказала гадалка, спрятала деньги и отошла ко входу в парк.

Зайдя за будку охранника, чтобы спрятаться от толпы, гадалка сняла платок, и оказалось, что она не так стара, как хотела казаться — ей было всего около пятидесяти лет. Пересчитав деньги, полученные от Норы, гадалка достала сигарету и закурила, с грустью вспоминая свое прошлое. Галеонская продавщица любви, отработав свое, перевоплотилась в гадалку. От богатых и очень суеверных галеонских бизнесменов она получала здесь иногда больше, чем в былые времена в Цитадели, а самое главное — нынешняя работа доставляла ей огромное удовольствие. Особенно ей нравилось, делясь выручкой с друзьями из обслуживающего персонала, рассказывать о своем очередном «пациенте», как она их называла. Она считала всех галеонских богачей глупыми трусливыми тварями и от раза к разу доказывала себе это. Так она мстила за всю ту грубость, которой натерпелась за свою жизнь. К Норе гадалка подошла не для того, чтобы заработать денег, а чтобы из профессиональной солидарности помочь. Ясно представляя себе ее дальнейшую судьбу, гадалка предупредила Нору об известном в Цитадели сутенере Харре Н-Гомо, который отличался особой жестокостью и промышлял продажей девушек в рабство. Гадалке даже было стыдно за то, что она взяла у Норы деньги, и потому ей приходилось мысленно убеждать свою совесть в том, что за такое предостережение Нора должна ей больше.

Тем временем капитан корабля стоял за спинкой кресла старшего навигатора и нервно катал между пальцами стилус, глядя на огромное белое пятно на мониторе. Наконец, строка прогресса на экране сменилась списком характеристик объекта.

— Всего девять процентов, — сказал навигатор, как бы утешая капитана. — Облако древнее, разряженное, вряд ли там могут быть слезы. Если только оно не соприкасалось с другими облаками.

— Если только… — пробормотал капитан и нервно стукнул стилусом по спинке кресла. — Чертовы метеослужбы! Они видели это облако и дали зеленый коридор, даже не предупредив!

— Это нормально, — спокойно сказал навигатор, — Девять процентов считается безопасной вероятностью. Все, что ниже десяти округляется до нуля.

— Да знаю я, черт возьми, как у них все округляется! Могли хотя бы предупредить. Мы можем его облететь?

Навигатор начал быстро вводить вероятные курсы обхода, чтобы рассчитать расход топлива.

— К сожалению, мы не можем его облететь, — ответил навигатор. — Облако падает на Солнце с большой скоростью. Облететь его по внутреннему радиусу у нас не хватит мощности. С другой стороны, если мы затормозим чтобы пропустить его, то сойдем с орбиты и начнем падать параллельно с ним. Наиболее оптимальным маневром в данной ситуации был бы облет с выходом вверх из плоскости эклиптики, но если мы это сделаем… — Навигатор глубоко вздохнул. — Мы конечно обойдем облако, но, вернувшись на траекторию, мы израсходуем почти все топливо, и нам не хватит, чтобы затормозить.

— Понятно, — тихо сказал капитан. — Какой максимальный маневр мы можем совершить?

— Не очень большой. Мы заправлены в обрез. Мы можем, конечно, попытаться немного сместиться вверх, но мы все равно пройдем через облако в его достаточно плотной части. Это не имеет смысла в данной ситуации.

— Сколько до входа в облако?

— Четыре с половиной часа, если не менять курс.

— Курс сохранять. Скорость увеличить до максимальной. Чем быстрее мы пройдем это облако, тем лучше. — Сказав это, капитан удалился.

Среди космонавтов действовало негласное правило: избегать облаков черны, какой бы низкой не была вероятность встречи с демонами. «Черные отшельники», как называли древние, отделившиеся от Пояса черны тысячи лет назад облака, были безопасны, однако даже их капитаны космических судов по возможности обходили стороной. Из-за перерасхода топлива транспортные компании теряли на этом суеверии значительные деньги, но негласное правило соблюдали все космонавты и менеджеры уже оставили попытки с этим бороться. У капитана «Восхода» не было выбора. Обход облака неминуемо привел бы к вылету с орбиты. Потребовалась бы сложная операция для спасения корабля, и для капитана это стало бы концом карьеры, потому что обходить облако не было никаких причин, кроме дурного предчувствия суеверного космонавта.

Через некоторое время по громкой связи раздался голос капитана.

«Внимание персоналу. Код один-ноль-три. Повторяю, код один-ноль-три». — Это означало желтую демоническую угрозу. Служба сервиса должна была занять позиции для начала эвакуации, а бортинженеры — проверить готовность аварийных систем и активировать спасательные капсулы.

В парке тем временем все шло своим чередом. Дети с родителями веселились, не обращая внимания на суетящихся, слегка напуганных стюардесс и стюардов. Толпа людей собралась вокруг построенной на скорую руку цирковой арены. Представление было рекламной акцией компании перевозчика, и потому вход был свободный. Труппа цирковых артистов из города Пиньян, летевшая на гастроли в Цитадель, должна была показать небольшое представление с участием фокусников, акробатов и знаменитых нигорских наездников. Маленький Даг с матерью сидели на самом краю трибун, непосредственно у того места, откуда выходили артисты. На арене выступал наездник. При помощи одних лишь ног и длинной тонкой трости он заставлял лошадь приплясывать, перепрыгивая с ноги на ногу, вставать на дыбы, ходить то левым то правым полубоком, но все это мало интересовало Дага. Его взгляд был прикован к маленькой девочке, разминавшейся за кулисами. Ее миниатюрное, обтянутое серебристым комбинезоном, тело поражало Дага своей гибкостью. Девочка легко забрасывала то одну то другую ногу через спину на плечо и, закрыв глаза, с серьезным выражением лица потягивалась. Даг не мог оторвать взгляда от этого зрелища. Наконец, всадник покинул арену, и маленькая акробатка встала перед кулисами. Девочка закрыла глаза, сделала глубокий вдох и бросила кокетливый взгляд на своих ассистентов, как будто спрашивая: «Ну что, хороша я?» «Хороша», — улыбками ответили они, и девочка выпорхнула на арену, умиляя зрителей своими огромными карими глазами и сияющей улыбкой.

— На арене семья Пикаль! — объявил конферансье. — Сафир, Есин и маленькая Никьян. Встречайте!

Зал разразился аплодисментами. Ассистенты вышли на арену, держа на плечах тонкую упругую доску. Они опустили доску на пол в центре манежа и, когда Никьян встала не нее, подняли обратно на плечи. Акробаты подбрасывали девочку в воздух, сосредоточенно наблюдая за полетом, и маленькая Никьян порхала, так легко и естественно, что, казалось, падение ей совсем не угрожает, и зрители любовались ее прыжками, ни сколько не беспокоясь, как не беспокоились бы, наблюдая за птицей, летящей в небе. Удары сердца маленького Дага отсчитывали колебания доски, а дыхание слилось с прыжками Никьян в единый такт: прыжок — вдох, приземление — выдох. Ему хотелось стоять внизу, чтобы подстраховывать ее, хотелось уйти с ней за кулисы, хотелось приблизиться, прикоснуться… Она стала центром его вселенной и расстоянием до нее измерялась теперь степень его счастья. Дерзкая мысль посетила Дага — сбежать, прибиться к цирку, убирать за лошадьми, делать любую работу лишь бы только быть рядом с ней.

Артисты закончили выступление, и Никьян начала раздавать воздушные поцелуи. Случайно, нарочно ли, но один из них она послала прямо Дагу. Их взгляды на мгновение пересеклись, и Даг смущенно опустил глаза, а Никьян вприпрыжку убежала с арены. За кулисами ее улыбка сменилась серьезным выражением лица. Слегка прихрамывая, Никьян присела на какой-то ящик и показала стопу одному из своих ассистентов, который, по всей видимости, был ее отцом. Он внимательно посмотрел на маленькую ножку, после чего взял девочку на руки и куда-то унес.