Просто Богиня - Павел Алексеев

— Скажу, что очень хорошо. Спокойнее стало же?

— Не отрицаю, — согласился Ильич, — И спокойнее и сомневающиеся хвост поджали и больше не сомневаются. Скажем так, мои позиции стали на много прочнее и многие решения можно принимать без оглядки на чьё-то мнение.

— Тогда вопрос. Те структуры, которые работали по этому направлению, сильно сдружились?

— Разумеется, — ответил он с удовольствием, — Сработались, сдружились, по многим направлениям теперь плотно начали работать. А что? Ты как-то спросила это загадочно, с подвохом.

— Аксиома любого мудрого правителя, разделяй — и властвуй. Пока это не фатально, путь работают. Но в будущем, имейте в виду, нельзя допускать сильной дружбы между руководителями разных ведомств. Им разные… вредные мысли могут в головы прийти. Власть мысли затуманит, и они могут решить, что именно они и есть — сама власть. В истории масса таких прецедентов.

— Хм… Дельная мысль, даже не подумал, — Ильич дождался, пока расставят кофе и разные вазочки с печеньем и конфетами, продолжил, — И что предлагаешь?

— Повторюсь, пока это не срочно и не фатально. Как понимаю, чистки пока ещё идут? Пусть работают, там разгребать ещё много. А потом, не забывайте вбивать между ними клинья. Грузите работой, где они не пересекаться. Перекрёстные проверки устраивайте, мотивацию придумать не сложно.

— Какие проверки? Не понял.

— Перекрёстные. Например, КГБ проверит что-то в работе МВД, а у КГД проверит КПК, а МВД проверит… Ну, кто там ещё есть — прокуратура, например. Пусть работают и между делом грызнуться. И доклад вам на стол. И ещё… Вы в магазинах давно бывали?

— Ну, ты спросила, — сильно удивился Ильич, — К чему клонишь?

— Люди голодают, дядя Лёня, — ответила я, — В центре Москвы, ещё нормально, глаза пудрят благополучием, ближе к окраинам — пустеют прилавки. А на периферии и в деревнях, хоть шаром покати.

— Да знаю я, дочка, ты не думай, что мы тут совсем слепые. Только, на всё время нужно. Никитка всю систему своими реформами порушил.

— Это да, — согласилась я, — Но делать что-то нужно быстро. А не когда-нибудь.

— Тут Косыгин, Алексей Николаевич… Потом познакомлю вас. Вот, он предлагает реформы. Не слышала?

— Наслышана немного. Есть дельные предложения. Надо срочно принимать, не затягивая это дело, — убеждённо сказала я, — Главное, дать по рукам тем товарищам, которые будут против. Наверняка, возражая, они будут преследовать собственные цели, которые подрежут их возможности на местах.

— Ха! Этих товарищей не так уж и много осталось. Кого… сократили, кто притих и не жужжит. Хорошо, я понял. Форсируем это дело. У тебя личные просьбы есть?

— Да вот, всё музыкальные, электронные инструменты никак не дойдут до нас. Не знаю в чём дело. Отговорки странные.

— Да? — удивился Ильич, — Ладно, разберусь, кому надо — по шее получит.

***

Опять случилось волшебство и, инструмент быстро привезли. Теперь, мы с ним разбирались. Для меня ничего сложного не было, а вот ребятам пришлось потрудиться. Слишком непривычно и слишком далеко от классических музыкальных инструментов.

Середина лета… Жарко светит яркое солнце, а мне уже шестнадцать лет. Я как всегда про это забыла, а вот подруги не забыли и с удовольствием надрали мне уши. Дружно отметили этот, несомненно, великий день. Но это уже всё позади. А сейчас, я поддалась на уговоры и рванула в отпуск к бабушке Надьки. Естественно, поехали своей неразлучной четвёркой.

***

Хорошо в деревне летом, пристаёт… земля к щеблетам. Это то, что я смогла сказать, литературным языком, пока шли к нужному дому по улице. Как же много гадят эти коровы, ужас. Или они специально тут всё 'заминировали', ожидая, что мы приедем?

Сама деревня, вернее — колхоз, была не очень большой. Две с половиной улицы, недалеко ферма, чуть в стороне МТС, где вечно чего-то брякает и грохочет. Почти в каждом дворе корова или конь. Квохчут куры, лают собаки, ругается кто-то… Деревня.

Пока шли по улице, наверное, вышли все, чтобы нас хорошенько разглядеть. Ну, смотрят и смотрят. Но так ещё и комментируют, шёпотом — очень громким, чтобы мы услышали:

Ой, смотрикась. Ноги-то голые, как не совестно, бесстыднице…

А у этой-то, длинная которая, глядикась, волосы стрижены. Вшей нахватала что ли?

А эта, гляди, чемодан прёт, наверно помады наложила. Они же в городе, все с помадами ходят.

Голые ноги — у Юльки, длинная и вшивая — Вероника, а с чемоданом — это уже про меня. Ага, помады там, полный чемодан. Вот сучки страшные. Хотя, их понять можно, жизнь в деревне скучная, а тут развлечение приехало — бесплатное. А чего это про Надьку ничего не сказали? Обидно.

Глава 21

Бабуля Надькина, встретила нас радостно. Невысокая, добродушная, смешливая. Я на неё посмотрела и поняла, как Надька будет выглядеть в старости. Домик был не большой, но проблемой это не стало. Был ещё сеновал, куда я сразу заселилась. Мне сон ничем не нарушишь, да и спать много не нужно. Потом нас покормили, на вечер бабуля баню запланировала, а сейчас, напившись молока, мы отправились погулять, по окрестностям. Сама Надька тут бывала изредка, в детстве в основном, но бывала. Я так вообще, ничего не помню поэтому, всё для меня тут новое. Когда пошли прогуляться, в сторону озера, к нам присоединились две девчонки местных, давнишние подруги Нади из голозадого детства. Быстро перезнакомились, потом у девиц и у Надьки начались 'а помнишь…', а 'а как мы однажды…'. Слушать было забавно.

Наконец, дошли до озера. Было жарко, местные девицы разделись и оставшись в каких-то ночнушках, полезли в воду. У нас на себе ночнушек не было, поэтому некоторое время посидели на берегу. А потом я, подумала, а какого собственно чёрта, я буду сидеть? Девок стесняться ни к чему, поэтому, разделась до гола и полезла в воду. Местные посмотрели удивлённо, но ничего не сказали. А я ловила удовольствие, от новых ощущений. Поплавав некоторое время, слегка поэкспериментировала с разными стилями — умение, полученное из базы знаний, а потом нырнула. Озеро было глубоким, метров пять и под водой было здорово. Рыбки плавают, водоросли шевелятся. Рак попался. Потом вынырнула, какой-то шум начался наверху.

Девки ругались. Они уже успели раздеться и ныряли, пытаясь найти мой утонувший труп. Как могла успокоила, сказала, что водолаз — это моё призвание и бояться не следует. Потом немного побесились, брызгаясь водой и играя в догонялки. А потом пришли местные парни.

— Опачки, ты смотри, какие тут рыбёшки плавают, — начал один.

— Ага, и чистить не надо, уже без чешуи, — подхватил второй.

Это они, рассуждали про нас, усевшись на нашу одежду. Местные девки тут же начали на них орать, требуя свалить с берега и дать им одеться — в ответ, парни только хохотали. Мои подруги тоже дружно булькали на них, засев в воде по самые глаза. А я продолжала плескаться. Ну, сидят, ну веселятся, да и тфу на них. Через какое-то время, все дружно сообразили, что одна я не обращаю на всё это веселье внимание. Первыми сообразили мои девчонки:

— Диан, чего делать будем?

— А чего надо делать? — спросила я, проплывая мимо, со скоростью катера.

— Ну, они не уйдут же.

— И чего? Может, они тут живут. Вон всякие жуки, комары тут живут, лягушки тоже. Может и эти тут тоже как лягушки?

— Ты всё шутишь, а нам чего теперь делать?

— Не знаю. Я вот плаваю. Водичка тёплая, а вы чего стоите, вам же они не мешают плескаться?

— Диан, ну ты чего? Не понимаешь? — чуть ли не плаксиво.

— Нет, не понимаю, — и поплыла дальше.

Парни с интересом слушали нытьё девок, а потом сообразили, что я их начисто игнорирую и не думаю никуда прятать своё тело и не собираюсь их уговаривать.

— Эй, ты, городская! Чего делать будешь, мы одежду не отдадим, — начал один.

— Ага, не отдадим, — засмеялся второй.

— Да? — отозвалась я, — Вы там осторожнее, не подеритесь смотрите.

— А зачем нам драться? — удивились оба.

— Ну как зачем, — рассудительно ответила я, — Когда одежду нашу начнёте делить — кому что носить. Юбку там или платье. У вас такого нет наверно, да? Нет, точно подерётесь…

Первыми захихикали мои девчата, потом местные. А потом сообразили парни.

— Чего ты сказала? Это ты на что намекаешь? — с угрозой начал первый.

— Ты вылезь, я вот тебя сейчас крапивой-то по голому заду, чтобы знала, что говорить не надо, — это уже второй.

А так как я отношусь крайне негативно к угрозам, то сразу полезла на берег. Сзади подала голос, всё это время молчавшая Вероника. Она-то прекрасно знала, что если я спокойна, значит всё хорошо.

— Самоубийца. И вот кто его за язык тянул?

— Ой, куда она? — пискнула местная девица.

— Зря он… Про крапиву сказал.