Просто Богиня - Павел Алексеев

Ильич меня пока не дёргал, у него сейчас других дел хватало. Ну, буду надеется, что ещё будет возможность поговорить на эту тему. Сельское хозяйство — это очень важно.

***

Сегодня у нас первый концерт в новом составе. До этого, я выступала одна, но сегодня решила — пора. Пора показать всю силу и возможности нашей студии. Основной состав оброс дополнительным реквизитом, дополнительными сотрудниками. Тут и костюмеры, и гримёры и грузчики. И даже два пиротехника.

Концерт проводился во Дворце съездов, посвящённый великому празднику — девятому мая. Запланировала я как песни из старого репертуара, так и новые. Народ волновался, но настроение было праздничным. Основная масса зрителей будут ветераны войны. Нужно постараться.

И вот — началось… Сначала, зачитали приказы, посвящённые этому дню — ранее озвученные на площади, во время парада:

О присвоении г. Москве почетного звания "Город-герой" — Указ ПВС СССР.

О присвоении Брестской крепости почетного звания "Крепость-герой" — Указ ПВС СССР.

Об утверждении Положения о почетном звании "Город-герой" — Указ ПВС СССР.

Затем, ведущие бодро и немного пафосно поздравляли присутствующих, и объявили о начале концерта.

Первой пригласили меня. Для исполнения этой песни, я оделась в образ 'русской красавицы'. Сарафан, привычная уже диадема — подаренная во Франции, коса, ленточки разные. Кокошник посчитала лишним, диадема смотрелась на много лучше — я на царевну похожа в ней.

— Здравствуйте друзья. Простите, что я обращаюсь к вам так, но не могу иначе. Защитник, спаситель, тот — кто предотвратил беду, может быть только другом. Поэтому, я говорю вам — здравствуйте, друзья! Я не буду много говорить, могу расплакаться от чувств, которые рвутся из души. И тогда не смогу подарить вам те песни, которые мы приготовили для вас в этот Великий праздник. Начнём мы с песни 'Колыбельная'. Пусть вас не удивляет название. Это не та колыбельная, которая усыпляет, это та песня, которая должна разбудить. И впервые, я буду петь не одна, мне поможет молодой, но очень талантливый вокалист нашей студии. Встречайте — Максим!

Не тревожьте землю птицыНе ищите ветра в полеПревратите копья в спицуЯ птенцов собой закрою

Спите дети, сны в лукошкеПод подушкой тихо спрячуЩечки в теплую ладошкуЗасыпай скорее крошка.

Небо засыпай, баю-баю-байСердце тише, не мешайСилы отдавай, возврати их в крайГде цветёт сирень, где кружится Май.

[Лигалайз]Послушай, меня ты сынкуСудьба наша-конь да полеЗвонкая сабля — вот наша доляДома в покое не будет нам воли.

Рождённый для рыцарской славыСтоя за плугом гибнет со скукиСердце таких на казацкие сечиГде близкие духом воины, други.

/фрагмент песни Лигалайз и Максим — Колыбельная/

http://www.youtube.com/watch?v=BVruhyk2z14

Некоторые люди в зале плакали. Под конец я тоже не выдержала бьющих из зала эмоций и тоже не удержала слёз — у эмпатов есть свои минусы. Оператор гад, в этот момент едва камерой меня не задавил — крупный план ему подавай. Потом все встали и долго хлопали нам, Максим стоял растерянный, ему впервые пришлось попасть под такой эмоциональный пресс. Наконец нас отпустили, и мы слиняли за кулисы.

— Да, уж, — пробормотал Макс, промокая мокрое от волнения лицо полотенцем, — Как ты это выдерживаешь? Это же ужас. Приятно, конечно, но такое давление из зала идёт, что я думал — сознание на сцене потеряю.

— Ничего Макс, к этому привыкнуть невозможно. Ну, если только немного, — ответила я, — Главное, не стать адреналиновым наркоманом. Имею в виду, не идти на сцену ради того, чтобы просто выйти на неё и получить заряд эмоций. Относись к этому как к работе, приятной, желанной — но работе. Так легче, поверь.

— Не знаю, я в этом деле новичок. Пока не понял ещё, но за совет спасибо, — он улыбнулся, — Твои советы на вес золота и надо быть дураком, чтобы к ним не прислушиваться.

— Вот, цени! — нравоучительно подняла я палец вверх, — Пока бесплатно раздаю.

Мы дружно посмеялись, снимая напряжение. Тут подскочили несколько человек, принялись поздравлять. Максим держался спокойно, с улыбкой отвечал на похвалы. На вопрос одного журналиста, будет ли Максим продолжать карьеру певца, ответил, что сначала отслужит в армии — как положено любому мужчине, а там жизнь покажет. Достойно ответил, на мой взгляд.

Мы ещё несколько раз выходили на сцену, срывая бурю аплодисментов. Нашего выхода ждали с нетерпением. В этот раз я отступила от правила и пела простые, хорошо знакомые каждому — русские народные песни. Естественно, с музыкой в собственной обработке. Люди охотно пели вместе с нами.

В финале, мы исполнили ещё одну новую песню, которая была последней на этом концерте:

Колеса диктуют вагонныеГде срочно увидеться нам.Мои номера телефонныеРазбросаны по городам.Заботится сердце,Сердце волнуется,ПочтовыйПакуется груз.Мой адрес —Не дом и не улица,Мой адрес —Советский Союз.Мой адрес —Не дом и не улица.Мой адрес —Советский Союз.

/фрагмент песни Самоцветы — Мой Адрес Советский Союз/

http://www.youtube.com/watch?v=kHb7jgVq4fY

***

В конце мая, Вероника попросила составить список сотрудников моей студии, тех — кто, по моему мнению, достоин звания 'Заслуженного артиста РСФСР'. Немного подумав, первым делом внесла туда Степана Михайловича. Столько лет работает, а без звания — не справедливо. Затем, ещё внесла с десяток фамилий и отдала список Веронике.

— Не много? — спросила я.

— Тебе решать, — отмахнулась она, — Хоть всех внеси — примут.

— Нет, всех не буду. Некоторых выгонять придётся, наглеть начали, — категорически ответила я, — Дай, тогда ещё внесу несколько, пока разрешают.

В первых числах июня, на всех, кого я внесла в списки, пролился дождик наград. Люди были довольны, я тоже была довольна, а наша популярность приносила свои дивиденды. Моя студия стала единственной в СССР, в которой трудилось столько Заслуженных артистов одновременно. Произвела небольшую замену состава. Несколько пришлось уволить — спились. Но это даже пошло на пользу остальным, атмосфера в коллективе улучшилась.

А потом меня вызвал к себе Леонид Ильич.

***

— Ну, как дела, дочка? — встретил меня улыбающийся Ильич и попытался облизать.

— Нормально, можно сказать было очень хорошо, — ответила я, увернувшись от его загребущих рук, — Пока сюда не пришла.

— А что не так? — сделал он большие и очень удивлённые глаза.

— А нечего слюнявить маленькую и неискушённую девочку, — ответила я честно.

— Да ладно? — рассмеялся он, — Ладно, усаживайся, неискушённая девочка. Поговорим. Сейчас чай закажу. Или кофе? Я слышал, ты Робусту любишь?

Это он мне сейчас показывает, что следят за мной? Ха! А то я не знаю. Наверняка про кофе у Вероники узнали. Ну, или сама доложила, тоже не секрет то, что она докладывает обо мне тому, кому надо. Да я и не в обиде.

— Не то что люблю, а пью, что есть, — улыбнулась я ехидно, — Если предложите Арабику или Мокко, не откажусь и от них.

— Договорись, — ответил он, давая команду по телефону, — А теперь о делах. Змеиное гнездо мы разворошили знатное. Наверняка за газетами следишь, так что слегка в курсе. Что скажешь?

— Скажу, что очень хорошо. Спокойнее стало же?

— Не отрицаю, — согласился Ильич, — И спокойнее и сомневающиеся хвост поджали и больше не сомневаются. Скажем так, мои позиции стали на много прочнее и многие решения можно принимать без оглядки на чьё-то мнение.

— Тогда вопрос. Те структуры, которые работали по этому направлению, сильно сдружились?

— Разумеется, — ответил он с удовольствием, — Сработались, сдружились, по многим направлениям теперь плотно начали работать. А что? Ты как-то спросила это загадочно, с подвохом.

— Аксиома любого мудрого правителя, разделяй — и властвуй. Пока это не фатально, путь работают. Но в будущем, имейте в виду, нельзя допускать сильной дружбы между руководителями разных ведомств. Им разные… вредные мысли могут в головы прийти. Власть мысли затуманит, и они могут решить, что именно они и есть — сама власть. В истории масса таких прецедентов.