Во имя Камелота (СИ) - Волк Анна

— Трина, ты же понимаешь, что это не мо…

Он не договорил, резко кинувшись к Трине и прижав ее к стволу, закрывая от леса спиной.

— Что за… — хотела возмутиться, но услышала свист и увидела, как лицо Гавейна исказила гримаса боли. В ужасе она поднялась на цыпочки, чтобы заглянуть ему через плечо.

Стрела. Ему в спину вонзилась стрела!

Трине хотелось закричать, но какой-то инстинкт подсказывал, что нужно осмотреться, нужно предпринять что-нибудь.

Она вглядывалась в кусты вокруг поляны, призвав на помощь заклинание видения, которому ее научил Мерлин. Среди деревьев поодаль стояла тень в капюшоне и с луком в руках, натягивая еще одну стрелу.

Страх смешался с яростью, и Трина была рада, что в этот момент Гавейн отпустил ее, также оборачиваясь в поисках лучника. Не долго думая, она зажгла в руках зеленый шар боевой магии и метнула его в сторону тени. Она не попала, но тень опустила лук. Трина бросила еще один шар, злясь все больше. Краем глаза она видела, как Гавейн стоит рядом с ней, с мечом наготове, шатаясь, словно вот-вот упадет. От этого зрелища ярость закипела с новой силой, и Трина бросилась в сторону кустов, желая достать стрелка, заставить его расплатиться…

— Трина, стой! — услышала она хриплый голос рыцаря, летящий ей вслед.

Но она не остановилась. Впрочем, тени уже не было видно: она легко скрылась среди тьмы ночного леса впереди. Дойдя до места, где стоял лучник, Трина осмотрела его под светом магического шара, но не нашла ничего, за что можно было бы зацепиться.

Все тщетно. Она не найдет нападавшего. Должно быть, это был один из разбойников, который таким подлым путем решил избавиться от одного из двух путников и увеличить свои шансы на успех кражи.

Она должна вернуться к Гавейну. Должна помочь ему.

— Гавейн! — она подбежала к рыцарю, который осел на землю. — Как ты? Ты можешь…

Ее снова накрыла паника. Она не ожидала увидеть всегда такого сильного и готового к бою рыцаря бледным и теряющим силы.

— Ты не должна была использовать магию, — прошелестел он. — Они могут узнать, кто ты, и Моргана…

— Мне плевать, — прервала. — Как мне помочь тебе? Что сделать?

Она никогда не сталкивалась с ранениями. Тем более, ранениями от стрелы. И она никогда не имела склонности к целительству. Как же ей помочь Гавейну?

— Ты не сможешь ничего сделать, — покачал головой он. — Если только Мерлин не научил тебя своим магическим целительным штучкам.

Трина с грустью качнула головой в ответ.

— Значит, мне нужно к Мерлину, — заключил Гавейн, пытаясь встать на ноги. Трина поспешила поддержать его под руку, от чего он скривился.

Черт. Какую же боль он испытывал?

— Ты не сможешь дойти до деревни, — признала она очевидное. — Даже если бы ты не был ранен, нам идти полчаса… Постой. Ты сможешь подойти со мной к дереву?

— Не лучшее время выяснять, действительно ли ты дочь моего друга, не находишь? — слабо съязвил.

— Конечно, нет, — бросила Трина. — Но я хочу попробовать призвать твоего друга сюда.

Отчего-то Трина была уверена, что у нее получится. Однажды даже в самом обычном лесу у своего дома она призвала призрака, который привел ее в Логрес, а лес, в котором она стояла сейчас, судя по всему, был волшебным. Она должна попробовать.

Вместе с Гавейном она поковыляла обратно к дереву и прижала ладонь к стволу.

— Прошу, помоги мне, — взмолилась вслух. — Позови Эмриса.

Гавейн скептически наблюдал за ней, но Трина верила, что чудо случится. Она не могла позволить Гавейну пострадать от того, что вопреки его предупреждениям и здравому смыслу отправилась среди ночи в лес, ловить бандитские стрелы…

— Прошу, помоги мне! — с отчаянием.

И дерево услышало. Оно зашелестело листьями, вновь начался ветер. В его гуле и шелесте листьев Трина слышала шепот природы: «Эмрис». «Эмрис».

— Он придет, ведь правда? — задала вопрос стволу, но дерево не ответило, лишь продолжая шелестеть и звать мага.

***

Мерлин нашел-таки себе приятную компанию на вечер. Ведя за руку пышногрудую блондинку, он, пошатываясь, поднимался в свой номер. «Один из лучших во всем Витчшире», — как заявил трактирщик. Что ж, представления о лучшем хозяина гостиницы явно разнились с представлениями Мерлина, но другого выбора у мага не было. Да и, напоминал он себе, когда-то он жил в деревне и спал на прохудившемся солменном матрасе среди снующих вокруг крыс. Так что его пыльная комната с добротной деревянной двуспальной кроватью, ванной и большим окном, пожалуй, была действительно неплоха.

Как и блондинка, которая жеманно улыбалась ему, радуясь, что богатый торговец обратил на нее внимание. Мерлин уже предвкушал ночь наслаждений, как неожиданно ощутил толчок в грудь. Сильный, словно порыв ураганного ветра. Он оторвал взгляд от девушки, посмотрев вперед, но, конечно, перед ним никого не было. Толчок был не физическим, а магическим.

«Эмрис», — раздался пронзительный шепот в его голове. «Эмрис».

Мерлин знал этот зов так же хорошо, как свои пять пальцев. Как расписание Артура или тягу Гавейна к веселой ночной жизни. Зов самой природы — основы его магии. Он остановился, прислушиваясь к своим ощущениям.

«Эмрис», — уже шипело в его голове. Он оттолкнул блондинку, ринувшись к ближайшему грязному окну, которое располагалось у лестницы. Раскрыл створки, выглядывая на улицу и жадно ища глазами… Вот оно. Пыль и зеленая листва, сорванная ветром, кружились вихрем посреди опустевшей площади. Постояльцы уже разошлись по комнатам, либо продолжали веселье в зале трактира.

«Эмрис! — духи природы теперь едва ли не кричали в его голове. — Ты нужен ей Эмрис!»

Кому? Мерлин нахмурился. Кому он мог понадобиться среди ночи, на которую у него были достаточно неплохие планы? Да и кому ей?

— Ты можешь идти, милочка, — он небрежно махнул рукой в сторону блондинки. — Не сегодня.

Ему не нужно было отрываться от созерцания вихря во дворе, чтобы видеть, как его спутница обиженно надувает губы, бросает на него гневный взгляд и, шипя что-то злобное, бегом спускается вниз, чтобы найти новую партию.

Убедившись, что она ушла, Мерлин также бегом поднялся в свою комнату, захлопывая дверь и закрывая на ключ. Ему не нужно было, чтобы его отвлекли или увидели. Если увидят, как он колдует, то заподозрят, что свита, которая явилась сегодня в Витчшир, непростая.

Он закрыл глаза, вызывая магические искры на кончиках пальцев. «Покажи мне», — произнес, пытаясь вглядеться вглубь себя. Туда, где были все ответы. Искры превратились в серебряные нити, которые, срываясь с его ладоней, стелились по полу, уходя через раскрытое окно вдаль. Мерлин не опасался, что кто-то увидит их — следы его магии были открыты только его взору. Нити должны были проложить ему путь до того, кто взывал к нему через духов. До той.

В глубине души Мерлин уже знал, кто это был. Но ему так сильно не хотелось признавать, что девчонка опять вляпалась в неприятности. Несмотря на ее попытки скрыть побег, Мерлин видел, что часом ранее она выбралась из трактира, а следом за ней отправился Гавейн. Но сегодня маг был слишком усталым и занятым, чтобы тушить разгорающиеся пожары этой парочки. К тому же, он верил Гавейну, который обещал не создавать проблем.

И все же, внутри мага, вместе с силой магии, нарастало беспокойство. Что-то было не так. Если природа повиновалась еще не до конца освоенной магии девчонки, то, должно быть, случилось что-то серьезное, что дало толчок раскрытию ее способностей. Обычно это была либо великая радость, либо горе, отчаяние… Мерлин не знал, чего он больше желает: обнаружить лжеподопечную в объятиях рыцаря где-то в лесу ему не очень хотелось, но и боли он ей совсем не желал.

Он сосредоточился, проникая сознанием в нити своей магии. Картинки в голове закружились, сменяя друг друга как в калейдоскопе: Трина и Гавейн на площади, затем они же — идут к лесу. Какой злой дух понес их в лес среди ночи? Развлечься они могли и в комнате… Вот лес и Трина, стоящая около дерева, которое местные ведьмы и колдуны почитали, как дерево-отец. Вот Гавейн, который прижимает Трину к дереву… Мерлин едва сдержал недовольный стон. Он хотел было прервать сеанс и вынырнуть из воспоминаний, уже представляя, как отчитает рыцаря и девчонку за то, что беспокоят его своей страстью и за то, что вообще поддаются ей, как заметил страшное: в спине друга торчала стрела.